Не судьба.

Андрея было жалко. Монах подошел к нему. Встал на колени и пригладил рукой его обритую под ноль голову.

Я подошел и помог ему подняться. Он попытался отстраниться, только попытался, несмотря на то что он безумно переживал смерть Андрея, сил сопротивляться у него не осталось.

— Монах, — позвал я.

Он вздрогнул.

— Пойдем, — сказал я. — Пойдем.

Всего трупов было семь-восемь, может, больше, четыре точно внизу у входа и примерно столько же на площадке второго этажа, сразу не разберешься. Слишком навалено всего кругом, слишком изуродованы были останки, некоторые фрагментированы, а собирать человеческие пазлы не было ни времени, ни желания. Но с большой долей вероятности можно было предположить, что все наемники с учетом двух трупов в бомбоубежище и одного связанного юнца, были в наличии. Но все равно следовало обыскать здание «комитета».

Признаюсь, я пребывал в легком замешательстве, мне нужен был главарь этой теперь изрубленной в фарш шайки. Не знаю зачем, уж точно не для того, чтобы просто посмотреть ему в глаза и бросить что-нибудь презрительное, нет. Он знал что-то важное для меня, но вот что? Видимо, теперь это так и останется неопределенным размытым пятном в подсознании, под знаком вопроса. Был еще Сергей, личность загадочная и в большой степени мифологизированная благодаря стараниям Монаха и его туманным россказням. Что я о нем знал? По сути ничего, кроме того, что он осведомлен обо мне гораздо больше, чем я о нем, и хотя бы поэтому его стоило брать в расчет в своих изысканиях, похожих на судорожные тычки мордочкой слепого щенка в пустоту, нежели на рассудительные мероприятия взрослого человека.

Вот ведь как получается.

К тому же Монах явно раскис.

После гибели Андрея он выглядел жалко и теперь походил не на егеря, а на забитого, измученного жизнью бродягу. Он много вкладывал в этого большого, жестокого парня и теперь разом лишился всех своих вложений, полное душевное банкротство, вот что угадывалось в его лице. Конечно, Монах был сыгранной фигурой, но видеть его в таком состоянии было тяжело.

Хорошо, теперь по порядку.

Для начала нужно проверить все закоулки в здании — убедиться, что никого постороннего не осталось, и…

— Долго вы еще ковыряться в хламе будете?

Прозвучавшая в тишине вестибюля фраза заставила вздрогнуть, она повисла в воздухе как материальное подтверждение неожиданного чуда, хотя в чудеса я уже давно не верил. Я сразу узнал и глумливую интонацию, и тягу к хамоватым сентенциям в обрушившемся сверху голосе, и если в первый раз этому наглецу удалось обвести меня вокруг пальца, то теперь я был подготовлен к такому повороту.

— Сергей, если не ошибаюсь? — после короткого замешательства спросил я.

— Все верно. — Я буквально видел, как расползлась в улыбке над микрофоном физиономия говорившего.

— Поздновато для помощи. — Монах не вмешивался в разговор, предоставив вести обмен любезностями исключительно мне.

— Перебои с электричеством. Последнее, что я видел, как ваш компаньон свернул шею одному бойцу и воткнул нож в голову другому. Потом началась пальба.

— Мог бы пустить газ, как в моем случае.

— Для дураков объясняю еще раз — перебои с электричеством. Думаю, часа через два-три все накроется окончательно. Эти идиоты раскочегарили резервную систему на полную катушку, так что времени действительно в обрез. Поднимайтесь, поговорим без истерик, как взрослые мальчики. Монах, проводи парня, если он сам дорогу не вспомнит. Так, герой? Все, конец связи, — сказал и отключился.

— Ну веди, — сказал я Монаху.

— Ты с ним поосторожнее, он дядька не промах, — предупредил он шепотом.

— Не ты ли говорил, что ему доверяешь?

— Доверяю, но одно другому не помеха.

Видимо, что-то предчувствовал Монах, ну да меня это мало интересовало.

Прижавшись спиной к стене, мы миновали провал в полу и вошли в знакомый коридор с множеством дверей по одной стороне. Я нисколько не удивился, когда Монах остановился у шестой по счету. У той самой, что я выламывал замок металлической трубой. Похоже, что чутье было не только у Монаха, если, не зная, что ищу, я в свое время выбрал из множества дверей именно ту, за которой сидели двое самодовольных голубчиков и наблюдали за мной. Я усмехнулся и подмигнул Монаху, он лишь повел плечом, мол, что тут скажешь, бывает.

Монах подошел к двери и несколько раз ударил кулаком по створке.

— Валяй! — раздался приглашающий войти голос Сергея.

Я дернул рукоятку двери на себя и вошел первым.

И не успев как следует рассмотреть в приглушенном свете помещения множество включенных телевизионных экранов и внушительный пульт управления, как получил со стороны раны увесистый удар под дых. Дыхание оборвалось, на глазах навернулись слезы, но сквозь набежавшую пелену я сумел различить лицо главаря наемников. Позади него стоял Сергей. В длинном плаще, широко расставив ноги и сложив за спиной руки — один в один, как тот силуэт, как-то виденный мною посреди кошмарной ночи в дверном проеме.

— Лёха! — крикнул Монах и бросился на помощь.

Прозвучал выстрел.

Пуля вошла Монаху под левый глаз, пробила навылет затылок и, испачкав содержимым черепа косяк, хлюпнулась в него.

Чпок.

Из входного отверстия над скулой, по дуге пролилась ровная, как из трубки для капельницы, струя крови. Монах рухнул словно подкошенный, пару-тройку раз дернул ногами, выбивая по стене чечетку, и затих. Я ждал, что пристрелят и меня, после дикого танца. Вместо этого наемник ударил меня ногой в живот. Скрючившись, повернулся к Сергею, намереваясь узнать, за что бьют. Я увидел, как он прячет пистолет в карман плаща.

— Вот, вся команда в сборе, — сказал он. — Теперь можно, как я и предлагал, спокойно, в уютной домашней обстановке, поговорить. Ким посади его в кресло. И забери пока что оружие, отдашь, когда очухается. И дай ему на сладкое, чтобы был посговорчивее.

— С удовольствием, — ухмыляясь, сказал наемник и запустил кулак мне в челюсть.

Пол покачнулся, я рухнул на подставленные руки корейца — сознание не потерял, только что-то помутилось перед глазами, словно кто-то выпустил мне в лицо клуб папиросного дыма. Мои ноги ослабли, я пытался перебирать ими, когда он волок меня через всю комнату мимо грандиозного подиума, густо усаженного различными переключателями, в дальний угол, где и стояло кресло.

Кожаная обивка хрустнула под весом моего тела.

Я пытался сфокусировать взгляд на чем-то одном, но картинка плясала будто блуждающий огонек в темном подвале, перескакивая с одного объекта на другой. Изображения с двух десятков мониторов слились в одно тусклое пятно. Стены ходили ходуном и, кажется, временами заваливались набок. Ко мне то вплотную приближалось лицо Сергея, то ехидная улыбка Кима растягивалась от одного угла комнаты до другого. Я не сразу сообразил, кто из них ко мне обращается и что именно говорит.