– Но я так ужасно с ним обращалась… Я ему отказала и заявила, что не приму его предложение, даже если он окажется единственным мужчиной на свете.

Кэсси поморщилась.

– Да уж, не слишком приятное заявление… Но думаю, все можно исправить.

Алекс подняла на подруг полные слез глаза.

– Вы правда так думаете?

– Конечно, – заверила девушку Люси, и ее разноцветные глаза заблестели. – Но вы должны быть смелой, понятно?!

Смелая – почти то же самое, что дерзкая. А в последнее время Алекс понравилось быть дерзкой. И сегодня выдался очень удачный день, чтобы проявить свою дерзость во всей красе. Александра уже знала, как поступит. Примерка у сестры все еще не закончилась, поэтому Алекс направилась прямиком наверх. Лавиния находилась в комнате, примыкавшей к ее спальне и превращенной в огромную гардеробную. Сейчас она стояла перед зеркалом, любуясь собственным отражением, а мадам Бержерон с ассистенткой суетилась вокруг нее. Наряды всегда были страстью Лавинии, так что в данный момент она, скорее всего, пребывала в не самом плохом расположении духа. Алекс мысленно улыбнулась. Что ж, она испортит сестре настроение…

Увидев Алекс, входившую в гардеробную, Лавиния взглянула на нее с некоторым беспокойством. «Что ж, очень хорошо», – мысленно отметила Алекс.

– У тебя новые платья? – спросила она, изобразив приторную улыбку.

– Да, мне нужно несколько, – ответила Лавиния, опустив глаза на наряд из бежевого кружева.

– Господи, да ты ведь надеваешь каждое из платьев не более одного раза, – пробормотала Алекс.

– Что ты сказала?! – Лавиния нахмурилась.

Алекс же снова улыбнулась.

– А впрочем… Да, конечно, тебе нужны новые платья. Ты ведь выходишь замуж… – Она повернулась к француженке. – Вы видели объявление в газете о скорой свадьбе леди Лавинии?

Мадам Бержерон схватилась за горло и пробормотала:

– О, конечно, мы почтем за честь сшить вам самое красивое подвенечное платье по всем королевстве. Поверьте, оно сможет посоперничать с нарядом самой принцессы Шарлотты, и оно…

– Это еще не совсем официально, – перебила Лавиния, и теперь ее голос источал ледяной холод.

Алекс внимательно посмотрела на сестру. Казалось, та была в ярости. Что ж, замечательно!

– Не совсем официально? – Александра вскинула брови. – Но раз есть объявление в газете, то все вполне официально, разве не так?

Лавиния хлопнула в ладоши, и ее губы исказила гримаса.

– Прошу простить нас, мадам, – проворчала она.

Модистка и ее помощница обменялись взглядами.

– Да-да, конечно, миледи. – Француженки поспешно покинули гардеробную и закрыли за собой дверь.

Александра подошла к сестре и, скрестив руки на груди, тихо проговорила:

– Извини, я не знала, что все это – «не совсем официально». В противном случае я не стала бы говорить о свадьбе в присутствии модистки.

В глазах Лавинии вспыхнула злоба.

– Я хотела сказать совсем не это. Я…

– Нет, Лавиния, ты все прекрасно знаешь, – перебила Алекс.

Лавиния в растерянности захлопала глазами, а ее младшая сестра продолжала:

– Но и я кое-что про тебя знаю. Знаю, например, что ты – самая настоящая гадюка, злобная змея.

Рот Лавинии приоткрылся, а лицо побагровело.

– Как ты смеешь?! – взвизгнула она.

И тут Александра пристально посмотрела сестре в глаза и, тоже повысив голос, проговорила:

– Нет, как смеешь ты?! Как ты смеешь мне лгать?! Как смеешь быть такой подлой?! Да ты просто воплощение зла! Оуэн никогда не хотел на тебе жениться. И уж конечно не делал тебе предложения. Зачем ты это сделала? Потому что влюбилась в него? Или потому, что не можешь без него жить? Нет, ты сделала это лишь потому, что поняла: ему нужна я. А такого ты не смогла пережить. Ты ужасно эгоистичная, ты злобная, завистливая и подлая, поэтому заслуживаешь того, чтобы всю свою жизнь провести в одиночестве.

Глаза Лавинии приобрели совершенно безумное выражение, а красивое лицо исказила ярость.

– Ты никогда не ценила меня, противная маленькая мерзавка! – завопила она.

– Разумеется, я не могла ценить твое отвратительное поведение, – заявила Алекс. – Но я никак не могу понять, зачем ты солгала мне, хотя прекрасно понимала, что со временем я все равно все узнаю. Ты ведь с самого начала знала, что не выйдешь замуж за Оуэна, верно? Как же ты собиралась продолжать эту свою ложь?

Лавиния вскинула подбородок и презрительно фыркнула.

– Я уверена, что он на мне женится, – сказала она. – Отец позаботится об этом.

Алекс со вздохом пожала плечами. Неужели ее сестра могла быть такой наивной? Или она просто глупа?

– Нет, Лавиния, ты ошибаешься. Он уже сказал отцу, что не женится на тебе. Ты, наверное, сошла с ума.

И тут Лавиния с громким визгом схватилась за подол своего платья и принялась рвать его в клочья. Потом швырнула обрывки ткани в Александру и закричала:

– Я не сумасшедшая! Он обязан жениться на мне! Мой отец – герцог, а я… Я всегда получаю то, что хочу! – Лавиния снова завизжала, а глаза ее метали молнии.

Внезапно дверь гардеробной отворилась, и на пороге появилась герцогиня.

– Лавиния, успокойся, прошу тебя! – воскликнула она.

Старшая сестра затопала ногами и снова закричала:

– Скажи ей, мама! Скажи, что лорд Оуэн на мне женится!

Однако герцогиня покачала головой.

– Нет, Лавиния. Это неправда. Я всегда подозревала, что слишком уж избаловала тебя, что во вред тебе же потакала каждой твоей прихоти. Но я даже не догадывалась, что ты стала такой ужасной…

– Мама! – Лавиния вцепилась в собственные волосы и завизжала так, что ее визг наверняка услышали и лошади в королевской конюшне. – Мама, мне все равно, что ты говоришь! Я все равно выйду замуж за лорда Оуэна! – Девушка бросилась на пол и принялась кататься по обрывкам ткани. – Выйду, выйду, выйду!.. – вопила она.

Герцогиня спокойно подошла к дочери и внимательно на нее посмотрела.

– Лавиния, поднимайся. И не выставляй себя на посмешище. Я терпела твои выходки так долго, поскольку чувствовала себя виноватой из-за болезни, едва не стоившей тебе жизни. Но больше я терпеть не стану. Не стану тебе потакать. С тобой невыносимо находиться рядом.

Лавиния перестала визжать и, перекатившись на спину, уставилась на мать. Ее волосы растрепались, а лицо покрылось красными пятнами.

– Поверить не могу, что ты приняла сторону этой серой мыши, – заявила она, гневно взглянув на Александру.