Мистер Ньюэлл объявил о подделке подписи и вчинил Барнуму иск с требованием распылить Титана. Он также настаивает на передаче истцу солидной компенсации. Ньюэлл подал в суд петицию с просьбой ускорить слушания, принимая во внимание тот факт, что улицы у билетной кассы Нибло постоянно перегорожены тысячами зрителей.

Вот что сказал мистер Ньюэлл:

– Мы просто обязаны спасти ньюйоркцев, у которых вымогают немалые деньги на очередное надувательство Барнума. Мы должны положить конец этому оскорблению граждан и даже самих ангелов небесных.

На просьбу «Горна» об интервью мистер Барнум ответил отказом. Его представитель, Амос Арбутнот, эсквайр, в своем заявлении назвал обвинения мистера Ньюэлла сотрясением воздуха и «кучей кислого винограда, выращенного незадачливым фермером, чей сладкий виноград превратился в изюм». Суд вскоре выяснит, чем являются претензии Ньюэлла – кислым виноградом или крепкой виноградной лозой, способной опутать противника.

Опрос, проведенный «Горном» выявил, что большинство ньюйоркцев с радостью восприняло весть о возвращении Бута. Даже Генерал Мальчик-с-Пальчик, получающий долю прибыли от Титана, то есть от соперника Голиафа, признал, что рад будет увидеть вновь игру Бута.

– Как и мистер Бут, – бодро сказал Пальчик, – я рвался к шекспировским ролям, но вдохновение бежало от меня, пока Эдвин оставался в заточении. Соперничество – актерский перец, наша самая лучшая мотивация. Теперь, когда Бут вновь с нами, ярассмотрю предложения сыграть «Гамлета». И я, и мистер Барнум желаем Буту только триумфа Пусть его Голиаф – подделка, представление выйдет гениальным, можно не сомневаться.

Историческое выступление мистера Бута состоится сегодня вечером перед специально приглашенными выдающимися членами нашего общества; представление пройдет в демонстрационном зале, примыкающем к «Хумидору Халлов», каковой вскоре открывается на Бродвее. Билеты на другие показы начнут продавать в 9 часов завтра утром.

– Там какой-то коммивояжер на улице, – сказала Анжелика.

– В декабре тут только один торговец и ходит, не нужен он мне.

– Может, посмотрим, что у него по дешевке? С виду безобидный.

Берта встала с кресла и подошла к окну:

– Он и есть, точно. Бапкин, тот самый еврей-лозоходец, что откопал нам исполина. Живет в Лафайетте и торгует всяким хламом.

– Он же бледный как лед. Кости разглядеть можно.

– Не трать понапрасну жалость, – сказала Берта. – Думать надо, куда идешь. В Кардиффе у него никто ничего не купит. После каменного мужика уж точно. Разве что весной всем приспичит заиметь своего исполина, тогда и пойдет лозоходство в гору. А насчет чего другого – вряд ли.

– Если люди думают, что каменный человек – святой, почему они отворачиваются от лозоходца, который его нашел?

– Хоть и святое, да колдовство, а от колдовства от беды. Особенно от иудейского колдовства, это-то всякий знает. Так что лучше не связываться. И потом, с тех и как Чурба разбогател, я все покупаю в лавке. Бапкину чего продать Берте Ньюэлл.

– Я бы не отказалась от куска хлопчатобумажного полотна для комбинезончика. Бог его знает, если заняться шитьем, может, дни пойдут быстрее.

– Так и быть, позову, только не говори никому. И без того на меня в последнее время косо смотрят, – согласилась Берта. – Если будешь чего покупать, не бери сильно много И скажи: Бапкин, не вздумай хвастаться всей округе, что продал Ньюэллам то и это. А то ведь взбредет в голову, что к нему теперь все побегут за товаром.

– Чур, молчу, – пообещала Анжелика и стала ждать, когда постучат в дверь.

Стук наконец раздался, и она пошла открывать: на пороге стоял молодой человек, счищая с лица мокрый снег и сбивая с башмаков наледь.

– Добрый день, мадам, – сказал Аарон Бапкин. – Я тут подумал, не дома ли миссис Ньюэлл, а то у меня есть для нее вещицы как раз к празднику.

– Входите, – сказал Анжелика. – Становитесь к огню. Войдя в дом, Аарон кивнул Берте, похлопал, чтобы согреться, в ладоши и разложил свой товар.

– Отличнейшая шерсть, хлопок, муслин, кружева, парча, – перечислял он, – из модных столиц по всему миру. Есть пряжа, иголки, нитки, наперстки и целая книга новых выкроек, очень легко шить, притом все разные. Еще гребешки, шляпки, всякие безделушки.

– Хотите горячего кофе? – спросила Анжелика.

– Не пьют они нашего кофе, – сказала Берта. – И еду нашу тоже не едят.

– Я бы не отказался погреть чем-нибудь горло.

– Давай не будем про горла и глотки, если тебе не трудно, – объявила Берта. – Вполне хватает «да» или «нет».

– Прошу прощения, миссис Ньюэлл, – извинился Аарон. – А могу я поинтересоваться, как зовут вашу прелестную гостью?

– Я Анжелика Халл, кузина миссис Ньюэлл по мужу.

– Приятно познакомиться, мэм. А я – Аарон Бапкин из Лафайетта.

– Ты что, на прием заявился? – прикрикнула Берта. – Ты нам не ровня, и здесь тебе не место, ясно?

Анжелика налила Аарону кофе. Тот сдул завиток пара и начал пить. Горячая жидкость возвращала торговцу цвет. Лицо с квадратной челюстью и глубокие темные глаза потихоньку оттаивали. Нос и большие уши становились свекольно-красными. Еврей был похож на енота.

– Этот кофе творит чудеса, – сказал Аарон.

– Займись-ка делом! – приказала Берта.

– Говорите, что вам надо, дамочки. Ткань на платье, теплый платок, а может, одеяло?

– Хлопок для комбинезончика.

– Кто-то ждет гостей, – проговорил Аарон.

– Гости – не твое дело! – оборвала Берта, – Показывай, что у тебя есть подходящего, и не забывай, что моя невестка – женщина небогатая, оборки ей не по карману. А то дерут как хотят. Такая порода.

– Ах, вам ли не знать, что у меня справедливые цены, миссис Ньюэлл. Всегда были и всегда будут. И мне ли не знать ваш острый глаз на товар.

– Надеюсь, не забыл, – ответила Берта.

Анжеликино внимание вдруг переключилось с товара Аарона Бапкина на струйку крови, что бежала у того по щеке.

– Простите, пожалуйста, – сказала она, – но у вас тут кровь.

– Твоя, что ль, забота? – вмешалась Берта. – Течет себе и течет, лишь бы пол не замарала.

– Это от холода, – объяснил Аарон, прижимая к ранке носовой платок. – Медленно затягивается. Видите ли, я тут в долине получил от одного мужика по голове.

– За дело, надо думать, – заметила Берта.

– Дело было в том, что я поехал посмотреть землю.

– Говорю ж, за дело. Посмотреть землю? Сперва миссис Ильм сдала тебе комнату, а потом ты надумал скупить у нас всю долину? Вряд ли здешнему народу понравится когда по городу станут носиться стада евреев.