Нелл видела, что эти три семейные пары очень дружны и искренне привязаны друг к другу. Она немного завидовала им.

Леди Хилбрук подшучивала над мужем, и устремленные на нее глаза Джонаса Меррика светились обожанием. Чета Хармзуортов казалась Нелл сначала какой-то странной, супруги как будто не подходили друг другу. Но вскоре она заметила, что элегантные манеры сэра Ричарда сглаживали эксцентричность его блестящей супруги. Седжмур, судя по всему, был без ума от своей беременной жены. И герцогиня нежилась в лучах его обожания.

В такой обстановке Нелл не могла не думать о Лите. Их отношения были омрачены его ложью и вероломством. Но даже если бы оказалось, что маркиз ни в чем не виновен, они не могли бы составить семейную пару. А в качестве любовницы Нелл всегда находилась бы на обочине его жизни. В конце концов с ней поступили бы как с надоевшей игрушкой.

По обычаю аристократов, дамы после ужина оставили джентльменов в столовой пить портвейн. Нелл попыталась улизнуть, сославшись на усталость. Но герцогиня ничего не хотела слушать, она пригласила всех дам пить чай в гостиную.

К своему удивлению, Нелл вскоре поняла, что вполне способна поддерживать общий разговор. Ее отчим всегда следил за новостями, а в Аллоуэй Чейз Нелл постоянно читала газеты и была в курсе политических событий. После некоторых колебаний она вступила в разговор, и это общение, как ни странно, доставило ей удовольствие.

– Мисс Трим, я бы хотела, чтобы вы навестили меня в Лондоне, – сказала сидевшая на диване леди Хармзуорт после того, как они обсудили недостатки последнего романа Вальтера Скотта.

Во время разговора Дженевив вышивала, держа рукоделье на коленях.

– Мы могли бы пройтись по книжным лавкам, – добавила она.

Нелл, которая уже как будто немного освоилась в обществе знатных дам, покраснела. По настоянию герцогини, она села у камина, куда обычно хозяева усаживают почетных гостей.

– Спасибо за приглашение, леди Хармзуорт, вы очень великодушны, но я должна вернуться в дом отчима.

– Мой муж сказал, что вы из Кента, но графство Кент находится неподалеку от Лондона.

– Дочь скромного сержанта принадлежит к другому миру, миледи, – заметила Нелл.

Раньше она никогда не думала о той пропасти, которая разделяет различные сословия, но влюбившись в Лита, поняла, насколько несправедливо устроено общество. Его жесткое расслоение приносило неисчислимые беды. Если бы у Лита не было денег и власти, разве девственницы вешались бы ему на шею с такой охотой?

У бедного человека нет ни материальных средств, ни времени, чтобы разъезжать по стране и соблазнять наивных девушек. Бедняк не смог бы ослепить их столичным блеском.

Леди Хармзуорт задумчиво посмотрела на Нелл.

– Вы думаете, что я – аристократка голубых кровей, как Пен и Сидони? Вовсе нет!

Леди Хилбрук бросила на нее насмешливый взгляд.

– Не преувеличивайте, Дженевив. Мой отец стоял на социальной лестнице не намного выше, чем ваш.

Герцогиня рассмеялась, и Нелл вдруг почувствовала зависть. Эта женщина жила с любимым мужем в роскошном доме и ждала ребенка. А если Нелл родит от Лита (мысль о том, что она забеременела, не покидала ее), то их ребенок будет считаться незаконнорожденным и всю жизнь проживет с этим клеймом. Правда, контракт, составленный маркизом, предусматривал содержание для их отпрыска, но Нелл предпочла бы, чтобы отец признал его и дал ему свое имя.

– Значит, я одна должна отдуваться за никчемную аристократию? – с улыбкой воскликнула герцогиня.

У Нелл оттаяло сердце. Ей нравились эти женщины, и она с удовольствием подружилась бы с ними, если бы, конечно, мир жил по другим законам. Все три светские красавицы были умными, великодушными и обладали чувством юмора. Они доброжелательно отнеслись к Нелл, хотя она могла пошатнуть устои их мирка, внести в него хаос своими обвинениями. Если их мужья начнут борьбу с маркизом, тот ответит ударом на удар. Лит будет сражаться до конца, до последнего вздоха. Он был крайне упрям.

– Я всего-навсего дочь викария, мисс Трим, – начала рассказывать о себе леди Хармзуорт. – И никогда не боялась запачкать руки.

Герцогиня фыркнула, хотя это было непозволительно для дамы ее ранга.

– Рассказывайте дальше, Дженевив, мы хотим представить вас копающейся в земле. О, я вижу, как вы стоите на коленях и пытаетесь вытащить из каменистой почвы морщинистую репу – единственную пищу, которую можете позволить себе на ужин.

– И при этом вы одеты в грязное тряпье и деревянные башмаки, – дорисовала картинку леди Хилбрук.

Герцогиня наигранно содрогнулась.

– А на улице дует холодный-прехолодный ветер, – добавила она.

Нелл, не удержавшись, засмеялась. Глядя на элегантную леди Хармзуорт, трудно было поверить в реальность такой картинки. Но ведь Нелл тоже не сразу освоилась в обстановке роскошного дома…

– Похоже, вы прекрасно проводите время, у вас тут весело, – раздался с порога голос Седжмура. – Мы не помешали вам? Нам стало скучно в столовой. Ричард утомил нас своим рассказом о том, какие расцветки жилетов сейчас в моде. Мы с Хилбруком чуть не уснули и решили перебраться к вам в гостиную.

– Я пытался вразумить вас, старина, – сказал сэр Ричард. Он прошел в гостиную и сел на диван рядом с женой. – Вы носите высокий титул, вращаетесь в свете, а одеваетесь как квакер.

– Лучше одеваться как квакер, чем как арлекин, – возразил герцог.

– Ну, вы как дети, – с упреком заметил Хилбрук.

Остановившись позади кресла, в котором сидела его жена, одетая в глубоко декольтированное вечернее платье, он положил ладонь на ее обнаженное плечо. Нелл, покраснев, отвела взгляд от этой четы. Она не привыкла к открытым проявлениям любви и вновь почувствовала укол зависти.

Нет, она не желала, чтобы лорд Лит прикасался к ней своими мерзкими руками! Этот отвратительный червяк должен быть раздавлен.

Потупив взор, Нелл посмотрела на свою чашку с остывшим чаем. Когда-нибудь любовь к маркизу умрет в ее сердце, и тогда она поймет, какую страшную ошибку совершила.

– Что ты вышиваешь, дорогая? – спросил сэр Ричард, склонившись над рукоделием жены. – Это бульдог с радугой на голове?

Леди Хармзуорт с наигранной обидой подняла брови, но в глазах ее горели искорки смеха.

– Ты ужасный шутник, дорогой. Это же арабский базар на закате.

– Ммм, – промычал ее муж, с сомнением глядя на вышивку. – Это скорее напоминает фигуру собаки. Впрочем, я никогда не разбирался в искусстве в отличие от Пен и Кэма.

– Подушечка с моей вышивкой идеально впишется в интерьер библиотеки, – сказала леди Хармзуорт. – Сюжет работы перекликается с коллекцией гравюр, на которых изображены греческие руины. Ты говорил, что восхищен ими.

– Избави господи, – пробормотал сэр Ричард.