Они думали, что Митч дома. Эту часть все знают: о том, как Митча вызвали в Лос-Анджелес поработать над песней, которую он записал для фильма “Каменные боги” (фильм потом так и не вышел). Он вылетел в Бёрбанк из Сан-Франциско последним рейсом TWA [20], дом оставил на Скотти, который утром подстриг газон, но бассейн еще не чистил. Позвонила бывшая подружка Митча, попросила об одолжении — можно ли им с Кристофером два дня пожить у него, всего два денечка.

Сюзанна и остальные не ожидали, что в доме будут какие-то незнакомые люди. Люди, которых они раньше никогда не видели. И вот в этот миг можно было остановиться, обменяться согласными взглядами.

Обескураженно молчá, уйти, сесть в машину. Но они не ушли. Они сделали то, что им велел Расселл.

Сделайте что-то такое, чтобы об этом все узнали. Что-то эффектное.

В большом доме готовились ко сну Линда и ее маленький сын. Она сварила ему на ужин спагетти, цапнула пару вилок из его миски, себе готовить поленилась. Они ночевали в гостевой спальне — на полу пятна одежды из ее стеганой дорожной сумки, захватанная плюшевая ящерка Кристофера с черными пуговками глаз.

Скотти позвал в гости подружку, Гвен Сазерленд, послушать пластинки и, пользуясь отсутствием Митча, посидеть в джакузи. Гвен было двадцать три года, выпускница Маринского колледжа, со Скотти они познакомились в Россе, на барбекю. Не красавица, но добрая и приветливая, к таким девушкам парни всегда обращаются, когда им нужно подстричься или пришить пуговицу.

Скотти и Гвен выпили по нескольку бутылок пива. Скотти покурил травы, Гвен не стала. Весь вечер они провели в крошечном домике сторожа, где у Скотти было по-военному чисто — простыня туго натянута, края завернуты треугольничками.

Первым Сюзанне и остальным попался Скотти. Он дремал на диване. Сюзанна отделилась от группы — Гвен была в ванной, и Сюзанна пошла проверить, что там за звуки, — а Гай кивком отослал Донну и Хелен обыскать большой дом. Гай ткнул Скотти, разбудил его. Тот всхрапнул, резко вздрогнул, проснувшись. Скотти был без очков — засыпая, он снял их и положил на грудь — и поэтому подумал, наверное, что это неожиданно вернувшийся Митч.

— Простите, — сказал Скотти, вспомнив про бассейн, — простите.

Нашарил очки.

Наконец он нацепил их на нос и увидел скалившийся в руке Гая нож.

Сюзанна вытащила Гвен из ванной. Та умывалась, склонившись над раковиной. Выпрямившись, она краем глаза заметила чью-то тень.

— Привет, — сказала Гвен, по лицу у нее стекала вода.

Она была очень хорошо воспитана. Держалась приветливо, даже когда ее заставали врасплох.

Может быть, Гвен подумала, что это подруга Митча или Скотти, хотя до нее, наверное, быстро дошло, что тут что-то не так. Потому что у девушки, которая улыбнулась ей в ответ (а Сюзанна, как известно, улыбнулась ей в ответ), глаза были как кирпичные стены.

В большом доме Хелен и Донна нашли женщину с мальчиком. Линда перепугалась, то и дело подносила к горлу дрожащую руку, но пошла с ними. Линда — в трусах, в безразмерной футболке, — она, наверное, думала, что если будет вести себя тихо и вежливо, с ней ничего не случится. Старалась взглядом успокоить Кристофера. Сжимала его руку — пухлый кулачок, нестриженые ногти. Мальчик не сразу заплакал; Донна сказала, что поначалу он даже глядел на все с интересом, как будто это была игра. Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать, кто не спрятался, я не виноват.

Я все думаю, а что же в это время делал Расселл. Может, на ранчо разожгли костер и Расселл играл на гитаре в трепещущем свете пламени. А может, он увел Руз или еще кого-то из девочек к себе в трейлер, может, они курили косяк, смотрели, как дым уплывает вверх, скапливается под потолком. Девочка, конечно же, распушила перышки — от его объятий, от оказанного ей внимания, но он, разумеется, мысленно был совсем не с ней, а в доме на Эджуотер-роуд, где море подступало к самому порогу. Я так и вижу, как он лукаво поводит плечами, как прикручивает фитилек во взгляде, отчего его глаза кажутся блестящими и холодными, как дверные ручки. “Они сами этого хотели”, — потом скажет он. Рассмеется в лицо судье. Рассмеется до икоты. “Вы что, считаете, это я их заставил? Что я хоть пальцем до кого-то дотронулся?” Расселл так хохотал, что приставу пришлось вывести его из зала суда.

Они согнали всех в гостиную. Гай приказал всем сесть на огромный диван. Жертвы переглядывались, еще не зная, что они жертвы.

— Что вы с нами сделаете? — все спрашивала и спрашивала Гвен.

Скотти — жалкий, взмокший — закатил глаза, и Гвен рассмеялась, может, поняла вдруг, что Скотти ее не защитит. Что он самый обычный юноша — в запотевших очках, с трясущимися губами — и что она далеко от дома.

Она расплакалась.

— Заткнись, — сказал Гай. — Господи.

Гвен сдерживала рыдания, беззвучно вздрагивала. Линда успокаивала Кристофера, даже когда девочки всех связали. Донна стянула Гвен руки полотенцем. У Гвен задралась юбка, она безудержно всхлипывала. Голые ляжки, лицо так и не высохло. Линда шептала Сюзанне, пусть возьмут все деньги из ее сумочки, все, какие есть, а если они отвезут ее в банк, она снимет еще. Линда говорила спокойно, монотонно — стараясь удержать контроль над происходящим, которого у нее, конечно, не было.

Первым был Скотти. Когда Гай связывал ему руки ремнем, он начал сопротивляться.

— Погодите-ка, — сказал Скотти, — эй!

Гай грубо схватил его, тот вскинулся.

И Гай сорвался. Он втыкал в него нож с такой силой, что сломалась рукоятка. Уворачиваясь, Скотти шлепнулся на пол, попытался свернуться клубком, закрыть живот. В ноздрях, во рту у него запузырилась кровь.

У Гвен руки были связаны не очень крепко — едва нож вонзился в Скотти, она высвободилась и выскочила за дверь. Вопя с таким мультяшным надрывом, что казалось — все понарошку. Почти у самых ворот она споткнулась и упала. Не успела вскочить, как на нее набросилась Донна. Всползла ей на спину, всаживала и всаживала в нее нож, пока Гвен вежливо не спросила, можно ли ей уже умереть.

Мать и сына они убили последними.

— Пожалуйста, — сказала Линда.

Только и всего. Думаю, даже тогда она надеялась, что ее пощадят. Она была очень красивая, очень молодая. У нее был ребенок.

— Пожалуйста, — сказала она. — Я достану вам денег.

Но Сюзанне не нужны были деньги. Амфетамины сдавливали ей виски, заклинающе гудели. У красивой девушки в груди ходуном ходило сердце — дурманящий, отчаянный перестук. А Линда, как же она, наверное, верила — как все красивые люди, — что найдется какой-нибудь выход, что ее спасут. Хелен прижала Линду к полу — сначала осторожно положила руки ей на плечи, будто неумелая партнерша на танцах, но Сюзанна потеряла терпение, прикрикнула на нее, и Хелен надавила сильнее. Линда закрыла глаза, потому что поняла, что теперь будет.