— Как поживаешь, Денис? — как будто мы встретились в зале для совещаний, а не между ног стриптизерши.

— Хорошо, дружище, - позволяю себе то старое обращение, право использовать которое ва свое время заслужил ценой своих в хлам убитых нервов. — Вижу, и у тебя жизнь цветет.

Он ухмыляется, наливает себе коньяк и пьет его жадными глотками, словно яблочный сок. Предлагает угоститься, но я отказываюсь, ссылаюсь на работу: мол, такой завал, что я толком вторые сутки не ем, и от ста грамм меня развезет, а я без водителя и вообще хотелось бы пожить.

— Что Младший натворил? — спрашиваю, когда мы заканчиваем двадцатиминутный треп ни чем.

— Борзый он у тебя, - хмыкает «Хороший человек». — Лезет, куда не просят, всякую хуйню предлагает серьезным людям.

Если моя догадка, откуда дует ветер, верна, то я уже знаю, что Младший предлагал этому человеку. И тогда да, просто чудо, что Сашка еще жив. Вопрос в том, со всеми ли конечностями.

— Ты бы воспитал мелкого, Денис, А то даже как-то несерьезно отпускать его, не подправив.

— Я сам подправлю так, что на всю жизнь запомнит, - обещаю я. Искренне, со злостью, чтобы мелкий гандон на всю жизнь запомнил.

— А ты сам-то вообще, как? — неожиданно переводит разговор «Хороший человек». — Ничего не хочешь сказать?

Придется рисковать и спрашивать, полагаясь на интуицию.

— Ты про фонд?

Кивает, еще раз шлепает деваху по заду и отпускает. Снова налпивает коньяк - и на этот раз я не отказываюсь от предложения выпить, потому что разговор будет серьезным. Да и таким, как этот хрен с горы, не принято отказывать.

— Я разберусь с братом. О фонде можешь не переживать.

— Как-то не убедительно. Я думал, у нас все по-взрослому, без посторонних, у всех рот на замке. А сегодня ко мне ввалился бухой и закинутый каким-то дерьмом твой брат и начал рассказывать, что скоро я буду вести дела с ним. Что-то про новые условия гнал, какие-то счета, договора...

Если бы после этого этот мужик сказал, что отрезал Сашке пару пальцев, я бы, сука, и слезы не проронил. Так что мой нервный смешок абсолютно искренний.

— У Сашки тяжелый период, — пытаюсь на ходу состряпать подходящее оправдание.

— Твой брат собирается жениться на дочке «мандата», хули ты гонишь про сложный период? — Глаза «Хорошего человека» становятся злыми.

— Это ему кажется, что он собирается на ней жениться. Молодой, дурной, сперма в голову бьет. Повстречались месяц, девочка отшила, Сашка слетел с катушек. Думаешь, Ларин подпустит такого балбеса к своему дитятку?

Очень хочется надеяться, что мой злой смешок звучит искренне. Сейчас мне вообще легко быть искренним, потому что Сашка с каждой минутой все больше нарывается на очень жестокий урок «братской любви от меня».

— Думаю, что тебе бы лучше прикрыть брату рот, раз он у тебя там, - тычет пальцем а потолок, - грядки окучивает.

— Прикрою, - жестко обещаю я.

«Хороший человек» пару минут думает, а потом набирает кого-то по телефону. Говорит короткое «отпускай» и приподнимается, протягивая руку. Пожимает мою ладонь довольно крепко и, когда отвечаю ему взаимностью, добавляет:

— Разрули как-то с братом, а то хули лезет под танки? В следующий раз пройдусь так, что свои не узнают.

— Следующего раза не будет - отвечаю я, прекрасно зная, что именно такой ответ от меня требуется.

Как же блядь, хуево чувствовать себя обязанным такому человеку. Он ведь при случае обязательно вспомнит, что вернул мне брата живым и здоровым, и я вроде как должен отплатить за доброту. Младший даже не знает, в какую кабалу меня загнал.

Сашка ждет меня около машины.

Опирается двумя руками на крышу, уронив голову, словно его вот-вот стошнит.

Хорошо, что хоть на своих ногах, а то я думал, что его отделали по первое число.

Впрочем, радоваться рано: когда подхожу ближе и за шиворот, как котенка, разворачиваю балбеса к себе, на меня смотрит распухшая, местами конкретно синяя от побоев рожа. Нижняя губа навыворот, бровь разбита, нос почти наверняка сломан. В скулу вообще профессионально зарядили: от силы удара кожа лопнула на хрен.

— Что ж ты у меня такой-то ебанутый, - вздыхаю я, заталкивая его на заднее сиденье.

Сашка молчит. Обычно совсем без башки, когда надерется до поросячьего визга, а сейчас как в рот воды набрал.

По пути в больницу звоню Соне, спрашиваю, как она, надеясь услышать счастливое щебетание в ответ, а вместо этого натыкаюсь на какое-то почти формальное: «Все хорошо, выспалась, пью чай». На всякий случай, чтобы не сорваться на нее из-за Сашкиных проблем, прошу еще раз прочитать мою записку и быть умницей. Она как-то вяло соглашается и первой кладет трубку .

— Я дал Инне ключи от твоей «берлоги», - неожиданно говорит Младший, пока я разглядывая погасший экран телефона, себе под нос ругаю женское непостоянство. — И сказал ей код от лифта.

Мы несколько минут смотрим друг на друга в зеркало заднего вида.

— То есть ты решил насрать мне абсолютно везде? — просто чтобы понять, что мне теперь абсолютно точно есть за что его убить, уточняю я.

— Ты заслужил, - ухмыляется Сашка. Если он и был под кайфом, то часть его точно выветрилась, потому что взгляд уже не стеклянный, а вполне осмысленный и злой, как у волка. — Ты, блядь, заслужил! Я же ее правда люблю! Она же мне, блядь, не просто так девочка для траха на раз! Тебе обязательно вставлять всем бабам вокруг, да?

Сашкино счастье, что он и так выглядит скорее полудохлым, чем полуживым, а то бы выволок его на улицу и оторвался бы за все.

— И про фонд Инне тоже ты сказал? —В отражении вижу, как он откидывает голову на спинку и смеется, изредка постанывая от боли. — Я тебя на хрен убью сразу после того, как рожа чуть подзаживет.

В общем, благодаря ему у меня теперь дохренища проблем: Ларин, Инна, фанд и Одуван, которая, судя по голосу, как раз успела еще раз пообщаться с моей будущей бывшей женой.

И ни единой мысли, как мне все это разгребать.

Одно хорошо.

Я же реально буду отцом!

Когда еще был жив отец, он научил меня одной простой вещи, которая всем известна, но которой мало кто пользуется: решать проблемы нужно по мере их поступления, не захламляя свою жизнь подготовкой к тому; что еще только может случиться. Грубо говоря, готовиться к пожару, конечно, хорошо, но лучше без фанатизма и не когда передали землетрясение силой в десять балов.

Но с оглядкой на то, что всегда может сложиться так, что все стихийные бедствия решат разом заглянуть в гости - и тогда решать придется... абсолютно все и сразу в спартанских условиях.

И именно этот «парад планет» я как раз и наблюдаю, сидя в первом ряду на ВИП-местах моей жизни.