– Вот и отлично, не думай, – шепнул он, подхватив ее на руки.

– Твое колено…

– Ш-ш, ничего с ним не сделается. Не думай ни о чем, кроме нас. Надеюсь, ты не устала.

– Это будет длиться так долго?

Кен начинал в этом сомневаться, видя, какими глазами смотрит на него Китти. Наклонившись, он шепнул: «Всю ночь» – и завладел ее губами. Ее веки отяжелели, дрогнули, медленно сомкнулись, и лишь тогда Кен закрыл глаза.

Сердце Китти перевернулось и ухнуло вниз.

Всю ночь…

Боже, именно этого ей и хотелось. Да, всю ночь.

– В твоей комнате, – хрипло прошептал Кен ей на ухо, крепко прижимая к себе и направляясь в спальню.

Одна тапочка-кролик соскочила с ее ноги, но Кен лишь опустил голову и впился в ее губы. Их языки сплелись, и Китти охватило желание вот так же сплестись телами. «От него исходит властная сила, – пронеслось в ее затуманенной голове, – сила разрушения, покорившая мое сердце, завладевшая моей душой, сила, дарящая наслаждение…»

Китти невольно ахнула, коснувшись спиной матраса, но в следующий миг Кен накрыл ее своим телом. В его глазах полыхало знакомое темное пламя.

– Я тебя поймал, – шепнул он.

Да. И Китти вдруг подумалось, что так будет всегда, сколько бы ни длилось падение.

Нетерпеливые руки Кена уже стягивали с нее одежду, потом на пол полетела его куртка. Китти пришла ему на помощь и, сорвав с него футболку, приникла губами к его груди. Ее пальцы пробежали по его спине к плечу, коснулись татуировки на бицепсе, скользнули по гладкой теплой коже.

– Наконец-то мы добрались до кровати, – пробормотала она.

– М-м, кровать… – отозвался Кен, покрывая страстными поцелуями ее лицо. – Давай попробуем ею воспользоваться.

Китти со смехом подставила ему губы для поцелуя, стягивая с него остатки одежды. Она дернула за пояс его брюк, Кен поспешил расстегнуть их, но Китти уже отвлеклась, прижавшись губами к рельефным мышцам его груди. При виде его мускулистого живота у нее пересохло во рту. Под ее жадным взглядом по телу Кена пробежала дрожь. Китти вдруг пришло в голову, что теперь у нее довольно времени, чтобы исследовать его восхитительное сильное тело. При мысли об этом у нее перехватило дыхание. Толкнув Кена, она опрокинула его на спину.

– Китти…

– Ш-ш. – Она коснулась языком его груди, лизнула живот и двинулась дальше.

– Китти… – Голос Кена звучал немного сдавленно. – Не надо…

Обхватив ладонью его естество, она лизнула его, как леденец.

– Не надо?

– Я хотел сказать… что не хочу, чтобы все закончилось, прежде чем…

– Мы всегда можем начать сначала… – Ее язык очертил круг, она не желала ничего слушать.

У него вырвался хриплый стон. Кожа покрылась испариной. Тяжело дыша, он зарылся пальцами в волосы Китти.

– Боже… я хотел доставить удовольствие тебе… – сбивчиво произнес Кен, замирая от дразнящих касаний ее языка.

– Мы дойдем и до меня. – Ее губы обхватили его плоть и нежно сжали.

Кен вздрогнул всем телом, его бедра выгнулись дугой, пальцы глубже погрузились в волосы Китти, жилы на шее вздулись. При виде выражения блаженства на его лице, по ее телу пробежала волна сладкой дрожи. Внезапно могучая сила опрокинула ее на спину, а в следующий миг на нее обрушилась гора мускулов свыше шести футов ростом.

Широкая грудь Кена сдавила ее грудь, крепкие бедра прижались к ее бедрам, из горла Китти вырвался тихий возглас.

– Какая ты мягкая… – Сжав ее запястья, Кен скользнул вниз и раздвинул плечом ее ноги. Потом прижался губами к нежной коже бедер.

Нашел золотистый треугольник между ними.

Приник к нему языком, заставив Китти застонать и выгнуть спину. Ее пальцы впились в его ладони, бедра качнулись вверх.

– Кен…

– Ты такая сладкая, – прошептал он, лаская ее языком. Китти вскрикнула, обжигающая волна пробежала по ее телу, пальцы ног поджались. Уже не владея собой, она затрепетала в объятиях Кена, захваченная калейдоскопом ощущений. Когда Китти разомкнула веки, Кен целовал ее бедра, поднимаясь вверх, к животу, к груди… В руке он сжимал презерватив.

Кен вошел в нее одним мощным толчком, и Китти застонала от наслаждения. Обхватив ладонями ее ноги, он развел их шире.

– Боже, как ты хороша, – хрипло прошептал он ей на ухо. – Чертовски хороша.

Китти хотела бы сказать ему то же самое, но не находила слов, захваченная исступленным ритмом движущихся тел. Казалось, ее плоть объята огнем.

– Кен… – «Люби меня».

Подняв голову, он встретил ее взгляд, и на этот раз в его глазах читалось все, что он обычно скрывал, все его чувства и мысли.

У Китти болезненно сжалось горло. Остро ощущая свою беспомощность перед открытостью Кена, она приникла к нему еще теснее. Разгоряченные, влажные от пота, они слились воедино. Казалось, никакая сила не сможет их разделить.

– Кен, – выдохнула она.

Глухо застонав, он скользнул рукой к ее бедрам, к самому центру ее существа.

Китти снова подхватил поток блаженства, но теперь она чувствовала жаркое сплетение их тел, их безграничную близость. Кен поцеловал ее, и с последним мощным толчком его тело пронзила дрожь наслаждения.

На следующее утро Кен проснулся в теплых объятиях обнаженной Китти. Именно об этом он и мечтал. В первый раз ничего не вышло, но теперь… Теперь он снова обрел способность дышать. Жить, не чувствуя каждое мгновение, как чья-то ледяная рука сжимает его сердце.

Он ошеломленно замер.

Наверное, теперь он сможет не думать о Китти день за днем, ночь за ночью. Может, он даже не станет думать о прошлой ночи, потрясающей ночи. О страстном шепоте Китти, повторявшей его имя, о том, как ее пальцы впивались в его плечи, когда он подталкивал ее к вершине… о ее хриплых стонах.

Да, может быть, он вовсе не будет об этом вспоминать…

Кен вздохнул, остро сознавая, что уже погрузился в воспоминания, что его будоражат мысли, надежды, желания.

Проклятие.

Может, в следующий раз…

Она открыла глаза и нежно улыбнулась. Кен притянул ее к себе. Да, еще один раз, и все встанет на свои места.

– Боже, как же мне с тобой хорошо.

– Это мне с тобой хорошо. – Китти обхватила ладонями его лицо, и когда они встретились взглядами, Кена будто ударило током.

Сонные, мечтательные глаза Китти светились нежностью.

Боже, как она смотрела на него…

– Что это? – прошептала она.

Это казалось невероятным, немыслимым, но его безмозглые братья были правы.