Бестужев тряхнул головой, прогоняя несвоевременные мысли, и окинул взглядом поднимающегося по широкой лестнице друга. Какая-то деталь в наряде Николаева зацепила сознание Леонида, заставив того внимательнее присмотреться к гостю. Расстегнутое пальто? Так в машине иначе и свариться можно. Нет, пальто обычное, темно-серое с черным воротником из кротового меха. Френч… почти такой же, как у самого Леонида, только угольно-серый, да звезда магистра под воротником-стойкой притягивает взгляд. Стоп!

Ветер шевельнул полы расстегнутого пальто, и на груди Кирилла тускло мелькнул какой-то знак.

– Ну, здравствуй, Леня. – Николаев не стал чиниться, изображая великосветские манеры, и без затей облапил друга.

– Отпусти, медведь! – прохрипел тот, на что Кирилл только рассмеялся.

– На себя посмотри! Скоро все косяки в доме плечами посшибаешь, – отозвался Николаев, тем не менее отстраняясь от Леонида. – Вымахал орясина орясиной. Как, слуги еще с батюшкой не путают?

– И ты туда же, – вздохнул Леня. Повел плечами, покрутил головой, проверяя, не сломал ли ему чего бывший однокашник на радостях, и, убедившись, что все в порядке, бесцеремонно схватил Кирилла за лацкан пальто. – Ну-ка, показывай, что за висюльку отхватил!

– Эй-эй, повежливее! Не о бабской цацке говоришь! – вздернул нос Кирилл, принимая делано чванный вид.

Леонид хохотнул, но уже в следующую секунду улыбка сбежала с его лица.

– Ох ты ж… – протянул Бестужев и, непечатно выразившись, в неверии провел пальцем по четырехцветной колодке неброского серебряного восьмиконечного креста в белой эмали. – Мне кажется, или жизнь в приграничье действительно веселее, чем можно представить по вашим куцым рассказам?

– Кажется-кажется, – покивал Кирилл. – Вот приедешь на Апецку, сам убедишься.

– Значит, – Леонид отвлекся от разглядывания орденского знака, – ты все же решил заняться моим обучением?

– Я обещал, – пожал плечами Николаев и, усмехнувшись, договорил: – К тому же Ольга донесла, что Мария обещала устроить бабий бунт в отряде, если я вернусь в воеводство без тебя. А это, брат, такая вещь, по сравнению с которой знаменитый русский бунт, который бессмысленный и беспощадный, покажется дракой детишек в песочнице. За красивый совочек, ага.

– Издеваешься, – констатировал Бестужев, но, заметив снисходительно-сочувствующий взгляд друга, осекся. Да нет, Маша же умница и прелесть. Какой бунт? Нет, точно, издевается Николаев. Или… Леонид тряхнул головой и уставился на собеседника. – Так, прекращай компостировать мне мозги и уводить разговор в сторону. Откуда награда?!

– От капитула ордена Святого Ильи, – пожал плечами Кирилл, и Леня чуть не зарычал. Очевидно заметив что-то во взгляде друга, Николаев все же соизволил объясниться: – Ладно-ладно, расскажу, только коротко, а то вон уже очередной рыдван с гостями на подходе. Мы поучаствовали в операции по уничтожению сети работорговцев, освободили несколько одаренных рабов и доставили их в Россию. Вот по совокупности заслуг нам и пожаловали знак ордена.

– Мы… это? – прищурился Бестужев, краем глаза поглядывая в сторону выруливающего на подъездную дорожку лимузина.

– Отряд «Гремлины» в полном составе, – кивнул Кирилл, подтверждая подозрения друга. – Да, Маша тоже. Рад?

– Безумно, – улыбнулся Леонид, ничуть не покривив душой. Конечно, знак – это не сам орден, но много ли семнадцатилетних мальчишек и девчонок могут похвастать таким достижением? К тому же, учитывая нынешнее положение Вербицких в обществе, наличие у Машеньки боевой награды разом заткнет большую часть старых вотчинников, радеющих о замшелых традициях и «невместности» серьезных отношений между боярским отпрыском и дочерью простолю… простите, государева человека, разумеется. С-старперы, чтоб их!

Тряхнув задумавшегося друга, Кирилл ему подмигнул и устремился в дом. Вовремя: новые визитеры уже поднимались по ступеням.

Гости прибывали один за другим, и было их немало, так что вскоре пришлось отправлять их шикарные лимузины на арендованную, как всегда в подобных случаях, платную стоянку в паре кварталов от дома. Иначе уже через полчаса в небольшом дворе московского особняка Бестужевых стало бы не протиснуться даже на своих двоих.

Мачеха говорила, что прием малый, но, приветствуя очередных гостей, Леонид уже начал в этом сомневаться. Конечно, это не пир, где и за тысячу приглашенных бывает, но полторы сотни гостей для малого приема – это многовато. И ведь не просто родственники собрались. Нет, были и они, и дети боярские от рода Бестужевых, но основная часть приглашенных представляла собой натуральный калейдоскоп. Тут и государевы люди – военные, статские… в разных чинах и званиях. И бояре – служилые, вотчинные, опричные. Болховы и Рюмины, Мстиславские и Вяземские, Куракины, Захарьины, Шуйские, Гюрятины, Посадские… московские, новгородские, ливадийские. Весь цвет русского света. Даже казачью старшину занесло на прием, устроенный боярином Бестужевым. Вон как косятся друг на друга «черкассцы» с «хортицкими», приехавшие сразу друг за другом. Интересно, что батюшка-то задумал? Зачем такое собрание организовал?

Поприветствовав вновь прибывших, Леонид выжидающе глянул в сторону пока пустой подъездной дорожки, но беззвучно появившийся рядом управляющий отвлек его внимание на себя.

– Все приглашенные прибыли, Леонид Валентинович, – тихо произнес он. – Идемте в дом, пока совсем не продрогли, боярич.

– Спасибо, Сергей Львович, – улыбнулся старому управляющему тот и, передернув плечами, сбросил почти выдохшийся согревающий конструкт, подсмотренный когда-то у Кирилла. – А что отец, не звонил?

– Приехал Валентин Эдуардович вместе с Ольгой. Они с черного хода вошли. Обещали через пару минут к гостям спуститься, – покивал Рост и аккуратно подтолкнул младшего Бестужева к распахнутым дверям, из-за которых доносился шум голосов и чей-то смех. – Идемте, идемте, боярич. Ищут вас, да и негоже гостей одних оставлять.

– Ищет? Кто? – рассеянно спросил Леонид, так и не разглядевший среди гостей ни Марию, ни ее родителей. Обидно.

На вопрос управляющий не ответил, лишь окинул боярича внимательным взглядом, убедился, что тот достойно выглядит, и подтолкнул в спину. Шаг, другой – и Леонид оказался в наполненном людьми зале. Блеск дамских нарядов и военных орденов, сверкание хрусталя и ровный гул голосов сработали словно триггер. В ход пошли вбитые с детства рефлексы, и младший Бестужев легко влился в круговорот перемещающихся по залу гостей. Улыбнуться компании девчонок, щебечущих под присмотром матерей, вежливо поклониться паре старых пер… бояр, должно быть помнящих три предыдущих царствования и резню князей. А то и принимавших в ней участие. Переброситься парой слов с коллегами отца… Покорно выслушать наставление какой-то матроны и сбежать от нее, пока та не начала знакомить его со всеми своими шестью племянницами. Обычный в общем-то прием… ничего необычного. Почти.

– Вот ты где! – Тихое восклицание за спиной заставило Бестужева оглянуться.