— Ну и как?

— А никак! — я даже был слегка разочарован. — Просто я подумал, что везде, где появлялись двойники-психомы, мы обязательно обнаруживали те самые странные куклы. И еще я вспомнил, что толковал мне давеча Колобок про возможное предназначение этих кукол. Что-то типа колдовства вуду, когда изготавливается копия человека, которому требуется нанести какой-нибудь вред или даже убить…

— И ты надеялся, что здесь тоже окажется такая кукла? — хмыкнул комиссар.

— Pourquoi pas? Ведь ясно же, что у меня тоже есть двойник, — я недоуменно пожал плечами. — Причем он уже второй раз пытался завладеть чужой машиной.

— Интересно, зачем это ему? — ехидно прищурился Берест, раскуривая трубку.

К сожалению, он все еще не понимал, насколько все это может оказаться серьезным. В отличие от меня, подготовленного в какой-то мере ко всякого рода чертовщине и колдовству благодаря терпению и самоотверженности Ирины Колесниковой…

Поэтому я не стал ввязываться в бесполезную пикировку, достал помятую во время свалки в лаборатории пачку «Монте-Карло» и молча закурил.

Машина с оперативной группой прибыла ровно через четверть часа, но возглавлял ее почему-то не Ракитин, как я ожидал, а молодой старлей Руслан Каримов. Он выпрыгнул из машины, быстро подошел к нам и отрапортовал:

— Господин комиссар, дежурная бригада в вашем распоряжении!

— Хорошо, — кивнул Николай, глядя на выбиравшихся из машины сотрудников. — А где капитан Ракитин?

— Его не смогли найти, Николай Матвеевич, — чуть виновато отозвался Каримов. — Связь не работает или специально отключена.

— Странно, он уже давно должен был объявиться… — нахмурился Берест. — Ну, ладно, разберемся. Значит так, Руслан… — и он коротко и четко описал все происшедшее. — Задание понятно?

— Понятно, Николай Матвеевич, сделаем, — кивнул Каримов и махнул своим ребятам, скромно курившим в сторонке. — Двинулись!

Все пятеро деловито подхватили свои сумки и гуськом устремились за старлеем к центральному подъезду института, растворяясь в сгустившемся к вечеру тумане.

— И вызовите кого-нибудь из руководства! — крикнул им вдогонку Берест, снова набивая трубку. — Поехали, Димыч.

Я сел за руль, Николай устроился рядом и некоторое время курил в приоткрытое окно, наблюдая, как сизые клубы табачного дыма вливаются в белесые ленты и комья тумана, исчезая в наползающих на город сумерках. И лишь когда впереди замаячили светлые полосы и пятна огней проспекта Мира, Берест вышел из задумчивого состояния.

— Неужели все, а, Димыч? Все ж таки мы ее достали, суку! — и он с силой припечатал кулаком по передней панели несчастной «ауди».

— Тихо ты, медведь! — возмутился я. — Разнесешь на радостях машину, а чинить за чей счет будем?

— Извини, перевозбудился, — осклабился довольный комиссар. — Чакры у меня горят!

— Не ерничай! — покачал я задумчиво головой. — Меня, Коля, в отличие от тебя, гложут ба-альшие сомнения относительно нашей победы.

— Да ты что?! — он даже поперхнулся от такого заявления. — Пять пуль из «зубра» — такого даже слон не выдержит!

— В том-то и дело!..

Я и сам не знал, как объяснить свое состояние. Мне вдруг показалось, будто вижу снова лабораторный зал, тело Нурии, ее лицо разглаженное смертью, и тут неожиданно веки ее дрогнули, ресницы затрепетали, она медленно открыла глаза и встретилась взглядом со мной!..

В тот же миг я получил такой страшный удар в мозг, что на две-три секунды потерял ориентацию, как при нокауте, и машину вынесло на встречную полосу, так что мы лишь чудом избежали столкновения с вынырнувшим навстречу из тумана «чероки». Спасли нас мои рефлексы, оттренированные на занятиях рукопашным боем, и под визг тормозов и вой клаксона мы разминулись с джипом в каких-то десяти-пятнадцати сантиметрах.

— Что случилось? — Берест коротко глянул на меня, знакомо подобравшись, как тигр перед броском, и забыв о трубке. — Опять твои глюки?

— Хуже, Коля! — я сбросил газ и перестроился в крайний правый ряд поближе к тротуару.

В голове перекатывалось странное гулкое эхо, и слышался чей-то невнятный угрожающий шепот. В следующий момент я понял, что произошло: самая настоящая телепатическая атака! В свое время Ирина предупреждала меня о такой опасности и даже учила приемам защиты, но я тогда был слишком увлечен своими чувствами к ней и плохо слушал наставления. И сейчас от гибели меня спасли вовсе не рефлексы «барса», а лишь тот факт, что нападающий был далеко не в полной силе из-за нанесенных ему ран и не смог точно «прицелиться»!

От этой догадки я мгновенно вспотел, руки на руле противно задрожали, и пришлось срочно останавливать машину, дабы не влететь еще в какую-нибудь неприятность. Берест благоразумно помалкивал, ожидая дальнейших объяснений. Я припарковался у самой обочины и попытался прикурить, что удалось мне только с третьей попытки. Несколько глубоких затяжек уняли предательскую дрожь и почти заглушили зловещий шепот в голове. Теперь я точно знал, что ничего еще не кончилось, и что, видимо, без помощи профессионала нам не обойтись. А такой человек был только один!

Окончательно успокоенный принятым решением, я выбросил недокуренную сигарету в форточку и повернулся к ерзавшему от нетерпения комиссару.

— Извини, Коля. Никаких глюков! Просто я только что узнал, что Нурия Саликбекова жива!..

Конечно, скептически настроенный ко всему непонятному Берест не поверил мне, а у меня просто не было сил убеждать его в своей правоте. Поэтому я довез Николая до управления. Спать хотелось зверски, видимо, сказывалось чудовищное психическое напряжение последних часов. И все же я нашел в себе силы позвонить Золотареву и попросить его о встрече. Андрей Венедиктович удивил меня и на этот раз, согласившись пообщаться даже без уточнения причины.

— Жду вас завтра к десяти часам утра, — коротко сказал он. — Не опаздывайте. А вот домой лучше не возвращайтесь, не советую, — и прервал связь.

Легко сказать «не возвращайтесь»! А где же мне прикажете ночевать?! Немного поразмыслив, я все же решил послушаться странного совета мага и отправился в редакцию, благо имел туда неограниченный доступ от доброго и верного Колобка.

Время было позднее, и все небольшое трехэтажное здание редакции «Вестника» уже погрузилось в сон, но почему-то окна нашей «уголовки» на третьем этаже продолжали сиять бодрым желтоватым оком. Прикидывая на ходу, кто бы это мог быть в столь поздний час, я прошел мимо спящего за стеклом будки охранника, открыв турникет магнитной карточкой пропуска, и тихо поднялся по боковой лестнице на этаж.

Дверь отдела была чуть приоткрыта, и в коридор падал узкий клинок света, почти не рассеивая сонной полутьмы. Я прошел вдоль стены к самой двери и осторожно заглянул внутрь. Я ожидал увидеть кого угодно из наших, но только не эту женщину! Я даже не узнал ее в первый момент, так много времени прошло, как мы с ней расстались.