Вся агентурно-осведомительная сеть была проинструктирована на самостоятельные действия в случае потери связи. Оперативный состав, переведенный на нелегальное положение, и часть агентуры обеспечивались продовольствием на два-три месяца.

Главным резидентом-нелегалом, которому поручалось руководить всем московским подпольем, стал начальник контрразведывательного управления НКВД СССР комиссар госбезопасности 3 ранга Павел Васильевич Федотов. Опытный аген-турист, Федотов хорошо знал столичную агентурную сеть, был лично знаком с наиболее крупными источниками. (Отдел занимался агентурно-осведомительной работой и борьбой с „контрреволюционными организациями“.) Однако это таило в себе и огромный риск – возможный захват спецслужбами противника фигуры такого масштаба, как Федотов, стал бы для них грандиозной удачей. Обсуждался также вариант с оставлением в городе в качестве главного руководителя подполья начальника Особой группы Павла Судоплатова, имевшего большой практический опыт нелегальной работы, но эта идея не нашла поддержки у наркома Лаврентия Берии.

Под началом Федотова должны были функционировать несколько самостоятельных нелегальных резидентур, часть из которых оставалась непосредственно в городе, а остальные – на оккупированной территории Московской области. Руководителями резидентур также назначались высокопоставленные сотрудники Лубянки: начальник контрразведывательного отдела УНКВД Московской области 26-летний капитан госбезопасности Сергей Федосеев, начальник Экономического управления НКВД СССР старший майор госбезопасности Павел Мешик и старший майор госбезопасности Виктор Дроздов, прибывший с Украины.

В частности, агентурной сети Мешика следовало организовывать диверсии на транспортных объектах Москвы. Дроздову и его людям поручалось проведение дезинформационной работы в оккупированном городе. Незадолго до начала Московской битвы он был устроен на работу в качестве заместителя управляющего аптечным хозяйством города. Дроздов должен был войти в доверие к немцам, для чего сразу после оккупации города он передал бы им партию медикаментов. Открывшиеся возможности в немецкой администрации предполагалось использовать для дезинформации противника и распространения листовок.

В Москве и области были подготовлены явочные квартиры, склады с оружием, боеприпасами, взрывчатыми и зажигательными веществами, горючим, продовольствием, а также явочные пункты под видом мелких мастерских, магазинов, парикмахерских, где должны были ремонтироваться радиоаппаратура, оружие и изготавливаться спецсредства для оперативных групп. Все группы были снабжены тщательно укрытыми мощными переносными радиопередающими и радиовещательными станциями.

Участники оперативно-боевых и диверсионно-разведывательных групп, а также одиночки снабжались необходимыми документами прикрытия, были устроены на работу или работали в качестве владельцев кустарных мастерских, торговых палаток, аптек, преподавателей, артистов, шоферов, сторожей, служителей церкви и т. п. Семьи подпольщиков эвакуировались в глубь страны.

Была проделана колоссальная работа по оформлению новых паспортов на вымышленные имена. Особое внимание уделялось подготовке оправдательных документов о причинах, побудивших конкретных лиц остаться в оккупированной Москве. С этой целью изготовлялась фиктивная переписка с родственниками, которая легендировалась по всем правилам почтовых отправлений. В кратчайшие сроки были изъяты, уничтожены или заново переписаны многие домовые книги.

Для каждой оперативной группы и одиночек были тщательно отработаны задания, способы связи и пароли, проведены занятия по стрелковому делу, осуществлению диверсий, террористических актов возмездия, по психологии поведения на допросах в случае задержания и ареста. С радистами периодически проводились учебные сеансы радиосвязи. Здания и объекты, которые могли бы быть использованы немцами, изучались участниками спецгрупп для возможного проведения диверсионно-террористических актов.

Только по линии работы Особой группы на нелегальное положение переводились 243 человека, из которых было сформировано 36 групп с оперативно-боевыми, диверсионными и разведывательными задачами. 78 человек были подготовлены для индивидуального осуществления разведывательных, диверсионных и террористических мероприятий…».

Читаем об этом же еще в одном источнике:

«…Так, на территории Измайловского лесопарка и в прилегающих к нему районах предстояло действовать диверсионной группе агента „Ивана“. Из десяти ее участников четверо – старые большевики-подпольщики и бывшие красные партизаны, имевшие реальный опыт подпольной работы, остальные – учащаяся молодежь. Для этой группы в лесном массиве было заложено 125 кг тола в шашках, 48 литровых бутылок с зажигательной смесью.

Серьезные задачи по проведению боевой и диверсионной работы в Москве и ее окрестностях ставились перед отрядом под кодовым названием „Три Р“, которому предстояло осуществлять взрывы и поджоги энергомагистралей, железнодорожных сооружений, складов, общественных зданий, занимаемых противником под штабы, а также нарушать связь.

Отряду также поручалось проводить теракты над отдельными представителями высшего командного состава германской армии и изменниками Родины, перешедшими на сторону врага. Причем следует особо отметить, что теракты могли осуществляться только с санкции руководства НКВД в каждом отдельном случае.

Отряд имел на вооружении 60 бомб различных образцов, две стреляющие авторучки с шестью зарядами, 200 кг тола, 26 ручных гранат, 25 патронов с отравленными пулями, 33 пистолета, а также яды и наркотические вещества. Для нужд отряда выделялось 500 тысяч рублей. Его руководитель наделялся самыми широкими полномочиями, в том числе имел право лично уничтожать предателей, трусов и нарушителей чекистской дисциплины, если бы таковые оказались в рядах отряда. В случае невозможности продолжать действия в городе и отсутствия связи с Центром руководитель должен был вывести своих бойцов в Подмосковье, вооружить их оставленным в тайнике оружием и перейти к активной партизанской борьбе.

Уникальная террористическая группа из четырех человек под названием „Лихие“ была создана чекистами из бывших воспитанников Болшевской трудкоммуны НКВД, в прошлом уголовных преступников. Ее руководителем стал агент „Марков“ – бывший уголовник, грабитель. Группа была ориентирована на совершение терактов в отношении офицеров германской армии.

Добровольно изъявили желание остаться в Москве агенты НКВД „Альфред“ и „Арбатская“ – муж и жена. Причем „Альфред“ был лицом духовным. Супружескую пару, получившую название „Семейка“, также предполагалось использовать по линии террора.

Для проведения диверсионной и террористической работы были подготовлены агентурные группы „Рыбаки“, „Белорусы“, „Дальневосточники“, „Старики“, „Преданные“, в состав которых вошли кадровые чекисты, бывшие командиры Красной армии, решившие остаться в оккупированной столице. Руководитель группы „Дальневосточники“ агент „Леонид“, бывший партизан, имевший опыт подпольной деятельности в тылу японцев, привлек к работе жену и 17-летнего сына. В задачу группы входило проведение диверсий на промышленных предприятиях и железнодорожном транспорте.