– Одри, оставь его. Отойди.

Единорог поднял голову и отступил на несколько шагов.

Алетта посмотрела на волшебную палочку, которую сжимала в руках. Это был тяжёлый и неприятный для неё предмет, всегда казавшийся девочке каким-то чужеродным.

– Возможно, мне следовало послушаться тебя, отец, – негромко заговорила она. – Следовало взять с собой мою собственную палочку. Кто знает, может, если бы я выучила ещё несколько заклинаний, это смягчило бы твоё сердце, сделало бы тебя добрее и мы смогли бы стать настоящей семьёй. Но увы, я была непослушна и упряма и потому хорошо владею лишь одним заклинанием.

Принцесса вспомнила, сколько часов провела, оттачивая эти чары за кухонным столом. Они оказались очень кстати, когда пришлось сражаться с троллем, значит, и сейчас не должны были подвести. Алетта направила палочку на мужчину и стала шептать замысловатые волшебные слова.

Манео сел:

– Милая, не делай этого. Ты будешь сожалеть об этом вечно.

– Помнишь, как ты учил меня заставлять предметы парить? Я тогда спросила тебя, зачем это мне, а ты ответил, что этот навык непременно мне пригодится. Ты был прав.

Колдун ничего не мог поделать, когда неведомая сила оторвала его от земли. Он не паниковал и не метался, как Зелос, но его глаза продолжали судорожно осматривать комнату, надеясь найти любой способ повернуть происходящее в свою пользу.

– Не делай этого, дочка, – повторил он, стараясь заставить свой голос звучать спокойно и размеренно. – Давай просто поговорим.

Одри вернулась в свой человеческий облик и на ватных ногах подошла к сестре. Та про себя улыбнулась, с гордостью вспомнив, как смело та ринулась в бой, не побоявшись рискнуть своей жизнью. А Манео пытался убить их обеих. Алетта тяжело вздохнула. Она наконец приняла решение. Взмахнув палочкой, она направила предателя по воздуху тем же путём, по которому шёл к своей смерти король. Достигнув балконной двери, маг вцепился в дверной косяк, веря, что нет на свете ничего невозможного; он сбивчиво выкрикивал какие-то трогательные фразы, призванные переубедить его приёмную дочь. Но та не слушала, она была полностью сосредоточена на том, что планировала совершить.

Тогда, на мосту, она отнеслась к заклинанию с вопиющей небрежностью. Ей было безразлично, куда упадёт тролль, но на этот раз слишком многое было поставлено на карту. И потому требовалась точность.

Манео уже был за пределами балкона.

– Один, два, три, четыре, пять, – медленно и тихо считала девочка, выходя на свежий воздух. Одри следовала за ней. Затем Алетта резким движением переместила колдуна на несколько метров вправо и наконец ослабила свою волшебную хватку.

Падая, он быстро замахал руками. Возможно, он надеялся, что долгий опыт общения с вороном поможет ему взлететь. Или просто на краю гибели лишился наконец своего хвалёного самообладания. А может, он пытался выразить этим незамысловатым жестом, насколько его шокировало, что дочь смогла всё же так с ним поступить.

Но, как оказалось, Алетта не смогла. Пусть приёмный отец и обращался с ней лишь как с пешкой на шахматной доске, она не нашла в себе достаточно ярости, чтобы убить человека. Так что Манео не пришлось падать так далеко, как Зелосу. Он угодил на угловой балкон башни всего одним этажом ниже.

Девочки облокотились на холодные каменные перила и нахмурились, наблюдая, как колдун отряхивается, в замешательстве оглядываясь по сторонам. Было заметно, что он размышляет, не промахнулась ли принцесса и не решит ли она закончить своё дело. Но всё шло точно по плану.

– Убирайся отсюда! – крикнула магу Алетта. – Возвращайся в свой дом, к холодному ветру и безлюдным пустошам. Занимайся, как прежде, своими склянками и зельями. А все мои вещи можешь сжечь. Я никогда туда не вернусь. Живи там спокойно, но не смей даже думать о том, чтобы вернуться в эти края.

Манео кивнул, а затем протянул руку вперёд. По своей наивности Одри приняла это за трогательный прощальный жест, но тот вдруг произнёс:

– Вернёшь мою палочку?

Старшая принцесса покрутила волшебный артефакт в руках и спрятала его в карман своего дорожного плаща:

– Ну уж нет. А теперь уходи.

Колдун подчинился. Он открыл ведущую из башни на балкон дверь и скрылся за её резной деревянной створкой.

Алетта прикусила губу. Она всё еще не была до конца уверена в правильности своего решения и в душе опасалась, что маг вернётся в банкетный зал и снова попробует на них напасть. Девочка прекрасно понимала, что ни у неё, ни у сестры не осталось больше сил защищаться. Но, к счастью, через несколько минут Манео вышел из Восточной башни, быстро миновав двор, спустился по ступенькам к главным воротам замка. Не оглядываясь назад, он уходил.

Принцессы вздохнули с облечением. Затем они, не сговариваясь, повернулись навстречу друг другу и замерли. Одри тепло улыбнулась и заключила сестру в крепкие объятия, зарывшись лицом в её длинные растрёпанные волосы. Алетта обняла её ответ и тут же ощутила на своём плече горячие слёзы.

– Почему ты не перевоплотилась раньше? – шёпотом спросила старшая из девочек. – Когда Зелос натравил на тебя змей, почему ты не отбила его атаку сама?

– Я не смогла. Я старалась разозлиться, как ты меня учила, но оказалось, что для меня это работает иначе. Теперь я поняла.

– Как иначе? – Принцесса слегка отстранилась и заглянула в глаза сестры, не выпуская её из объятий.

– Твоё превращение происходит через ярость, а моё – через любовь. Я люблю тебя, сестрёнка. Я не боялась погибнуть от укусов змей, но я не могла позволить себе потерять тебя.

Алетта прижала к себе сестру. По её щекам градом потекли слёзы. Она не могла даже вспомнить, когда такое происходило с ней в последний раз. Но это было так же прекрасно, как превращение в единорога. Девочка плакала о родителях, которых никогда не знала; о Шторме, который ждал её где-то далеко в чужой конюшне, и о Манео, единственном отце, который у неё был и с которым ей никогда больше не суждено было встретиться.

Девочки, не отпуская друг друга, отправились в зал, и тут что-то блестнуло у них под ногами. Алетта наклонилась и подняла с пола свой медальон. Улыбнувшись, она вытянула из-под платья сестры вторую его половину и соединила их в одно целое.

– Удивительно, – тихо сказала она. – Эти кулоны столько лет были порознь. Но судьба снова свела их вместе.

Одри нежно утёрла слезу с щеки своей старшей сестры:

– И это теперь навсегда.

Принцессы вернулись!

Одри

Усевшись за стол, девочки отёрли свои заплаканные глаза накрахмаленными салфетками. Одри подняла взгляд на сестру. Та выглядела просто ужасно. Её и без того вечно спутанные волосы превратились в один сплошной колтун, а на грязном лице после слёз остались длинные полосы разводов. Девочка предположила, что и сама она выглядит не лучше. Она до сих пор была всё в том же платье, в котором неделю назад выехала из дома, его подол порвался, зацепившись за ветки золотого дерева, а белый некогда фартук совсем утратил презентабельный вид, когда большая его часть пошла на бинты для лечения кролика.