Улица была запружена людьми. Посмотреть на геенну огненную, поглотившую штаб повстанцев, пришли тысячи людей. Макс вспомнил, что в реквизированных комнатах отеля размещали и беженцев. Закричала женщина, по-испански, настолько громко, что возглас долетел и до дрона-наблюдателя.

– Мои дети! Дети!!!

Другой голос перекрыл ее слова густым басом, и среди ругани прозвучали слова:

– …смертники…мы! Послали… на бойню, как овец!

– Агнцы невинные! Агнцы среди козлищ!

– …подонки!

Что было дальше, он не слышал. Может, кричавшим не дали договорить, а может, их голоса потонули в людском гомоне, становившемся все громче, в котором было все труднее различить отдельные слова без специальных программ.

Больше смотреть и слушать он не стал, а вместо этого оделся.

А через пять минут их всех подняли по тревоге, и спать в эту ночь уже не пришлось. К счастью, он умел обходиться малым количеством сна.

Странно, но к месту событий их не направили. Наоборот, приказали оставаться в расположении части и никак не привлекать к себе внимания.

Только через несколько часов пожарные общими усилиями сумели потушить огонь. Выживших почти не было, спаслись лишь несколько человек, находившихся в момент взрыва не в самом здании, а снаружи.

Пока очевидцы спорили, что же случилось, милиция начала разгонять зевак. Нескольких бузотёров ударили током, кого-то сбили с ног и поволокли за руки к фургону.

Конечно, виной тому была не жестокость. Просто кто-то из начальников Народной милиции понял, что еще один взрыв в толпе – и жертв будут тысячи, как при Ходынке. На улицах было полно народу. Жители Кинтана-Роо еще не понимали, что, сбившиеся в кучу, они – идеальная мишень. Они еще не прятались по подвалам при любом гуле и грохоте, как делают живущие в районах, где боевые действия тянутся десятилетиями. И звуки сирены их пока не очень пугали. Они еще не ложились лицом вниз, закрывая голову руками, услышав любой подозрительный свист в небе или заметив силуэт самолета.

Поскольку других приказов, кроме как удерживать оборону и ни в коем случае не покидать здания, у них не было, Максим открыл городские форумы, новостные порталы, в которые обходными путями еще доходили какие-то известия Там едва теплилась жизнь. Говорили про удар баллистической или крылатой ракеты, про артиллерийский залп и про удар со спутника. И даже про болванку рельсотрона… чушь, она дает совсем другой эффект, хотя и не менее разрушительный. Но сам Макс, еще даже не слыша, что скажут в комиссии, подозревал, что взрыв произошел в здании. Диверсия. Похоже, взрывное устройство не слишком технологичное, но мощное. И зажигательный компонент тоже имелся.

Включив одноразовый прокси-канал, он проник и во внешний мир, почитал «вражеские» (хотя нужны ли кавычки?) голоса. В официальных СМИ Мирового совета и даже других политических сил, «независимых»… в трагедии обвиняли самих повстанцев.

Но это было ожидаемо.

Макс прогулялся немного по виртуальным уголкам остальной планеты, сделав самый простой интерфейс, чтобы не перегружать канал. Вымершая сеть поражала пустыми «гостиными». Похоже, мировой кризис, внезапно вошедший в острую фазу, распугал людей даже из бизнес-чатов и любовных каналов. Но политические форумы (конечно, сохранившие с форумами эпохи Веб 1.0. и Веб 2.0 только общее название) пылали адским огнем.

На серверах многих казуальных игр было тихо как на кладбище. Но в мирах самых популярных вирок люди еще играли. Хотя даже в эльфийских королевствах и в танковых сражениях Второй Мировой были видны признаки нового времени. Старые кланы, гильдии и федерации разваливались, зато собирались новые. И уже шли виртуальные баталии не между «грифонами» и «единорогами», а между лоялистами и ребелами. Но чаще всего виртуальные потасовки заканчивались реальной бранью. Редкие нейтралы пытались образумить и тех, и других, но их проклинали, угрожали убить и быстро банили.

Наконец вернулся Сильвио.

Нефтяник стоял в дверях в рабочей спецовке, курил сигару. Явно настоящую и явно конфискованную. Гаванский табак. Венесуэлец был слегка обожжен, а кожа на голове шелушилась, как от сильного загара.

– Меня огонь не берет, – пробормотал командир. И пошатнулся, но тут же обрел контроль над своим телом. – Крепко нам вмазали. Но всех не накрыли. Повезло, что не все были в здании… Ох, повезло. Иначе бы совсем обезглавили. На всем полуострове…

После этого он минут пять бессвязно ругался, пока не выпустил всю злость. После этого рассудок вернулся к нему окончательно.

Как оказалось, во время взрыва Нефтяник находился на улице. Вышел покурить. Он сказал, что теперь дал зарок не бросать эту привычку до Страшного Суда. Переведя дух, Хименес рассказал про взрыв. Но знал он не намного больше, чем смог выяснить Макс с помощью дронов, запущенных Иваном.

На руинах, еще не успевших остыть, уже работали те криминалисты, которых удалось найти и которые согласились служить новой власти.

А вот Ивана Комарова так и не нашли. Как и от многих других, от хакера-инвалида почти ничего не осталось. Понадобятся недели экспертиз, чтобы идентифицировать всех погибших – если это вообще получится с учетом блокировки почти всех баз данных.

Показывать командиру или другим товарищам таинственное видео Ивана Максим не стал. А потом и вовсе забыл про него, потому что события закрутились с бешеной скоростью.

– София прислала сообщение, – сказал Сильвио Хименес, включая запись. – Из Мехико. Оно короткое.

«Мы потеряли многих братьев и сестер сегодня. Но мы не должны предаваться унынию. И не должны уходить в глухую оборону. Партии нужна ваша кровь, товарищи. Там, где вы можете принести больше всего пользы, – услышали они голос товарища комиссара. Голос у нее приятный даже в записи, даже когда не видно лица. – Вы нужны на фронте!».

– Мы что, похожи на почетных доноров, jefe? – прищурившись, спросил толстяк Мануэль, командир одного из отделений. – Зачем ей наша кровь?

– Ну… не прикидывайся жирным ослом, мучачо! – горячо произнес Сильвио. – Девчонка хочет, чтоб мы поддержали атаку наших пацанов в Мехико. Чтоб сковырнули эту заразу, срубили под корень. И отомстили за наших! Вот что она имела в виду. Видимо, здесь, на Юкатане, они найдут, кем нас заменить. Нас… и тех, кого не стало.

Приказ, пришедший по зашифрованному каналу, требовал выдвигаться завтра же в столицу. Поскольку бесполетную зону никто не отменял, из Центра должны были прислать грузовики.

– Ну что, повоюем? – Сильвио хрустнул суставами. Видно было, что бывший нефтяник рад завершению вынужденного безделья. – Порвем задницу корпоративным крысам?

И все «офицеры революции» как один откликнулись дружными криками одобрения. В них был гнев, решимость, но была и радость. Рихтер тоже не молчал. Он почувствовал себя так, будто близится что-то долгожданное, словно день рождения или Рождество в детстве. Да и все остальные, подумал Максим, чувствовали то же самое. Долго они ждали настоящей драки. Чтобы можно было отплатить за все и за всех.