— Я его заверил, что никогда тебя не обижу.

— А ты не обидишь? — вырывается порывисто. Наивно. Необдуманно. Сердце грохочет в груди, внутри все переворачивается от вопроса. Потому что для нас с ним это не просто брошенная вскользь фраза. Это настолько больше, что невозможно описать словами.

— Прости за то, что было тогда. Прости за слёзы твои… — его ладонь приподнимается, ласково касаясь моей щеки. Он, пожалуй, впервые говорит с таким глубоким надрывом, а в глазах его искренняя боль и сожаление. — Если бы знал, как выйдет, я бы все сделал по-другому. Чтоб у тебя никогда сомнений во мне не было. Прости, Кай. Пожалуйста. Как бы мне хотелось не оставлять тот неприятный след… Но… вырубить его из прошлого не получится.

Наши лица так близко, что я чувствую, как от его дрожащего дыхания печёт кожу. Глаза в глаза. Мы затяжно смотрим друг на друга, вокруг растворяется пространство. Откуда это всепроникающее чувство нежности? Желание заботиться, заставлять улыбаться. Поддерживать в сложные моменты. Утешать, когда больно. Обнимать, когда страшно, беспрестанно повторяя: у тебя все получится, вдвоём мы сильнее…

Небесный взгляд бередит душу, и даже захлебнуться этим мгновением мне мало. Внутри меня все буквально трясётся от чувств, в глубине просыпается что-то новое, необъяснимое. Хрупкое, и оно болезненно ноет. Я очень боюсь потерять Итана. Такого, какой он сейчас: сильного, смелого, крепкого духом, расчётливого и одновременно невероятно искреннего. Его невозможно сломать. Никому это не под силу. Никому не удастся…

Осторожно бросаю взгляд на его губы. Наблюдаю, как медленно они раскрываются. Боюсь выдохнуть, подаюсь ещё ближе…

Лёгкое касание бьет по мозгам, словно молния, отключая к черту все предохранители. Приникаем друг к другу как по команде, срываясь с места. Налегаю сильнее, заставляя Итана опуститься на спину, а его ладони крепко фиксируют мою голову.

Длинные волосы непослушно опадают вперёд, темным каскадом ограждая наш священный поцелуй от всего мира.

Стараюсь удержать вес тела на локтях, но Итан освобождает одну руку, прижимает к себе крепко, вплотную. Заставляя перебросить через него ногу и примоститься сверху. Эмоции зашкаливают. Мы неосторожно сталкиваемся зубами. Неожиданный лязг уже не способен привести нас в чувство.

Отпускаю его губы, чтобы торопливо, нежно приникнуть к шее. Оставив влажный горячий след, скользнуть ниже.

Отрываюсь от мужчины и заглядываю в глаза. Матовая пелена уже подернула ясный небесно-голубой взор. Во взгляде Итана разгорающаяся страсть. Этот пожар на двоих. И мы рискуем сгореть в нем заживо.

Выпрямляю спину, вес тела переношу на колени, боюсь надавить Итану куда-либо, боюсь сделать больно. Помогая себе руками, осторожно съезжаю ниже. Как только не сориентировавшись касаюсь каменной эрекции, замираю. Распахиваю глаза, заглядывая в лицо мужчине.

Дыхание сводит. И я просто опускаю ладони ему на грудь и плавно, медленно веду вниз. Чуть задираю футболку. Тянусь к пуговице на джинсах. Пальцы не слушаются, они дрожат. Запинаются о молнию. Ладонь Итана осторожно накрывает мои руки.

— Кай, — заставляет отстраниться и притягивает к себе. Наши лица вновь совсем близко. — Ты уверена?

Громкий напряжённый шепот сводит с ума. Вместо ответа я со всей страстью впиваюсь ему в губы, втягиваю его язык себе в рот, привстаю и снимаю с него футболку. Он помогает, невысоко приподнимаясь, и, как только я отбрасываю в сторону его одежду, чувствую горячие ладони на спине. Ещё несколько мгновений, и я остаюсь в белье. Итан быстро справляется с застёжкой, обнажая грудь, жадно ее разглядывая.

Заставляет наклониться ещё ниже, приникая губами. Его дыхание остро покалывает сосок, я выгибаю спину. Итан не спешит, его ласки размеренные, неторопливые, доводят до умопомрачения… Он сначала лишь поверхностно проводит языком по ареоле, через мгновение лижет чувствительную кожу. Стон вырывается уже сейчас, а я пальцами зарываюсь в светлые мужские волосы, притягиваю его голову к себе ещё ближе. Не замечаю, как начинаю тереться о напряженный пах, с каждым разом усиливая давление, резво работая бёдрами. Это как затмение. Разум перестаёт существовать. Подставляю вторую грудь, кажется, я уже на грани…

Шепчу его имя, и снова шепчу. Ещё немного, и мозг взорвется разноцветными фейерверками.

— Кай… — его сдавленный тихий голос едва различаю, — малышка…

Не помню, как я стянула джинсы с его бёдер, не помню, как он властно стянул с меня трусики. Волна страсти, безудержного желания и томления уже укрыла с головой. Напряжение тугой спиралью скручивается и скоро грозится лопнуть.

Я ласкаю собой голый член, не в силах остановиться. Ещё мгновение, и…

— Кай, подожди… — от хрипоты в низком голосе пробирает, — я не запасся… — имеет в виду презервативы.

Замираю, с трудом открываю глаза. Дыхание сбивчивое. Тяжело сделать вздох. Перехватываю страдающий голодный взгляд.

— У меня тоже нет, — стону в ответ.

— Тебе стоит только сказать, и мы остановимся… — надрывный шепот разбивает вдребезги самоконтроль.

— Я не хочу. Я ничем не болею, — заставляю себя силой собрать остатки разума, но… я уже не смогу остановиться…

— Меня проверяли на что только можно, — он почти сдерживает себя, пальцами яростно впиваясь в ягодицы, до боли, до сладкой нежной боли. Напряжение доходит почти до пика!

— Итан, я не могу больше… — скольжу ладонями по его крепким рукам, под пальцами играет паутинка вздувшихся вен.

Резкое движение, и я с громким вскриком принимаю его внутрь, сжимая интимными мышцами. Итан сам ритмично насаживает меня на себя, а я даже не в силах любоваться игрой мускулов на его теле и руках, не в силах чувствовать ничего больше, лишь ловлю момент, когда внутри яркой петардой взрывается напряжение, сменяясь долгожданной пульсацией.

Итан отстраняет меня также резко, дёргая на себя, а я, замирая, чувствую, как поясницу уверенно обжигает горячая струя мужской страсти. Сердце колотится как сумасшедшее. Грудь ритмично вздымается. Расслабление и напряжение борются друг с другом в сладком поединке. И истома… побеждает.

*****

К кинопросмотру нам удалось вернуться лишь минут через сорок: я наскоро приняла душ, а вот у Итана на это ушло ощутимо больше времени.

Мы опять вытягиваемся на диване, я снова придавливаю его плечо, страстно целуя в губы. Растворяюсь в этом мгновении. В груди что-то вибрирует и нежно трепещет, рвется к нему, будто в неверии. Спустя столько времени мы все же с ним вместе. Несмотря ни на что.

Итан тоже никак не может сосредоточиться на телевизоре. Его легкие невесомые касания ласкают кожу, вызывая ещё больший восторг.

—