Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, когда цель, если верить указаниям Гамбузино, а верить им, по очевидности, приходилось, была не за горами, и в прямом, и в переносном смысле этого слова, караван остановился. Отсюда бледнолицым должно было добираться одним. Суеверные индейцы не могли позволить себе переступить границу, где, по их суждению, начинались владения Духов Подземелий. В этом месте выжженное палящим солнцем оголенное пространство со всех сторон обступали расчлененные грозными ущельями, каньонами и бездонными пропастями крутые горы. Островерхие и урезанные вулканические пики покрывали шапки вечных снегов и льдов.
— Мы будем ждать вас пять лун,— угрюмо сказал проводник-винтун, подняв кверху правую руку с растопыренными пальцами.— Потом уйдем...— добавил он после короткого молчания.
Углубившись в разломленное надвое ущелье, путники не прошли и получаса, как, к немалому своему изумлению, увидели вдруг впереди полуразвалившуюся хижину, нашедшую приют на чудом уцелевшем от бесконечных горных нагромождений свободном участке земли. Подобных «висячих долин», заключенных между зубчатыми вершинами скал, немало встречалось в калифорнийской сьерре. Но хижина?!
Судя по всему, давно уже не ступала здесь нога человека. Тропинка, ведущая к лачуге, заросла пожухлой травой. Произрастающие близ хижины чахлые деревца имели унылый и скорбный вид. Внутри таинственного жилища царили сумрак и запустение: провалившаяся крыша, порушенная деревянная лежанка, битые черепки, обломки иных предметов, назначение коих теперь уже невозможно было установить. Пока Ермей Ветка и Чик-о изучали содержимое мрачного помещения, вышедший наружу Лешек обнаружил позади хижины скелеты четырех лошадей. Будучи привязанными к деревьям, бедные животные подохли, по всей вероятности, с голоду. Здесь же валялись переметные сумы. Одноглазый толкнул одну из них ногой, и полусгнившая кожа распалась. Его взору предстала ослепительно блеснувшая на солнце россыпь золотых самородков...
Куда девались черные балахоны, владельцы этих сокровищ? По какой причине бросили они здесь свой клад? Эти и многие другие вопросы, наверное, навсегда останутся для нас тайной. Правда, в анналах Общества Иисуса никогда и ничто бесследно не пропадает; для всех, даже самых незначительных на первый взгляд деяний сынов Лойолы находится там свое место. Но увы, сие уже не для простых смертных...
После короткого совета Чик-о решено было оставить у хижины, при найденных сокровищах. Мужчины же пыльной тропой двинулись в гору. В стенах каньона то и дело натыкались они на проломы в скалах. Однако попадающиеся на пути пещеры представляли собой лишь неглубокие гроты, не имеющие продолжения. Потому подниматься приходилось все выше и выше, все дальше и дальше оставляя позади себя загадочную лачугу, рядом с которой юная индианка караулила нежданно обретенное «иезуитское наследство». Поляк то и дело оборачивался назад, отыскивая взглядом маленькую фигурку Чик-о, молчаливо стоявшую внизу и тревожно провожавшую взглядом невеликую экспедицию, и особенно одного из участников ее, к которому она была привязана всем сердцем. И так было до тех пор, пока девушка окончательно не скрылась из поля зрения единственного глаза Лешека.
Внезапно подъем окончился, и путники узрели впереди себя спуск, причем явно искусственного происхождения: многочисленные высокие ступени, вырубленные в скалистом грунте, причудливо извиваясь, уводили куда-то в сторону. Там, на склоне, торчали кусты горных колючек и чапарраля. Послышалось тихое журчание горного ручья, пробивавшегося где-то совсем рядом. Чуть позже увидели они и сам ручей, неподалеку от которого располагался довольно-таки широкий вход в пещеру. «Уж не то ли это самое место, куда винтуны привозили своего патера-падресито?» — подумалось Лешеку Мавру.
Нещадно палило солнце. Даже в ущелье стояла невыносимая жара. Казалось, что земля, камни и все вокруг вот-вот задымится. Неожиданно взору путников открылась арка, низко нависшая над тропой. Будто изогнутый дугою мост перекинулся с одного края ущелья на другой. А за ним... Трудно даже передать в словах столь необыкновенное сочетание фантастического и вместе с тем явно рукотворного в этой забытой богом глуши! Продолжением ущелья является искусственно вырубленный в горной породе сквозной проход шириной сажен в двадцать. А вдоль одной из его стен шла целая галерея десяти-двенадцати-футовых идолов. Массивные горельефы были высечены из цельной скальной породы. Пробивающийся сверху свет освещал их страшные лики, высвечивая покрытые золотыми пластинками уродливые носы. Вполне понятные в подобной ситуации ощущения если не страха, то по крайней мере сильного беспокойства испытали на себе мужественные наши путешественники, ступив в этот проход. Когда же приблизились они к концу его, на смену прежним чувствам вновь пришло изумление. Затаив дыхание, остановились они перед последним изваянием, резко контрастировавшим с предыдущими. До сих пор горельефы представляли собой отдельные лики неведомых идолов. Здесь же была запечатлена целая композиция: жуткого вида ощеренный демон-аллигатор сдирал скальп с громадной головы одноглазого Циклопа.
Что и говорить, одно дело было слушать про все эти чудеса из полумертвых уст старца Гамбузино, совсем иное — воочию зреть самим!
Поворотив вправо, обнаружили узкий ход. Засветив факелы, направились в глубь пещеры. Первые же шаги показали, что продвигаться в этой полутьме было совсем небезопасно. Справа по ходу чернела разверзшаяся пропасть, звук от оброненных невзначай камней и обломков пород жутким эхом доносился из этого огромного провала. Пещера круто свернула влево, и путники увидели уходивший ступенями вниз колодец. Осторожно ступая, придерживаясь одной рукой за похожие на кораллы наросты глухой стены, спустились на просторную площадку. Осмотревшись, обнаружили, что находятся теперь в большой пещере, похожей на фантастическую залу из старинной зимней сказки: сверху, от самого потолка, свисали огромные сталактиты — «львиные хвосты»; вкупе с поднимавшимися от пола сталагмитами они казались огромной пастью какого-то чудовища. Того и гляди раздастся ворчание потревоженного людоеда Чехалумче или выскочат откуда невесть ужасные пигмеи с длинными по всему телу рыжими волосами. Но гигант-троглодит голоса не подавал, мохнатые карлики не появлялись, слышалось лишь монотонное: «кап-кап-кап-кап...» Ветка наклонился и поднял с пола какой-то довольно крупный предмет. Сблизив факелы, исследователи таинственных лабиринтов распознали в нем берцовую человеческую кость, отсвечивающую в мерцании переливавшегося огоньками вертепа каким-то неестественным фосфоресцирующим блеском. Впрочем, теперь Ермея и Лешека вряд ли уже могло что-либо удивить. Подняв свои светильники еще выше, смельчаки двинулись вдоль полукруглой, покрытой всевозможными неровностями и весьма странными натеками стены. Однако не прошли они и двух шагов, как очередная страшная картина предстала их взору: прикованный к мрачной стене скелет с черепом, покоящимся на железном ошейнике, вделанном прямо в камень, смотрел на незваных пришельцев своими пустыми глазницами. Рядом лежали груды костей и скрепленные цепями браслеты наручников, обнимавшие когда-то запястья несчастных узников. В глубине пещеры виднелись останки других прикованных... Для Лешека Мавра и
