Лужин, неторопливо, согнувшись отнеотпускающей боли, пошел кящикам, где лежали школьные сумки. Вернулся мрачный, листая попути тетрадь. Неподнимая головы произнес:

—Айлин выигрыш триста сорок два рубля. Укнягини такой же.

—Триста сорок!— восхитился кто-то изодноклассников Адашева.— Мать моя! Это закакие ставки⁈

Народ обступил Лужина— денежная игра интересовала почти всех изаговорили оней, постепенно забывая осамом поединке.

—Теперь оважном лично для меня…— яповернулся кСухрову.— Идти можешь?

—Да,— отозвался он, чуть согнувшись отболи.

—Нужно стобой поговорить наедине,— сказал я.— Давай отойдем.

—Мыпроводим,— вызвался Адамов.

—Оставь, ясам!— Еграм раздраженно оттолкнул его руку.

Можно было отойти всторонку ккраю двора— стакого расстояния нас бынеслышали. Ноянаправился квходу здание старого «колбасника». Возможно, там мне придется применить магию «Инквизитор» наСухрова, аэтого нехотелось делать при посторонних взглядах.

—Зачем туда?— забеспокоился граф Сухров, когда понял, куда янаправляюсь.

—Скоро поймешь. Небойся, здесь угрозы для тебя нет,— яостановился, пропуская его.

Мыповернули направо изашли впомещение, где был старый прожженный диван, стол ипара табуреток.

—Присаживайся, если тяжело стоять,— сказал яидостал сигарету.— Возможно, разговор длинный.

Еграм после некоторой заминки опустился натабурет.

—Вобщем есть два варианта: либо тысейчас поклянешься, что ответишь намои вопросы честно, либо яприменю особую магию. Тогда тывлюбом случае будешь говорить правду. Магия весьма неприятная. Выбирай,— яприкурил.

—Где тывсему такому научился, Елочка?— онкисло усмехнулся.— Черт, тыженебыл таким. Тебя что, подменили?

—Неважно. Если тебе так удобней, считай, что Елочку подменили,— язатянулся, вдыхая ароматный дым «Никольских».

—Янетак часто вру. Спрашивай, скажу без твоей магии. Яеенебоюсь, просто нахрена надо,— онпоморщился, видно сильная боль его неотпускала.

—Тогда так: расскажи обо всем, что тебя связывает сребятами избанды сРезников. Стой четверкой, которая пыталась меня убить вШалашах, когда тысбежал,— ятоже присел натабурет напротив него.

—Янесбежал!— онсверкнул глазами, выражая возмущение.

—Акак это называется? Быстро ушел? Изнай, что ложь ясразу почувствую, тогда неостанется ничего иного, как применить магию. Она называется «Инквизитор». Тыиспытаешь очень неприятные ощущения ибудешь вынужден говорить правду. Нутак, начнем?— япристально смотрел нанего.

—Давай. Скажу все как есть. Ненадо меня запугивать,— онвтянул окровавленными ноздрями табачный дым.— Ушел япотому, что мытак сВаргой договорились.

—СВаргой? Кто это?— где-то яслышал это прозвище, новспомнить немог.

—Вацлав Новаковский, из«Стальных волков»,— небрежно бросил он.

Уменя тут жевозникло подозрение, что речь одолговязом. Яописал его, пока неговоря, что видел Еграма вполне мирно болтавшего сним наплощади возле храма Гермеса.

—Да, он,— подтвердил Сухров— Черт…— унего снова пошла износа кровь, онразмазал еепальцами пощекам.

Япротянул свой платок,— чистый, потому что Айлин меня вытирала своим— испросил:

—Кто такие «Стальные волки»?

Онизумленно глянул наменя, толиудивляясь сердоболию сплатком, толитому, что янезнаком со«Стальными волками»:

—Ребята изклуба «Сталь икровь» вРезниках. Или этого тоже незнаешь? Там обитают суровые парни, которые держат свои порядки врайоне инетолько там. Они ивцентр заглядывают: вТверской инаБасманный идальше. Иногда бьются с«Черепами» и«Механиками». Из-за них так клубок назвали. Сначала это место называлось «Веселая ночь»— там было обычное кафе иподвалы совсяким хламом, теперь поинтереснее— известный клуб «Сталь иКровь», что вобщем поделу.

—Он, этот твой Новаковский— поляк, да? Давно онвМоскве?— яподумал, раз долговязый поляк, товполне вероятно, что онкак-то связан сЛисом— Густавом Ковалевским. Ведь тот тоже поляк. Новопрос оЛисе ярешил пока придержать.

—Поляк. Нелюблю яих,— снова споказной небрежностью отозвался он.

—Атеперь очень честно скажи главное: тызнал, что Вацлав собирается меня убить?— япроницательно глянул нанего. Ипоставил вопрос шире:— Вообще, чья это была идея, заманить меня вШалаши: твоя или его?

Сухров заерзал натабурете. Ияподумал, что возможно мне придется применить «Инквизитор».

—Можешь неверить, ноянезнал, что Варга собирается тебя убить! Клянусь перед Герой, даже немог такое заподозрить! Когда явстретил его…— онзамялся,— Встретил случайно сразу, после того как это случилось, Варга сказал, что отправил тебя кМорене. Тогда яподумал, что это дурная шутка. Изначально был договор, что яприведу тебя, аонтут жепоявится, чтобы набить тебе морду. Незнаю зачто. Онсказал, будто унего есть счеты ктебе, иянестал уточнять какие счеты— зачем лезть вваши дела. Вобщем, клянусь чем хочешь, если бязнал, что они нападут вчетвером иВарха пустит вход нож, тонизачто непотянул бытебя вШалаши. Да, мыстобой ивраги, новсе жетынаш, снашей школы инашего Елисеевского. Ябывступился затебя, Саша!— онвскочил, опираясь настол.— Дай, язасигаретами схожу.

Втом, что для Сухрова много значит «свой» или «чужой», яубеждался нираз. Кпримеру, онвсегда заступался засвоего Лужина идругих. Даже сегодня, едва стоя наногах передо мной, пытался заступиться заЛужу. Ивобщих чертах его слова заслуживали доверия. Тем более после упоминания Геры.

—На, кури,— япротянул ему коробочку «Никольских».

—Что Варга тебя всамом деле посадил нанож ихотел убить, яузнал отребят лишь наследующий день,— горячо продолжил он.— Ноктому времени яуже слышал отАйлин, что тыранен, новобщем стобой все хорошо. Айлин сказала, что тыпошел домой своими ногами, поэтому как-то для меня все успокоилось. Только оставалось непонимание, что там увас случилось насамом деле,— онприкурил, поглядывая наменя иявно ожидая, что ячто-то проясню.

—Хреново там случилось. Явыжил только потому, что обладаю магией. Ноэто сейчас неважно. Как тысними связан, сэтим Варгой, его дружками?— теперь яутвердился, что Сухров говорит правду. Вот ихорошо: «Инквизитор»— скверная штука, ненужно его пускать вход без особой необходимости.

—Просто знакомые. Часто встречались вклубке. Яходил туда, исейчас заглядываю. Несколько раз участвовал вбоях наихарене. Деньги меня неинтересовали— только ради азарта, интереса. Нуидля уважения— это главное. В«Сталь иКровь» уважение ядавно имею. Ябил любого из«Волков» кроме Лешего иРума,— онподкатил глаза, будто вспоминая какой-то эпизод изпрошлого, иаккуратно взял сигарету разбитыми губами.— Хотя Лешего небил непотому, что онмне непозубам. Тут, видишь ли, причины другие.

—Значит, незнаешь, почему они хотели меня убить?— спросил я, хотя ответ итак был ясен.