Юнионвилль, Нью-Йорк, США

1336-й километр пути

В штате Нью-Йорк Аппалачская тропа проходит недалеко от цивилизации. Почти каждый день я шла через небольшие городки с отличными возможностями пополнения запасов провианта. В летнюю жару я решила, как обычно, позволить себе мороженое и очень скоро увидела, что на этой тропе я худею не так быстро, как на МТХ или МГВМ. Сам город Нью-Йорк был неподалеку. Тропа даже шла через вокзал с названием «Аппалачская тропа». По субботам и воскресеньям можно было меньше чем за два часа доехать на поезде от Центрального вокзала Нью-Йорка прямо до Аппалачской тропы. Однако жители большого города больше предпочитают пикники в государственном парке «Бэар Маунтин», нежели походы.

Во второй половине дня воскресенья я дошла до этого места, которое практически повергло меня в цивилизационный шок. Парк с бассейном и зоопарком был излюбленным местом отдыха жителей многонационального Нью-Йорка. Там просто яблоку негде было упасть. Индианки в сари устроили здесь пикник прямо рядом с арабскими женщинами с платками на головах и ортодоксальными евреями в черных костюмах и шляпах. Для меня это была какая-то суета, поэтому я улеглась слева от переполненного из-за летней жары бассейна, чтобы в очередной раз избежать массы людей. Для меня, как для проходчика, посещение в штате Нью-Йорк ангела пути Дика, бывшего мэра городка Юнионвилль, было главной целью…

«Итак, в доме действуют некоторые правила», — начал объяснять мне семидесятилетний Дик сразу после того, как я вошла.

«Да, конечно, без проблем», — тут же ответила я и сняла рюкзак.

«Во-первых, даже не пытайся мыть здесь посуду».

«О’кей!» — безоговорочно согласилась я с первым правилом, поскольку оно мне особенно понравилось.

«Во-вторых, первое пиво — бесплатно. За каждую последующую банку нужно заплатить пятьдесят центов».

«Я прошу прощения, но я не пью пиво…» — робко сказала я, и Дик тут же меня перебил.

«Что? Как ты можешь называть себя немкой, если ты не пьешь пиво? Что ж, не проблема: это же правило действует и для прохладительных напитков, там, сзади, стоит холодильник». Дик закурил сигарету, а затем перешел к третьему правилу: «В этом доме нельзя использовать слова длиннее, чем в три слога».

«Что, простите?» — еще раз переспросила я, не поверив своим ушам.

«Ну, изъясняться нужно просто и понятно. Я не хочу слышать здесь весь этот интеллектуальный треп. За каждое длинное слово придется положить в копилку на кофе четвертак».

«О’кей…» — растерянно сказала я, а Дик сделал глубокую затяжку и удовлетворенно выдохнул.

«И еще, каждый из вас, маленьких придурков, обязан посмотреть фильм».

«А что за фильм?» — спросила я и удивилась тому, почему меня назвали «маленьким придурком».

«Дай себе возможность удивиться. Мы начинаем примерно через час. А до этого времени ты можешь принять душ и устроиться в общей спальне в подвале».

«Э-м, а можно я поставлю палатку в саду?» — спросила я, поскольку ангел пути Дик, так же как и оба его помощника — Билл и Бутч, которые были примерно того же возраста, что и он сам, — курили, как паровозы, из-за чего запахом табака провонял весь дом.

«Конечно, можешь. На этом мы с тобой закончили! Мне еще нужно позаботиться об остальных идиотах», — Дик на какое-то время от меня отстал.

Спустя час я и еще полдюжины других путешественников сидели в прокуренной гостиной. Дик вложил мне в руку сигарету и начал рассказывать: «Я не имею ничего общего с путешествиями. И если уж совсем честно, то держу вас, проходчиков, за кучку пришибленных». Рядом со мной несколько товарищей по путешествию посмеялись, поскольку, очевидно, уже привыкли к любовным оскорблениям Дика. Дик потушил сигарету в одну из многочисленных пепельниц и продолжил: «Но, несмотря на это, я действительно считаю, что это замечательно — жить своей мечтой и преуспевать в этом. И чтобы вы, идиоты, не забывали, зачем ходите в походы, я покажу вам это видео». Дик нажал на кнопку видеомагнитофона и, кашляя, ушел на кухню. На экране появился логотип английского кастинг-шоу «Британия ищет таланты».

«И что это значит?» — тихо спросила я сидевшего рядом со мной мужчину, но тот только растерянно подергал плечами.

На записи появился Пол Поттс, пухлый продавец телефонов в плохо сидящем на нем костюме и с кривыми зубами, который стал рассказывать жюри о том, что он чувствует, что он — прирожденный оперный певец. Из зала послышался сочувственный шепот, а члены жюри скептически подняли брови. Никто не поверил в то, что у невзрачного торгового представителя могут быть какие-то необычные способности. После этого на фоне заиграла «Nessun dorma» — ария из оперы Пуччини «Турандот», и Пол Поттс потрясающе громким голосом стал петь захватывающую арию, а растроганная до слез публика встала со своих сидений и стала аплодировать. У меня по коже даже пошли мурашки, а в гостиной Дика стояла полная тишина.

Пол Поттс выиграл то шоу и начал свою успешную карьеру оперного певца. Когда через двадцать пять минут видео закончилось, то, что хотел сказать Дик, стало совершенно ясным. После этого хозяин дома прокуренным голосом спросил: «Вы поняли, что я хотел этим сказать?» Никто даже не пикнул, но почти каждый кивнул или задумчиво вглядывался в серый ковер. Дик сказал: «Я хочу, чтобы вы всегда верили в себя, и тогда у вас все получится. Тогда вы дойдете до горы Катадин или куда вы там хотите еще добраться. Зарубили себе на чертовом носу эту истину?»

От некоторых путешественников послышалось неуверенное «Да», но Дику этого было явно недостаточно.

«Это неубедительно. Могли бы и получше. Как в конце арии: „Винсеро — Я одержу победу!“ — вот таким должен быть девиз. Дошло до вас наконец?»

«Да! Винсеро!» — донеслось разноголосое восклицание полудюжины глоток.

«Хорошо, маленькие придурки. А теперь все в сад! Билл и Бутч приготовили там для вас барбекю. Выше голову!» — закончил свой доклад бывший глава города.

Пока остальные поглощали хот-доги и гамбургеры, Дик ушел в свой кабинет. Мне стало любопытно, и я последовала за ним, осторожно постучав в полуоткрытую дверь.

«Не стесняйся, дорогая. Просто входи», — пригласил меня Дик и сразу же начал рассказывать о себе.

«Ты знаешь, а ведь у моей жены, так же как и у меня, немецкие корни. Меня зовут Людвиг».

Я ободряюще кивнула и спросила: «А как вы стали ангелом пути?»

«Моя жена фанатела от вас, маленьких идиотов, — сказал он своим обычным грубым тоном и тихо добавил: — Но два года назад она умерла». Я растерянно посмотрела на хозяина дома, который задумчиво продолжил: «Я здесь много лет был мэром. Когда моя жена заболела, я ушел с поста, чтобы заботиться о ней. Она всегда точно хотела знать, что я испытываю, когда у нас в городе появляются путешественники». Я снова кивнула и поняла, что за грубой ширмой старого мужчины скрывается очень слабый стержень. «А когда она умерла, я не смог больше оставаться один. Поэтому с прошлого года я начал приглашать к себе проходчиков. Места у меня предостаточно, да и к тому же это в память о моей жене».