Джинкс скрестила ноги, а руки обернула вокруг колен. Она выглядела менее свирепой, с босыми ногами и всем телом, свёрнутым в удивительно маленький узел.

— Ты можешь мне объяснить, что произошло? — спросила Джинкс.

— Ничего особенного. Мне приснился кошмар. Иногда мои нервы берут верх надо мной, и когда это происходит, огонь поднимается из глубины. Он не знает, как отличить настоящую опасность от опасностей моего беспокойного ума.

— Значит, если бы я прикоснулась к тебе…

— Я могла сжечь тебя. Я не уверена. Лучше не рисковать.

— Видимо именно так тебе и пришлось прожить большую часть своей жизни здесь. Не рискуя.

Нова пожала плечами.

— По крайней мере, здесь у меня была своя жизнь. В Таранаре меня бы уже давно поймали. Чудо, что за все дни, что я просидела в этой камере, я не спалила всё помещение.

— Возможно, тебе следовало бы это сделать.

Нова резко покачала головой.

— Ты не понимаешь, что у меня внутри. Ты, твой дар — это созидание, равновесие и красота. Мой — это разрушение. Это смерть. Если бы я высвободила магию, это, вероятно, причинило бы боль многим, кто этого не заслуживал. Я не выпущу дар, если буду знать, что можно поступить иначе. Каждый раз, когда я это делаю, он приносит только худшее для меня и тех, кто мне дорог.

— Конечно, но ты не можешь сопротивляться этому полностью, — сказала Джинкс. — Я часто выпускаю свою магию, даже не замечая. Это естественная реакция, когда я нахожусь рядом с природной стихией. Я питаюсь землёй, растениями и деревьями, а они мной. Полагаю, огнём ты не окружена постоянно, но предполагаю, что у тебя такая же тяга к нему, как и у меня.

— Меня, конечно, тянет к нему. И пламя поднимается ближе к поверхности, когда я нахожусь рядом с естественным огнём. Кроме того, это происходит, когда я взволнована или эмоционально взвинчена. Но я научилась достаточно глубоко хоронить магию, чтобы иметь хоть какой-то контроль.

— Хоронить её?

— Да, — ответила Нова. — Это единственный способ быть в полной безопасности. Я изо всех сил стараюсь избегать контактов с людьми, но иногда солдаты не оставляют мне выбора. Мне нужно как можно больше барьеров между моей магией и моей кожей, чтобы не обжечь их.

— Значит, ты ни к кому не прикасаешься. Никогда?

— Прикасаюсь. Просто будет легче, если я этого не буду делать.

— Но ты пожала мне руку. С тех пор я несколько раз прикасалась к тебе, а ты ничего не сказала.

Нова почувствовала, как по её щекам пополз незнакомый жар. Она проверила свою магию, но пламя всё ещё было надёжно заперто. Это не имело к этому никакого отношения.

— Думаю, что это работает иначе с другими носителями магии. Контакт с Авророй всегда был мне приятен, но я не понимала, почему. Я думала, это потому, что мы были друзьями, и я просто верила, что никогда не причиню ей боль.

— Всё ещё может быть и так. Магия действует интуитивно. Она часть тебя. При правильном использовании она должна жить в гармонии с твоими желаниями и намерениями, а не против них.

— Возможно, так работает твоя магия, но не моя. Она всегда был чудовищем в глубине, сеющим хаос, как бы я ни пыталась его контролировать.

Джинкс пристально посмотрела на неё, и Нове пришлось бороться с собой, чтобы не съёжиться от её внимания.

— Ты так боишься себя.

Нова грустно улыбнулась.

— Ты бы тоже боялась, если бы знала, какой вред я могу причинить. Я стала свидетелем того, как лицо мужчины горело прямо у меня перед глазами, когда я была всего лишь ребёнком, и всё потому, что он напугал меня, и моя магия сделала то, что она делает лучше всего. Мой детский мозг потянулся за помощью, словно ища домашнего любимца в качестве защитника, но вместо этого я вернулась, привязанная к дракону.

— Вспышки случаются с каждым пользователем магии. Трудно найти правильный баланс.

— Я не могу позволить себе вспышек, — сказала Нова, изо всех сил стараясь не повышать голос в тёмной комнате, не желая натравить на них охранников.

— Если ты будешь давить на свои силы так, словно их не существует, это не помешает им. Вероятно, от этого вспышки станут лишь более частыми. Ты должна найти баланс между твоим телом и магией.

— И как же мне это сделать? — спросила Нова, сжимая пальцы в отчаянные кулаки.

Джинкс подняла руку ладонью вверх.

— Позволь мне научить тебя.

— Здесь? — спросила Нова, ошеломлённо. — Ты хочешь учить меня магии здесь?

— Я хочу научить тебя балансу и доверию. Ты никогда не сможешь контролировать свою магию, если не сможешь доверять ей.

— Тогда у меня никогда не будет контроля, потому что я не могу представить себе мир, где смогу доверять тому, что внутри меня, где я смогу доверять мозгу и телу, которые всегда, кажется, предают меня.

Должно быть, земная ведьма потеряла терпение, потому что вместо того, чтобы продолжать ждать, она протянула руку и положила ладонь поверх сжатого кулака Новы. Выпрямив спину, Нова замерла, но, как и прежде, её магия продолжила спать в ответ на прикосновение другой ведьмы.

— Я знаю, что ты чувствуешь себя невероятно одинокой. И я не могу притворяться, что знаю, каково тебе пришлось. Но в сердце каждого человека есть тайна или ложь. Иногда эти секреты передаются по наследству без нашего собственного выбора, как твои и мои, и даже Авроры. Иногда мы используем ложь для выживания. Или иногда кто-то другой нам лжёт, мы цепляемся за неё и пытаемся превратить ложь в правду, хотя в глубине души знаем, что это такое. У меня есть друг, который считает, что не заслуживает счастья, что в жизни есть только опасность и тонкая грань между жизнью и смертью. Это ложь, но он жил с ней так долго, что убедил себя, что это правда. Я думаю, твоя магия почти такая же. В юности у тебя был ужасный опыт, и он убедил тебя, что твоей магии стоит опасаться, и это правда. Но так не должно быть. Магия делает тебя сильной, она делает тебя цельной. Этот огонь был дан тебе не просто так, а потому что он должен каким-то образом уравновесить тебя. И чем больше ты его отталкиваешь, тем больше теряешь равновесие.

Сердце Новы бешено колотилось. Она никогда не встречала никого похожего на Джинкс — настолько уверенного в себе и своём месте в этом мире. Она хотела сохранить исходящую от неё уверенность и всегда держать её при себе,