место, затем красный и снова цветной, и так далее. Выигрывает тот, кто наберет больше всех очков. Максимально можно набрать сто пятьдесят пять очков. Иногда создается ситуация, когда забивать нечего, тогда производится отыгрыш путем легкого касания прицельного шара и отвода битка в неудобное для соперника место на столе или прятанья битка за другой шар. Этот прием и называется снукер. Неудачный выход из снукера наказывается штрафом.

Новую игру встретили прохладно. Мы играли с капитаном Деминым, и около нас стояли офицеры, критически оценивающие нашу игру и постановку снукеров. Лезть с подсказками нельзя, это очень строго, как говаривал молодой солдат Йозеф Швейк: не лезь, советчик, к игрокам, не то получишь по зубам.

Снукер потихоньку захватил всех, и мы с капитаном Деминым выступали в роли арбитров встреч на чемпионате собрания.

Переход в другую социальную группу накладывает другие права и обязанности на члена этой группы. Пока я был зауряд-прапорщиком, я был огражден от этих особенностей. И первая из них — понятия чести. Понятия чести всеми воспринимаются по-разному. Говорят, что у дворян это в крови. У разночинцев, ставших чиновниками или офицерами, это воспитывается носителями чести и так далее. Ерунда все это. Честь есть понятие асоциальное. Честь либо есть, либо ее нет, и никакое происхождение на это не влияет.

Подлец не может быть человеком чести. Офицерские погоны или высокие должности не делают из подлеца человека чести. И человеку чести приходится подстраиваться под высокопоставленного подлеца, чтобы честь не потерять, и чтобы остаться на том месте, которое он заслужил. Тому, кто говорит, что он не сделал ни одной подлости за свою долгую жизнь, верить нельзя, особенно в нашей стране, которая до сих пор не может вырваться из рабства своих князей, монголо-татар и царей. Даже тех царей, которые освобождают от рабства, рабы убивают, чтобы не было свободных людей. Умом нашу страну не понять. Каждый человек хочет испытать правило: тварь я дрожащая или право имею. Или: «Встретил нашу Таечку в доме терпимости».

Глава 45

Жизнь шла своим чередом. Мне в роту добавили младшего офицера Токарева Александра Петровича в чине подпоручика после окончания военного училища. Фельдфебеля Сухотина Дмитрия Ивановича за беспорочную сверхсрочную службу произвели в подпрапорщики и оставили на должности фельдфебеля в роте учебного обеспечения. На погон подпрапорщика он нашил фельдфебельскую лычку и стал на ступень выше, надев шестиугольные погоны офицерского образца с портупейным галуном. Подпоручику я деликатно намекнул, чтобы он присматривался к тому, как подпрапорщик работает с личным составом и ведет документацию по хозяйству роты.

Все выпускаемые в России офицеры не имели опыта работы с солдатами. Молоденький мальчик оканчивал кадетский корпус, а затем поступал в военное училище и выпускался офицером в армию, практически не соприкасаясь с солдатом и не зная его нужд и интересов. Естественно, между солдатом и офицером возникала пропасть, которую было трудно преодолеть. Солдат мог слушаться своего командира и не уважать его, что и было во время революции, когда солдаты с удовольствием выходили из подчинения офицеров или держались вокруг требовательных офицеров, заботившихся о солдате и сберегавших его жизнь.

По-другому готовились офицеры в германской армии.

В королевский кадетский корпус в Берлине (Koniglichen Kadettenkorps) принимались юноши в возрасте 10–15 лет. Они именовались кадетами (Kadetten), но не являлись военнослужащими. В корпусе кадеты получали полное среднее образование (13 классов). Лучшие кадеты — оставались учиться в корпусе еще один год. По окончании года они сдавали офицерский экзамен и направлялись в войска в чине фенриха (Fähnrich) уровня вице-фельдфебеля. Чин лейтенанта им присваивался в случае открытия вакансии и по решению Офицерского собрания полка.

Остальные кадеты сдавали экзамен на фенриха и направлялись в воинские части в чине фенриха уровня сержанта. Одновременно со службой они проходили годичный курс обучения в военной школе. Через пять месяцев уровень фенрихов повышается до вице-фельдфебеля. Через шесть месяцев фенрихи получали право на сдачу офицерского экзамена. После успешной сдачи экзамена офицерское собрание полка выносило решение — достоин ли фенрих присвоения офицерского чина. Достойные получали чин лейтенанта при открытии вакансии. Недостойные фенрихи увольнялись в резерв.

Молодые люди с полным средним образованием в возрасте от 17 до 23 лет могли сдать экзамен на фенриха. После этого их зачисляли на службу в звании фаненюнкера (Fahnenjunker), что приравнивается к званию рядового солдата. После шести месяцев службы фаненюнкеру присваивается звание фенриха уровня сержанта. Одновременно со службой фенрихи обязаны пройти годичный курс обучения в военной школе. И далее по вышеизложенному.

Все наши войны с Германией показывали, что германские офицеры на голову выше всех остальных офицеров, и все это достигалось особой системой подготовки их. Кстати, в Германии к унтер-офицерам и фельдфебелям относятся так же, как у нас в России относятся к обер-офицерам.

1910 год ознаменовался стремительным развитием техники в России. Российские инженеры-конструкторы Сикорский и Гаккель поставили на крыло свои первые самолеты. В Москве открыли регулярное трамвайное движение.

В апреле 1910 года меня вызвали к директору корпуса. Зачем, никто не знал. Начальник кадрового отделения подполковник Шмидт шепнул, что, возможно, моя жизнь может поменяться от результатов этой встречи. Что-то он знал, но конкретно ничего не сказал.

Директор корпуса генерал-лейтенант Медведев сказал, что доволен моей работой и рад, что в его учебном заведении оказался офицер, сделавший стремительную военную карьеру и что на пути карьеры не нужно становиться, то есть не нужно пресекать потоки воды, которая несет река. Какие бы препоны ни ставились, вода все равно пойдет в том направлении, какое для нее выбрала природа.

— Вы меня хорошо поняли, господин поручик? — спросил генерал.

— Так точно, ваше превосходительство! — отрапортовал я, хотя абсолютно ничего не понял.

— Вам необходимо прибыть к начальнику штаба Сибирского военного округа, поговорить с вашим покупателем, — сказал генерал. — И не забывайте, что я вам сказал.

Я повернулся и вышел. Похоже, что мне предстоит какое-то перемещение по службе.

В штабе округа я зашел в приемную начальника штаба и доложил о прибытии.

— Две минуты, господин поручик, — сказал мне дежурный офицер и ровно с первым ударом напольных часов в кабинете генерала открыл дверь.

Неплохо. Как это говорят? Точность — это вежливость королей.

Я четко вошел и доложил:

— Ваше превосходительство, поручик Туманов по вашему приказанию прибыл!

В кабинете кроме начальника штаба генерал-лейтенанта Тихменева находились приезжий полковник в серебряных погонах с белыми выпушками и начальник жандармского управления подполковник Скульдицкий.

— Похвально, господин поручик, — сказал начальник штаба, — такой головокружительной карьеры, как у вас, я еще не