– Ты шутишь, Сержант?

– Истинная правда!

Тот задумался, а Борис забрался в бронемашину, установил станок на крышу, закрепил «Корд», зарядил ленту. А ещё, пока было время, набил патронами автоматные магазины. За Борисом неотрывно смотрели Тот и сын.

Бот даже запросился.

– Можно мне в повозку?

– Садись! Да хоть оба.

И Тот, и сын воспользовались предложением. Парню интересно, смотрит по сторонам, щупает, по бронестеклу пальцем постучал.

Дистанция до преследователей сократилась. Уже отчётливо видны лица людей на палубе. Судно быстроходное, военное, корпус узкий, это не пузатый «купец» с большими трюмами. И скорость у него значительно больше, чем у корабля Бориса. На палубе преследователя выстроились шеренгой лучники. Борис скомандовал своим.

– Один человек щитом прикрывает рулевого. Остальные – в трюм.

Не хватало ещё до боя потери понести. Две стрелы упали с недолётом в воду. Местные луки били от силы метров на двести. Выжидать не стоило. Борис сказал.

– Прикройте уши, сейчас будет шумно.

Прицелился, дал очередь, стволом повёл по палубе, как метлой. Лучников разметало, несколько человек упали за борт. Борис перенёс прицел на корму. Там рулевой и рядом обычно главный на судне. Ещё одна очередь! Судно вильнуло. Явно в рулевого Борис угодил, но за парусами не видно. Корабль преследователей стал отклоняться в сторону, показав весь борт. Для крупнокалиберных пуль доски обшивки не преграда. Борис дал очередь по палубе, немного ниже. Некоторое время корабль описывал циркуляцию, удалился метров на сто от прежнего расстояния, показав корму. Борис дал несколько выстрелов, поскольку отчётливо видел там движение. Надо выждать, жалко патроны. Появился небольшой дымок. Каждый третий патрон в ленте – бронебойно-зажигательный. Дерево не выдержало, куда попали и застряли пули, началось тление, потом полыхнуло. Пожар на судне – страшное дело. Воды вокруг полно, а насоса для тушения нет. Забегали моряки, стали набирать воду вёдрами, поливать очаги возгорания. А очаг не один, дым всё гуще, потом из люков трюмов вырвалось открытое пламя. Всё, судно обречено. Вмиг языки пламени добрались до парусов, они вспыхнули. Несколько минут, и только голые мачты и реи видны. Пламя уже объяло всю палубу. Кто уцелел, прыгали в воду, ибо гореть живьём – мука страшная. Не зря же средневековая католическая церковь к грешникам применяла сожжение на костре. И специальные суды были, инквизиция. Православие без массовых сожжений обошлось, хотя единичные случаи были.

Корабль Алима без парусов потерял ход, уже опустел. Никто не тушил его. Вскоре он начал крениться на правый борт, вода через прогоревшую обшивку хлынула внутрь. Корабль стал медленно погружаться, потом нос его ушёл под воду, обнажив всю корму. Несколько минут, и судно ушло под воду. И людей не видно, утонули. На поверхности лишь плавают какие-то личные вещи.

С корабля Бориса воины, мореходы и Тот с гвардейцами наблюдали за гибелью судна. Несколько минут назад их догоняло быстроходное судно, а теперь от него не осталось ничего. Люди с корабля наблюдали трагедию молча. Никто не выражал бурно радость. Победу одержали, но гибель корабля, прекрасного и быстроходного, не оставила равнодушным никого.

Первым заговорил Тот. Он выбрался из «Тигра», повернулся к Борису.

– Я впечатлён! Ни одно действо или событие прежде не производили на меня столь сильного впечатления. С такой повозкой можно завоевать весь мир, и он будет лежать у наших ног. Это просто рукотворное чудо!

От грохота выстрелов, развернувшейся картины Тот был немного не в себе. Из бронемашины выбрался Бот, подобрал гильзу, понюхал.

– Пахнет!

– Можешь оставить себе на память.

Бот обрадовался, как ребёнок желанной игрушке. Ничто так не привлекает, как смертоносное оружие. Парень поглядывал на пулемёт с почтением. Борис пулемёт снял. В жарком климате и солёном морском воздухе надо оружие после стрельбы чистить, иначе начнёт быстро ржаветь. Разобрал на палубе, прочистил, смазал, собрал. Тот и Бот стояли рядом, наблюдали.

– Мудрено устроено, и детальки большим мастером изготовлены, – восхитился Тот. – Блестят-то как!

Эх, патронов бы! Оставшиеся поштучно считать уже надо. С нефтью вместо солярки он выкрутился, с патронами не получится.

Поужинали. Темнело в этих широтах очень быстро. Только что светло было, и за четверть часа – темень.

Как будто кто-то выключателем щёлкнул. Ещё в сумерках спустили паруса, корабль потерял ход. Ночью плыть опасно, в этих местах со слов мореходов встречаются небольшие острова, отмели, можно разбить судно или посадить на мель. Что тогда? Лучше не рисковать.

Утром, после завтрака, за которым доели уже подсохшие лепёшки и фрукты, Борис достал компас, определил курс на Морену. На суше, имея карту и компас, Борис ориентировался легко, потому как знал своё местоположение. А в открытом море ориентироваться не умел. Ни инструментов нет вроде астролябии или секстана, ни навыков. Будь на судне рулевой, возможно, такой проблемы не было бы. Ведь прежний кормчий был в этих землях и находил обратный путь. И Тот помочь не мог, не моряк, не штурман. В «Тигре» GPS навигатор есть, но сейчас это красивая игрушка, потому что для его работы нужны спутники на геостационарных орбитах, причём минимум три. Прямо по поговорке – что имеем, не храним, потерявши – плачем. Когда служил, считал навигатор чем-то само собой разумеющимся. Пользоваться удобно, а как же? Современные технологии, всё для удобства. Правда, российская армия пользовалась системой «ГЛОНАСС», а не американской GPS или китайской.

Огорчился по другому поводу. Села батарейка в наручных часах, стрелки замерли. И теперь часы – лишний груз. Жаль! Как без часов? Привык он в армии всё делать по часам. Снял с руки, сидел в раздумьях. Выбросить за борт или забросить в машину, пусть лежат до лучших времён. Была всё же в душе малюсенькая надежда, что ещё удастся вернуться в своё время, в своё измерение. Здесь он – человек без прошлого, без семьи, как дерево без корней. Это плохо, вроде перекати-поле, растение без корней. В семье, в обществе, человек получает навыки, образование. В социуме живёт, работает, служит. А тут он пришлый, без рода, без племени, без поддержки родни. Одиноко, надёжного тыла нет, укрытия на случай невзгод, где можно раны зализать, отлежаться, силы восстановить. Здесь Борис иногда чувствовал остро своё одиночество.

К Борису Бот подошёл, с интересом на часы смотрит.

– Что это?

– Часы называются, показывают время. Батарейка села, надо заменить, а взять негде.

– Можно посмотреть?

– Даже оставить себе можешь на память о знакомстве.

– Правда?

Парень обрадовался. После стрельбы из пулемёта и уничтожения судна с экипажем и воинами Бот смотрел на Бориса, как на Божество. Авторитет Бориса резко вырос в его глазах. Один человек уничтожил много себе подобных, вполне вероятно – сто человек. Да десяток подобных Сержанту в любой земле, и никакой многочисленной армии с конями, обозом, съедающих гору провианта не потребуется. И ведёт себя Сержант скромно. Не возгордился, не заносчив, хотя вполне мог.