– Умер, что ли? – поинтересовался Обст.

– Нет, отказался возвращаться. Встретил на одном из них любовь всей своей жизни.

Габстел точно ожил, он даже попытался приподняться на локте.

– Лежите, лежите, – прижал его плечи к земле Кемир. – Самочувствие от куири улучшается быстрее, чем заживают раны. Так что лучше не шевелиться.

– Туши свечу, Кемир, – сказал я, заметив, что она уже успела догореть почти до половины. – Что-то действительно Кандир долго не возвращается, не пришлось бы его искать.

Уже в темноте Обст пару раз крикнул имя Кандира, но ответа мы снова не дождались.

«Что же с ним могло случиться? – недоумевал я. – И по всему выходит, мне самому придется его искать. Или послать Обста. Нет, лучше Тлисора, он мельче, что в такой теснине немаловажно. Нет, лучше уж самому, – после короткого раздумья принял я решение, нащупав рукоять короткой абордажной сабли, внешне так похожей на мачете – Хуже нет, чем вот так сидеть и ждать».

– Ну так что, Сорингер, расскажете нам, откуда взялись у вас редкие орешки изумрудного цвета? Я таких и не видел никогда раньше, а уж о том, чтобы и попробовать, даже не мечтал, – в голосе навигатора явственно слышалось веселье.

Но это не его воля – так действует куири. Рассказывают, с их помощью даже от черной ипохондрии избавляют. В данной ситуации мне и самому бы избавиться от нее не помешало, впрочем, как и всем другим.

– После расскажу, Иоахим, как только на корабль вернемся, – пообещал я. – Сейчас необходимо разыскать Кандира. Кемир, давай свечу, кресало и все остальное. На всякий случай, вдруг понадобится. Вы уж тут как-нибудь и без всего этого обойдетесь.

Ползти в темноту не хотелось до нервных колик, но деваться некуда: Кандира необходимо отыскать. Вдруг он застрял в какой-нибудь щели и не может выбраться. Давно уже следовало отправиться на поиски.

Жаль только, ножны от сабли обронил, ими удобно было бы тыкать перед собой, как слепец тростью, свечи надолго не хватит, и ее необходимо приберечь. Саблей же – много шума получится. Кто знает, что ждет впереди и стоит ли заранее выдавать свое приближение?

– Ну все, парни, я пошел.

Вернее, пополз, на карачках. Свод невысокий, еще и с выступами, и можно приложиться так, что мало не покажется. На всякий случай я прикрыл голову ладонью, какая-никакая, а защита, правую руку с саблей вытянул вперед, поводил ею по кругу…

– Удачи, капитан, – послышалось за спиной.

«И вам не хворать», – буркнул я под нос; лезть в темноту упорно не хотелось.

К счастью, долго блуждать не пришлось. Едва стихли голоса покинутых мною людей, как впереди появились отблески света. Судя по заигравшим теням, свет двигался вместе с тем, кто нес его в руке. Фонарь точно был мой, он немного синевой отдает, но кто его нес, еще неизвестно. Вполне возможно, что и не Кандир, и потому я прижался спиной к стене, отведя руку с саблей для удара. Свет все приближался, пока, наконец, не появился сам Кандир. Но в каком виде! Промокший до нитки, с лицом, полностью залитым кровью.

Шел он с трудом, часто хватаясь руками за стены. Фонарь болтался на шнурке у него на груди.

– Кандир, что случилось? – бросился я навстречу. – На тебя напали?

– Нет, капитан, – он поводил перед собой рукой вместо того, чтобы покачать головой, наверное, чтобы ее не тревожить. – Далеко еще до наших?

– Тут рядом, – заверил я.

Взять его под руку я не смог, щель оказалась слишком узка. Но на всякий случай держался вплотную за его спиной, чтобы успеть подхватить оседающее тело. Наконец мы добрались до своих.

– Все потом, потом, – устало сказал Кандир в ответ на вопросительные взгляды людей, прислоняясь спиной к камню стены и сползая на землю. – Дайте немного в себя прийти.

Я уселся чуть в стороне, держа под рукой саблю и направив фонарь так, чтобы он освещал не только людей, но и часть подземного коридора. Пока Кандир не расскажет, что с ним произошло, нужно быть наготове, мало ли с кем ему пришлось столкнуться. Уходил он с кинжалом, но вернулся без него.

– Сначала рану перевязать, – сказал я, видя, что Кандир открыл глаза и собирается что-то сказать.

Голову ему рассекло ужасно. По-хорошему, сначала бы зашить, иначе рубец останется в палец толщиной. Но где тут, хотя бы перевязать. Кровь уже унялась, но стоит только резко шевельнуть головой или напрячься…

«Неважное у меня воинство, – подумал я, оглядывая всех. – У Кемира щеку разбарабанило так, что он ее рукой поддерживает. И у Обста, оказывается, рана открылась».

Сейчас, когда он обматывал голову Кандиру лоскутом, снова оторванным от рубахи Тлисора, темное пятно на одежде бросилось в глаза.

– Обст, – обратился я к нему, когда он закончил перевязку. – Давай замотаю плечо чем-нибудь.

– Не надо, – ответил он. – Вскользь зацепило, царапина. Только жжется, собака.

«От царапины столько крови не натечет, но как знаешь».

У самого меня жгло спину, особенно когда шевельнешь левой лопаткой. Но по сравнению с остальными – точно царапина. Кандир выглядел еще хуже Габстела, ему бы тоже куири отведать. На «Небесном страннике» еще один остался, знал бы, оба с собой прихватил. Хотя тут их целая пригоршня понадобилось бы. Один Тлисор у нас целым остался, только рубаха почти вся на перевязки ушла.

– Там далеко проход тянется, – неожиданно заговорил Кандир. Заговорил тихо, нам даже пришлось прислушиваться. – Поначалу совсем узкий, в иных местах думал, не протиснусь. А затем начинается пещера. Огромная такая, и потолок высоченный, чтобы его увидеть, голову пришлось задирать. Но там везде тупики.

Все помолчали.

– А свет нигде не пробивается? – наконец поинтересовался Габстел.

– Свет? – на мгновение задумался Кандир. – Как будто бы не видно нигде.

– А фонарь, ты фонарь выключал, чтобы в темноте посмотреть? – пришла мне в голову мысль.

Свет от фонаря Древних очень яркий, попробуй, увидь другой. Да и наверху вечер уже должен наступить, если не ночь.

– Нет, капитан, осмотреть пещеру без света мне и в голову не пришло, – и Кандир осторожно ее потрогал.

В голосе его чувствовалось сожаление, что он не догадался о такой малости.

– Ну а дальше-то что? – это уже Обст, нетерпеливо.

– Дальше? Дальше я увидел еще одну щель, слышно было, как внизу вода шумит. Дай, думаю, и ее осмотрю, мало ли, должна же вода куда-нибудь вытекать? Полез я в нее, а там камни мокрые, ну и соскользнула нога. Благо, что не очень далеко лететь, но головой я приложился так, что даже не представляю, сколько там пролежал без сознания. Хорошо хоть мелко. А вода ледяная. – Кандир передернул плечами от озноба. – Она меня в чувство и привела. Как я наверх выбрался, сам не пойму, – закончил он свой рассказ.