В зимние месяцы музей воздухоплавания в Лиденхолле работал не полную неделю, но даже при таком расписании было видно, что посетителей в нем практически не было. Ворота в музей были открыты, и Диана с Беном увидели, как несколько энтузиастов, воспользовавшись мертвым сезоном, приводят в порядок сами экспонаты и летное поле.

Основной ангар выглядел мрачно и напоминал собой большую пещеру. Внутри, за веревочным ограждением, стоял «Спитфайр»[108] со снятой передней бронезащитой. Какой-то мужчина в синем комбинезоне пытался что-то открутить глубоко в моторе. Звуки ударов металла о металл раздавались под крышей ангара, как звуки мелких камешков, которые ссыпаются на дно глубокого колодца.

Но основным экспонатом здесь был двухмоторный «Виккерс Веллингтон»[109]. Купер подошел к табличке, которая стояла возле самолета. Он был поднят из вод отдаленного норвежского фьорда, куда угодил в 1941 году после боя с немецким истребителем. Его матерчатый фюзеляж был снят во многих местах, и под ним виднелся металлический каркас, который позволял увидеть кабину пилота и место штурмана. Верхняя часть плоскостей самолета была выкрашена в камуфляжный зеленый цвет, а нижняя, на которую можно было смотреть только против солнца, оставалась черной.

Даже в таком виде «Веллингтон» производил сильное впечатление, и Купер кое о чем вспомнил. Из информационной таблички он прочитал, что такие бомбардировщики летчики ласково называли «Вимпи», в честь Дж. Веллингтона Вимпи, толстого любителя гамбургеров из мультфильмов про моряка Папая. Но впечатление, которое самолет произвел на Бена, было далеко не впечатлением от мультипликационного персонажа. В этой машине не было ничего безопасного и неповоротливого. Констеблю приходило в голову только сравнение с диким хищником.

Пройдя по бетонному полу, Купер обернулся и еще раз взглянул на самолет. Передние панели кокпита, сделанные из люцита[110], походили на два темных глаза, которые смотрели вдоль длинного носа, мимо пулеметной турели, в далекое небо, которое раскинулось за стенами ангара. Полицейский не находил в своем впечатлении от самолета ничего уютного и ностальгического. Нос «Веллингтона» напоминал морду охотничьей собаки.

– А когда Снеговик был здесь, Диана? – спросил Бен. Фрай остановилась возле раздвигающихся дверей ангара, рядом с которыми стояла стойка с разложенными на ней вырезками из газет времен ВМВ о воздушных сражениях: «Звено истребителей «Спитфайр» уничтожило над Английским каналом восемь «мессершмитов».

– В воскресенье, шестого января, – ответила девушка.

– То есть за день до того, как его, вероятнее всего, убили.

– Кто-то должен его помнить – он был здесь всего неделю назад. А ты посмотри вокруг – нельзя сказать, чтобы здесь стояла толпа из посетителей, правда?

– Правда. Но, Диана…

– Что?

– Сегодня я должен был допрашивать сотрудников гостиницы на перевале, стимулируя их память, чтобы они могли вспомнить внедорожник. Так что ты вполне могла захватить с собой Гэвина. В доме Кемпов он тоже никому не нужен.

– Правильно, я могла захватить Гэвина.

– Тогда почему я здесь?

– А может быть, я захотела присмотреть за тобой!

***

На улице мужчина в плохо сидящем комбинезоне со значками крыльев мыл фюзеляж «Авро Шеклтона»[111]. У него была складная лестница, ведро с водой и тряпка, и он полностью отдавался своему занятию – с такой любовью и сосредоточенностью, что напоминал любящего деда, которому доверили поменять пеленку у только что родившегося внука.

– Может быть, стоит попросить его вымыть нам окна на Уэст-стрит? – предложила Фрай. – Эдди Кемп теперь забастовал надолго. А этот человек сможет с ними хорошо справиться.

– Мне кажется, что здесь он занимается любимым делом, – заметил Купер.

– Мытьем окон? – фыркнула его коллега.

– Весь вопрос в том, каких окон.

– Самолетных, – ответила Диана.

– Вот и я о том же.

Девушка в изнеможении покачала головой.

– А мне кажется, что он простой наемный рабочий. Давай поищем кого-нибудь, кто знает, что здесь к чему.

Полицейские обратились в магазин, но женщина за прилавком ответила, что обычно она по воскресеньям не работает, и отправила их назад, к «Шеклтону» и мужчине со складной лестницей.

– Мистер Иллингворт? – уточнила у него Диана.

– Да, это я.

Детективы представились.

– Мы ищем сведения вот об этом человеке, – объяснила Фрай. – Как нам кажется, он был здесь в прошлое воскресенье, шестого января.

Иллингворт взглянул на фото.

– Так он что, умер?

– Боюсь, что да, сэр, – кивнула сержант.

– Смешно, – сказал сотрудник музея. – А мне показалось, что другие об этом не знали.

– Другие? Какие другие?

– Те полицейские, которые были здесь в последний раз.

– Простите?

– Всего два дня назад. Думаю, что вы нашли его уже после этого, правильно?

– Мистер Иллингворт, вы хотите сказать, что здесь уже были полицейские, которые интересовались этим человеком?

– Ну да, только у них было фото его живого.

– И откуда же они были?

– Простите, не припомню. А разве они были не от вас?

– Не думаю, – сказала Фрай. – Мы из Дербишира.

– Нет, те были не из Дербишира. Кажется, они были из ноттингемширской полиции.

– И они пытались опознать этого человека?

– Нет, нет. Мне кажется, они знали, кто это. Они его даже как-то называли.

– И как?

– Простите…

– Не припомните?.. Что ж, бывает.

Купер посмотрел на Диану. Он знал, о чем она сейчас думает: проблемы с коммуникациями – и вот они не только идут по следам своих коллег, но и потеряли уже несколько дней, стараясь опознать Снеговика. А ведь Гэвин Марфин наверняка связывался с полицией Ноттингемшира по поводу списков ПБВ – они были непосредственными соседями Дербишира. Челюсти Фрай сжались. Кого-то ждет приличная головомойка. И на этот раз, как ни странно, не Бена Купера.