– Ты в этом абсолютно уверена? – спросил Гуру. – Уверена, что там есть эти лазы?

– Нет, это всего лишь предположение. Возможно, я ошибаюсь, и он просто запутался в водорослях и захлебнулся.

– Тогда бы его тело всплыло, наверное? – неуверенно предположил Ньютон. – Нет?

– С чего ты это взял? – Аня бросила на него недоумевающий взгляд.

– Ну, мёртвые рыбы же всплывают… вроде бы… Нет?

– Господи! – Аня сокрушённо схватилась за голову. – Вы оба вообще хоть что-нибудь знаете о реальном мире?

Хосе, радостный остаться в стороне от немилости девушки, наконец, оживился и весело шмыгнул носом.

– Господи! Какие вы… – Аня запнулась, нервно сжимая кулаки. – Глупые! Если он нахлебался воды, он не всплывёт, пока его не раздует от газов! Да и как он всплывёт, если его за ноги держат водоросли! – она вцепилась обеими руками Ньютону в кисть и грубо затрясла ей из стороны в сторону, а затем отпустила и принялась расхаживать возле пепелища. – Философствовать о чём-то неземном вы мастаки! Но как дело доходит до банальных вещей, так вы кажетесь глупее первоклашек! А ещё, один – «Гуру», другой – «Ньютон»! Господи! Как я от вас устала! Тоже мне – учёные мужи!

Девушка села на булыжник, подпёрла голову руками и сердито надулась.

Ещё с минуту простояв на берегу, Хосе снова осторожно предложил:

– Может, я всё же нырну и проверю? Если он утонул, он меня не прирежет. А если он уплыл через пещеры, мы хотя бы не будем зря ждать.

Гуру, приятно удивлённый рассудительности мальца, молча кивнул ему, давая добро, но Аня остановила обоих:

– А вот этого лучше не делать.

– Почему? – спросил Хосе.

– Есть ещё один вариант, – она выпрямилась и постаралась вернуть прежний рассудительный тон. – Предположим, он не нашёл выхода, но нашёл воздушный карман. Это что-то вроде выемки в скале, где скапливается воздух. Может он затаился в таком месте и действительно ждёт, когда кто-то из нас спустится к нему, чтобы прикончить.

– Но ведь там темно, – малыш указал на воду. – Как же он меня увидит?

– А как ты его увидишь? У него всё равно больше шансов заметить тебя первым. Он же услышит, когда ты нырнёшь, и будет начеку. К тому же, если запутаешься в водорослях и… В общем, не стоит этого делать.

Хосе удручённо, но с некоторым облегчением выдохнул и, извиняясь, посмотрел на Гуру.

– Анечка права, – спокойно согласился учитель и подошёл к девушке. Он спрятал оружие и присел перед ней. – Права, как всегда, – Гуру одарил её мягкой улыбкой. – Прости нашу глупость и мою вспыльчивость. Поэтому ты и бесценна. Ты всегда смотришь шире и глубже, чем кто-либо из нас.

– Если бы не я, ты бы давно сгинул, да? Скажи, что всё ещё жив благодаря мне, и я перестану злиться.

– Так оно и есть.

Ньютон стоял у колодца, держась за голову от нависшего над ним чувства вины.

– Что теперь делать? – спросил он, обернувшись к Ане и Гуру.

– Подождём, – сухо ответил учитель. – Сколько он может там просидеть? – спросил он у Ани.

– Зависит от размера кармана. Может час, а может пять минут.

– Значит, ждём час, на случай, если он отправился по пещерам, но те его никуда не выведут и он вернётся назад.

– Вообще, я почти уверена, что он сгинет, даже если ходы есть. Представь абсолютную тьму, под ногами вода, вокруг толща скал, которые могут провалиться от любого неверного движения. Или под ногами может оказаться пропасть, или зыбучий песок… А ещё там холодно… Думаю, зверски холодно… И кислород может кончиться… Это не мир снов, где тьму можно превратить в свет, и сделать проход там, где его нет.

Ньютон представил всё это отчётливо и на мгновение посочувствовал беглецу, но тут же отмахнулся от этих мыслей и угрюмо зашагал к своим вещам, сжимая кулак. Глупо сочувствовать человеку, который обокрал тебя, выставил идиотом, и сбежал, после того, как ты из человечности развязал ему руки. Ньютон вспомнил дружелюбную, пусть и уродливую, улыбку Корвича, и плюнул в сердцах.

– Всё равно подождём, – Гуру поднялся и обратился ко всем сразу. – Но не расслабляйтесь. Мало ли что выкинет этот упырь. Нельзя, чтобы он снова застал нас врасплох.

– Давайте разделимся, – предложила Аня. – Кто-нибудь покараулит здесь, а остальные разделятся и изучат окрестности. Вдруг выход из пещер окажется неподалёку?

– Нет. Мы не будем разделяться. Будем все здесь. Ждать.

Сноходцы собрали вещи на случай скорого ухода и какое-то время пребывали в молчании. Редко поднимался ветер, шуршал ветвями деревьев.

– Гуру? – спросила Аня, когда тени от утёсов протянулись и поглотили колодец.

– М? – учитель по-прежнему глядел в воду.

Ньютон сидел чуть в стороне и прислушался. Хосе бродил по берегу.

– Зачем тебе Корвич?

– Затем, что его люди могут быть где-то неподалёку.

– Почему же они ещё не напали?

– Кто бы знал. Возможно, они подготовлены хуже нас и не знают, как выбраться из этой дыры. Ждут, когда мы покажем им путь.

Аня задумалась и вновь спросила:

– Но я так и не поняла, зачем тебе Корвич?

– Я же сказал, на случай, если остальные нападут. Они ведь могут выследить нас до самых границ, а затем напасть, чтобы отбить артефакты. В этом случае мы бы использовали Корвича, чтобы уйти без боя.

– Понятно… А что бы ты сделал с Корвичем, если бы, в конце концов, оказалось, что он и правда один, и что за нами нет никакого хвоста? Что бы ты с ним сделал, когда бы мы выбрались?

– Ничего, – спокойно ответил Гуру. – Пригрозил бы, да и отпустил на все четыре стороны.

– То есть, ты бы не стал его убивать?

– Без необходимости – нет. Это было бы равносильно, если бы я убил беспризорника, который уже раз десять пытался стащить у меня кошелёк на улице, да всё никак у него не выходило, – Гуру мрачно хохотнул. – Потому что бездарный он вор. Не наказывать же его за безнадёжность?

Аня перехватил взгляд, подсматривающего через плечо Ньютона, и с улыбкой кивнула ему. «Я же говорила» – читалось в её глазах. Ньютон равнодушно отвернулся и швырнул мелкий камень в чёрную воду, по поверхности которой тут же разошлись ровные круги.

– Ай ты! Гринго, не баламуть воду, – зашипел на него Хосе. – Теперь же ничего не видно!

– Было бы что баламутить, – пробурчал Ньютон и швырнул ещё один камень. – Или ты боишься, что я могилы летучих мышей потревожу?

Они испытующе смотрели друг другу в глаза, а затем Хосе тихо захихикал, и Ньютон тоже улыбнулся.

– Только я никак не могу понять, – снова заговорила Аня с Гуру. – Почему Корвич тебя так боится, что предпринял такую дурацкую попытку побега. Ведь это просто самоубийство.