Джеймс заметил ее смущение и все понял.

– Ах, ну да, вечная проблема. Сейчас все решим, давай сюда.

Он взял ее салатник и ловко оторвал головы и хвосты, снял панцири и ополоснул пальцы в принесенной Кристианом чаше с водой.

– Вот. Готово.

– Спасибо, – сказала она, а затем, почти не понимая, что делает, взяла его ладонь в свою, поднесла к губам и поцеловала кончики пальцев.

Он улыбнулся.

– Думаю, начало положено. Почистил для тебя креветки. Пора мне наверстывать упущенное за последние десять лет, правда?

Несколько минут они ели молча, затем Диана подняла на него взгляд и вздохнула.

– Прости, хочу задать тебе один вопрос. Можешь отгадать, какой?

– Да, наверное, я догадываюсь. Ты хочешь знать, нашел ли я кого-нибудь, как ты, и чем конкретно я занимаюсь в Ницце.

– Это два вопроса.

– Верно, но ты планировала задать оба, разве нет?

Джеймс замолчал, дожидаясь, пока Кристиан унесет тарелки. Затем налил в бокалы еще вина.

– Так вот, – он посмотрел ей в глаза. – Сейчас у меня никого нет. По сути, уже давно. Разумеется, были связи, но ничего серьезного из них не вышло.

Он снова взял ее за руку.

– Вчера я признался, что долгие дни и недели после того, как меня сбили, я почти не думал о тебе. Остаться в живых и не попасть в руки французов и немцев – вот все, что мне тогда было нужно.

– Я понимаю. – Диана сжала его ладонь. – Правда.

Он кивнул с благодарностью.

– Но как только я добрался до Ниццы и встал на ноги, начал вспоминать о тебе все чаще. Как же я хотел, чтобы все сложилось иначе. Чтобы меня сбили, к примеру, над Англией и я больше не смог летать. Да, бесполезные, глупые фантазии. Но ты всегда была в моих мыслях.

– Ты тоже, Джеймс. И дня не прошло, чтобы я не думала о тебе.

Некоторое время они смотрели друг на друга, затем он продолжил:

– Что же до моей новой жизни, тут все просто. Даже после того, как я выкупил в Марселе поддельные документы, денег все равно осталось много. Наличные, золото, драгоценности. В сейфе у того человека было гораздо больше, чем мог заработать сельский врач. Я упоминал, что в мешке с банкнотами обнаружились тисненые визитки с его именем и адресом еще одного кабинета, в Париже?

Диана покачала головой.

– Нет? Немудрено, вчера мне нужно было о многом тебе рассказать. Так вот, приехав в Ниццу, я решил инвестировать в несколько местных предприятий. Да, шла война, но, как я уже говорил, никогда не знаешь, чем закончится дело. Я приобрел акции магазинов, баров, отелей, даже служб такси. Та машина, из которой я вчера вышел, по сути, принадлежит мне, а водителя можно считать моим личным шофером. Со временем мне удалось полностью выкупить доли большинства партнеров. Тут и в войну жилось неплохо, Диана, но теперь, – Джеймс обвел рукой заполненный посетителями ресторан, – теперь юг Франции расцвел по-настоящему. Я делаю серьезные деньги. Занимаюсь антиквариатом. Не знаю, сколько стоит твой Дугал…

– Дуглас, – вновь поправила Диана. На этот раз ей почему-то захотелось улыбнуться.

– Черт побери, Дуглас! Прости, Диана, я не специально. У меня всегда была плохая память на имена… В общем, я хотел сказать, что буду счастлив встретиться с ним за столом в казино в Монте-Карло. Мне нужен спонсор. По сути, я собираю деньги, чтобы совершить свою самую грандиозную на сегодняшний день сделку. Впрочем, не буду утомлять тебя этими разговорами, не хочу, чтобы ты подумала, что я хвастаюсь.

Она сдержанно улыбнулась.

– А ты и не хвастаешься. Я поняла, что ты здесь важная персона, – по тому, как относятся к тебе люди. Кристиан, к примеру. Кстати, он напомнил мне вчерашнего официанта в «Негреско», Джеймс. Что-то мне подсказывает, что они тебя боятся.

– Боятся меня?! – Джеймс расхохотался. – Просто я немного выделяюсь на общем фоне, ведь я англичанин, они ничего не знают о моем прошлом. Человек-загадка – вот кто я для них.

Когда коричневый «Ситроен» отъехал от парадной двери виллы, Максин взяла белый конверт, врученный ей шофером, и поставила на мраморную каминную полку. В камине были сложены дрова, однако сейчас их скрывала выставленная прямо перед решеткой напольная ваза с цветами. Топить начнут лишь к концу октября.

– Поторапливайся, Стелла! – крикнула Максин, стуча каблуками по каменным плиткам в вестибюле. – На сегодня уроки закончены. Мы идем гулять.

Немного погодя на верхней площадке лестницы, ведущей к спальням, появилась девочка.

– Правда? А кто приходил?

– Принесли письмо для твоей мамы. Спускайся и надевай туфли. У меня для тебя сюрприз.

Максин взяла со столика ключи от машины и, порывшись в сумочке, вытащила клочок бумаги с кодом охранной сигнализации. Она никак не могла запомнить беспорядочную цепочку цифр и букв.

В комнату ворвалась Стелла.

– А как же мамочка? Где она?

– Обедает с одним своим старым другом. Она звонила и сказала, что будет занята еще часа два.

– Опять? – возмутилась Стелла. – Она ведь и вчера поздно пришла. Обещала сегодня свозить меня в Вильнев-Лубе. Там только что открылись летние аттракционы.

– Я знаю, – ответила Максин. – Туда мы с тобой и поедем. И прекрасно повеселимся вдвоем, правда? А мамочка, возможно, приедет попозже. Парк небольшой, она нас без труда отыщет.

– Хорошо, – смягчилась Стелла. – Тогда пойду возьму свои карманные деньги и обуюсь. И можно ехать.

Диана вздрогнула, и Джеймс потянулся к изножью за простынями. Затем обнял ее и поцеловал в лоб.

– Замерзла?

Она снова вздрогнула и усмехнулась.

– Это вряд ли… после такого. Просто я… О боже, Джеймс!

Он прижал ее к себе крепче и подождал, пока не прошла еще одна страстная судорога.

– Да… – промолвила она, едва ощутив в себе силы относительно спокойно говорить. – Это было… – Диана словно веером обмахнула лицо ладонью и уставилась в потолок. – Это было… Не знаю… в точности так, как тогда в Дауэр-Хаусе.

Джеймс обнял ее за талию, мягко повернул к себе и посмотрел в глаза.

– И для меня. Ты прекрасна, Диана. Еще прекраснее, чем раньше. Дай мне как следует тебя разглядеть.

Он снова откинул простыни и сел.

– Ты – совершенство… и совсем не изменилась. Только вот это, – указательным пальцем он дотронулся до аккуратного горизонтального шва ниже ее пупка. – Но это придает тебе реальности и… законченности, что ли. – Он вновь потрогал шрам. – Полагаю, осталось после Стеллы?

– Да, после Стеллы, – подтвердила она.