волк? — осторожно поинтересовался Саймон. — Они даже не поймут, за что вы мстите. Это не говоря о том, поймут ли они вообще, что может сделать месть бессмысленной, как таковую.

— Не важно, — отрезал телепат. — Мне сложно объяснить тебе словами так, чтобы ты понял правильно. Никакие слова не передадут тебе ощущение того, как часть тебя умирает и вместе с этой частью пропадает опыт, воспоминания, чувства. Какую боль ты испытываешь в то время, как она умирает. Мы-Я могли бы дать тебе прочувствовать это, но ты не хочешь лишнего контакта, а Мы не хотим переживать это еще раз. Поэтому Нам нужен ты. Ты подскажешь, как лучше отомстить и как дать понять этим… испанцам, за что они умирают.

— А если я откажусь?

— Мы все равно отомстим, — пожал плечами Егор. — Но ты не сможешь спасти своих товарищей. Более того, скорей всего они умрут, когда мы начнем мстить.

— Шантаж значит… Подленько. И довольно человечно. А я-то думал, что Вы отличаетесь от людей.

— Егор Науменко дал многое Сообществу. В какой-то степени, мы гораздо ближе к людям, чем к кому-либо ещё. Так каков твой ответ?

— Хорошо, я согласен. Что мне нужно делать? — вздохнул мут, опасаясь, что ответ ему не понравится.

Сообщество ответило. И действительно, ответ Огру не понравился. Совершенно.

* * *

Я не помню, как появился на свет. Как и большинство живых существ, Я ничего не помню о своём раннем детстве. Если сосредоточиться, то в памяти всплывают картины о небольшом хищном существе, у которого не было больших клыков или длинных крепких когтей. В моём распоряжении была лишь огромная ментальная мощь, с помощью которой Я выжигал мозги своей добыче, не особо заботясь о выборе жертвы. Мне было абсолютно всё равно, на кого нападать — травоядного или хищника. Главное — это вкусное питательное мясо, которым Я набивал свой желудок. Воспоминания о тех днях слились в одно большое пятно, в тёмную яму, куда не особо интересно заглядывать. Гораздо интересней тот день, когда «Я» превратились в «Мы». В день Нашего рождения…

Тот-Кто-Много-Думает шёл по лесу, двигаясь к источнику столь желанного сейчас запаха — запаха свежей крови. Это был пожилой, умудрённый опытом представитель вида, который люди назвали урса — гибрид разных медвежьих видов, наделенный даром телепатии. Уникальный набор генов сделал Того-Кто-Много-Думает самым опасным существом в округе. Его боялись все, от матерых секачей до соседей урса, чьи владения граничили с его землями. Олени и лоси, одичавшие коровы и потомки буйволов, вырвавшиеся из неволи, волки и росомахи, тигры и львы, одичавшие люди и расплодившиеся обезьяны — все боялись владыку леса! ВСЕ! Кроме родного сына, бросившего ему вызов!

За свою жизнь Тот-Кто-Много-Думает выходил победителем из множества схваток со своими сородичами. В том числе — с собственным отцом, от которого он и унаследовал свои земли. Но время неумолимо. Рано или поздно старшее поколение уступает место молодняку, а опыт и знания проигрывают юности и грубой силе. Впрочем, даже если бы урса развились до осознания подобных философских конструкций, эта мысль вряд ли бы утешила Того-Кто-Много-Думает. В данный момент его больше беспокоили незажившие раны, некоторые из которых успели воспалиться, и острая резь в пустом желудке. Проиграв поединок, бывший владыка был вынужден бежать через земли соседа, который хоть и не стал сразу лезть в драку, но наглядно показал, что будет защищать свою территорию. А вот сосед соседа не был столь любезен и гнал раненого пришельца до самых границ, а потом еще долго стоял и смотрел ему вслед.

К счастью, этот участок оказался никем не занят. Во всяком случае, Тот-Кто-Много-Думает не видел ободранной коры на деревьях и не чувствовал меток своих сородичей. А значит, он, как минимум, мог отлежаться, залечить раны и набить живот свежим мясом. Запах свежей крови, коснувшийся не так давно его ноздрей, оказался как нельзя кстати — можно было просто отобрать добычу у более удачливого охотника. Охотиться самому урсе попросту не позволяло здоровье.

Выйдя на небольшую поляну, Тот-Кто-Много-Думает увидел мелкого незнакомого зверька, пировавшего над тушей здоровенного оленя. Это успокоило пожилого медведя — вряд ли подобная мелочь рискнет связаться с пусть и раненым, но полноценным владыкой леса. Приняв угрожающий вид и громко зарычав, он двинулся вперёд…

Но зверёк и не подумал убегать, трусливо поджав хвост. Более того, он оскалился и зарычал в ответ. Это немного удивило урсу, но раны и чувство голода заставили его отбросить всякую осторожность. Пытаясь как можно быстрее отогнать надоедливую малявку от добычи, которую он уже считал своей, Тот-Кто-Много-Думает использовал своё ментальное оружие, ударив оппонента волной страха. В следующее мгновение ему в ответ пришёл не менее мощный удар, заставивший медведя-телепата замереть на месте, уходя в глухую защиту…

Даже сегодня Мы не можем сказать, сколько длился тот памятный поединок. Ни «Я», ни Тот-Кто-Много-Думает не обладали умением делить время на равные части. Возможно, прошло несколько часов, возможно — минуты или даже секунды. Когда в дело вступает телепатия, время порой ведёт себя странно. Однако субъективно, для обоих участников прошла практически вечность. «Я» обладал мощью, но не имел того опыта ментальных поединков, который приобрёл Тот-Кто-Много-Думает в схватках со своими сородичами. Урса же был ослаблен в драке со своим сыном и последующим бегством, но имел в своём запасе множество приёмов и уловок. «Я» просто бил врага изо всех сил, постепенно понимая, что выдыхаюсь, а мой оппонент прятался за блоками, пытаясь совершать обходные манёвры. И когда мы оба осознали, что победителя не будет и попробовали разойтись, то… простое «мы» внезапно превратилось в «Мы». Два столь разных тела, два разума и единое сознание на двоих…

В страхе, мы разбежались в разные стороны, пытаясь оказаться как можно дальше друг от друга, но это не помогло. «Я» чувствовал боль в гноящихся ранах своего обидчика, ощущал его злость, страх и растерянность, и ощущал, как в его разуме отдаются эхом мои собственные чувства и мысли. Многие дни мы старались избегать друг друга, надеясь, что эта странная связь разорвется сама собой. Несколько раз мы пытались возобновить поединок, думая, что смерть второго освободит первого. Но от этих попыток связь только крепла и, в конце концов, мы осознали, что либо оба умрём, либо будем существовать в таком виде. Тем более, что «Я» многое узнал от своего более опытного «соседа», а урса, в свою очередь, изрядно увеличил свою ментальную мощь за «мой счёт».

Свою третью часть Мы встретили спустя пару зим. На территорию,