— Ты — мисс Европа, — почти искренно сказал я.

— Дуралей, — фыркнула она, но довольно улыбнулась, почувствовав, что я почти не вру, приставила палец к своему и без того слегка вздернутому носику и приплюснула его, показав мне «бульдожку». — Заходи, я уже кончаю.

— Кончаешь? Без меня? Это — разврат! — я зашел в кабину, взял у нее рукоятку душа, повернул к себе и охнул — струя была ледяная.

Она легонько ткнула пальцами мне под ребра, чмокнула в щеку, вышла из кабины, не вытираясь, накинула на мокрое тело голубой махровый халат, и кинув на ходу:

— Давай, недолго — завтрак почти на столе, — вышла из ванной.

Болтающийся хвостик пояса халата задел ухо Кота, он вскочил, хищно выгнулся и дал по нему лапой. Она быстро подобрала пояс и босиком пошла к столовой. Кот слегка подпрыгнул вслед за вздернувшимся вверх поясом, кинул на меня беглый взгляд, потом отвернулся и слегка подмявывая побежал следом за Рыжей.

— Нас на бабу променял, — буркнул я ему вслед и сдвинул палец смесителя чуть вправо, решив, что пожалуй, уже хватит демонстрировать свою закалку, тем более, что демонстрировать-то ее больше некому — публика разошлась.

За завтраком Рыжая поговорила с кем-то по телефону, а потом заявила, что вечером мы идем в театр.

— Еще чего, — запротестовал я. — Нет, моя донна, категорическое жамэ. И потом… Что мне, домой прикажешь переться — переодеваться? Не в майке же в театр…

— У тебя с моим — один размер, — перебила она, — и шмоток тут — на две жизни хватит. Ну, пойдем, пожа-а-луйста… Я хочу сходить с тобой куда-нибудь…

— В свет? — насмешливо фыркнул я.

— Да, — упрямо кивнула она, — ну, пожалуйста…

Я представил себя в костюме с чужого плеча в душном, тесном зале, мнущего в руках дурацкую программку и тоскливо ждущего, когда все это закончится, и… Покачав головой, сказал:

— Не пойду.

Рыжая помрачнела.

— Не хочешь со старой бабой на людях показываться? — процедила она сквозь зубы, и я вдруг увидел, что это не игра, что она действительно так восприняла…

— Ты спятила? Да, я рядом с тобой, в лучшем случае, как твой шофер… Ну, хочешь, я поработаю пару часиков, а потом съездим куда-нибудь? Погуляем… Посидим где-нибудь… Так, чтоб не одеваться специально. Ну, как?

— Давай, — оживилась она, и опущенные уголки губ приподнялись. — Давай… — и неожиданно выпалила: — В Зоопарк!

— В Зоопарк? — я удивленно уставился на нее, а потом слегка неожиданно для себя самого пожал плечами и сказал: — Ладно… В Зоопарк, так в Зоопарк…

* * *

Через два часа Рыжая решительно оторвала меня от маленького компьютера, кинула на диван и заставила примерить чудную джинсовую рубашку с даже не отклеенным еще бумажным лейблом (из дорогого магазина, «Kalvin Klеin», твою мать, а не хер собачий), швырнула мою майку в пластиковый бак с грязным бельем («Хочу что-нибудь твое постирать!») и сказав, что через десять минут будет готова, пошла в ванную — краситься. Я постоял перед зеркалом в прихожей, разглядывая свое отражение

(красивая рубашечка… приталенная… Правда, не совсем на мою талию. Раньше я любил носить батники в обтяжечку — лет десять назад, но… Тогда у меня брюхо в другую сторону выпирало…)

потом отыскал Кота (он сидел на подоконнике в кабинете и сосредоточенно вылизывал себе шею) и сообщил ему, что мы идем погулять и скоро придем.

— Пойдем поглядим на твоих родственников, — сказал я ему. — Посмотрим на разных, там, тигров и… прочих. Знаешь, какие они здоровые, — Кот перестал вылизываться и взглянул на меня; холодные желтоватые круги его глаз не выражали никаких чувств, казалось, он смотрит вообще не на меня, а куда-то в себя, желая что-то спокойно уяснить для себя, в чем-то спокойно разобраться.

— Да, брат, — кивнул я, — они бывают такие, что только держись… Один удар лапой, и у кого хошь хребет хрустнет. Они, брат… А вообще-то, почему они, — пробормотал я, не отрываясь от круглых фонариков его глаз, горевших ровным, холодноватым и каким-то… яростным светом. — Вы, Ваше Величество…

Кот наклонил голову и уставился на свои лапы — словно согласно кивнул. Из лап высунулись кончики когтей и сразу же убрались обратно. Хвост слегка дрогнул.

— Эй, — раздался из коридора голос Рыжей. — Я готова.

— Ну, бывай, — сказал я Коту. — Скоро придем.

Он равнодушно зевнул, отвернулся и уставился из окна на улицу. Он знал, что мы скоро придем.

Он вообще, много чего знает, мелькнула в голове странноватая мысль, может быть… слишком много.

— Ну, ты долго там будешь рожать? — недовольно окликнула Рыжая уже из прихожей. — Идешь?

— Ползу… Рожденный ползать идти не в силах… — пробормотал я, последний раз глянул на Кота и вышел из кабинета.

* * *

Мы вышли из подъезда, Рыжая взяла меня под руку, тесно прижалась ко мне бедром, и мы медленно двинулись к воротам, мимо нагло развернутой поперек белых полос на асфальте 940-й «Вольвухи» (сама тачка отмыта до блеска, а номера, словно нарочно, грязью замазаны, механически отметил я), мимо стоящего чуть в стороне небольшого Мерседесика (190 SL — компактненький, скромный, но — прелесть), мимо черной 31-й Волги (сверкает, как… начищенный милицейский сапог)…

Когда мы миновали Мерседесик, Рыжая чуть замедлила шаг и что-то пробормотала.

(… двадцать седьмое… Можно… Он говорил, после тридцатого…)

— Чего? — на разобрав, переспросил я, остановившись.

— Да нет, я и ключей-то… — пробормотала она.

— От квартиры? Я же отдал тебе вчера…

— Да-да, все нормально, — кивнула она, потянула меня вперед и мы двинулись дальше.

Возле будки, у шлагбаума стоял пожилой мужичок с испитым лицом, в военном кителе без погон. Не удостоив меня даже беглым взглядом, он весь как-то подобрался, когда мы подошли к калитке, приветствовал Рыжую торопливыми почтительными кивками и фамильярно-заискивающим голосом просипел:

— Пешочком?

— Ага, — кивнула Рыжая.

— Ну, и правильно, — торопливо закивал он. — Погодка-то какая… Солнышко…

Она кивнула, вежливо и даже как-то по-дружески улыбнулась ему

(демократия, блядь, она на то и есть демократия… блядь!..))

распахнула калитку и королевской поступью вышла на улицу. Тащась за ней следом

(и впрямь, как шофер…)

и доставая на ходу из кармана сигарету, я спросил (негромко, чтобы не расслышал страж у ворот):

— А какая у твоего тачка?

— Разные.

— А для… Ну, для крутых… Стрелок, там, или разборок, или как они их… Как вы их называете? «Гранд-Чероки», поди, али…