Исследовали каждую находку со всем тщанием. Судя по очень слабому свечению, найденные нами пробои в пространстве никак не могли в данный момент служить действующими транспортными артериями. Ну и мои попытки считать информацию из этого свечения, ничего не дали. То ли Алмаз меня не доучил этим умениям, то ли в самом деле порталы не действовали.

Несколько распределительных щитов мы отыскали, но на них только и можно было, что смотреть. Все настолько проржавело и прогнило, что касаться каких-либо рубильников или тумблеров нам и в голову не пришло.

На всякий случай попробовали толкнуть с уступа мелкие предметы. Вдруг их перекинет куда-то? Ведь целые составы переползали в иное пространство без участия разумного существа, значит, пробой чисто предметный? Не прошло. Предметы падали вниз, несмотря на все наши ухищрения с направлением и дистанцией.

– Осталось только попробовать самому шагнуть, – огласил Леня итоги нашего исследования. – А ты побудешь на подстраховке.

Это он зря так много на себя берет. Я с ним и спорить не стал, только жестко придержал силовым захватом и отстранил назад со словами:

– Не лезь поперед Иггельда в пекло!

– Зазнайство – грех! – ворчал мой друг. – Да и старшим надо уступать дорогу! – Это он так напоминал о нашей разнице в возрасте почти на десять лет. Но толкаться перестал.

Шагнул я раз пять, каждый раз вовремя группируясь и падая в яму. Благо что неглубоко, да и с частичной левитацией такое падение ничем не грозит.

Второй технический портал тоже не действовал. И мы перешли к третьему типу, уже сравнительно привычного нам плана. Таких мы обнаружили пока всего три, но и этого казалось предостаточно. Да и располагались они как бы весьма удобно, традиционно. То есть шагать можно было с расположенных на высоте мостков, возле расположенных в стенах кабин или комнат управления данными заводами. Ограждения имелись и вполне солидные, но выступ за ними оставался словно специально сделанный для размещения там человека. Или чиди. Или гайчи.

Каждый из трех порталов вел в три точки иного мира. К большому сожалению, обозначения миров мы видели впервые, и шагать туда как-то не особенно хотелось. Да и смысл каков? Наверняка на той стороне мы попадем либо на какой-нибудь карьер, либо в шахту, либо на обогатительный комбинат. Иного для существующих заводов как-то и не предполагалось. По всем признакам, а в особенности из-за компактности, данные порталы можно было считать рабочими. Но…

– Оставим их на крайний случай, – принял я окончательное решение после краткого обсуждения. – Вначале еще поищем переходы на наружных стенках верхних замков. Да и на обломки в спальне Диялло надо мне тщательней присмотреться.

– То есть уходим? – с явной досадой и сожалением протянул друг.

– Не уходим, а убегаем, – уточнил я. – Уже глубокая ночь, наверняка наш приятель пупс весь испереживался.

Мы двинулись в путь, но Леня все продолжал ворчать:

– Ничего с этим толстяком не случится, сражается он отлично, несмотря на его пухлость… Да и ничего ему не угрожает, закрылся и дрыхнет давным-давно. А нам бы следовало еще и остальные порталы проверить. Хотя бы вот этот, технический… Я спрыгну?..

И он сдвинулся в сторону от нашего маршрута, к участку с рельсами, упирающимися в глухую стену. Ну разве что неглубокий желоб их разделял. Я только оглянулся, зафиксировал лишь слабенькое свечение и сразу понял непригодность выключенного портала для какого-либо перемещения. Потому и не стал останавливать товарища, пусть шагнет. Авось о дно желоба, в полуметре глубиной, не ударится.

Смотрел краем глаза, продолжая движение. Да так и замер на одной ноге, когда Найденов… исчез из этого мира!

– Твою Леньки дивизию! – только и выкрикнул я, в несколько прыжков достигая канавы у стенки. Вначале глянул на обозначение: гаечные ключи! То есть этот валенок перенесся в опасное (по предположениям) место. И если до сих пор не шагнул обратно, мог влипнуть в неприятности. Я и сам в данный момент смертен и не обладаю защитой пояса с пятнадцатью груанами, но, не раздумывая ни секунды, запрыгнул на уступ и шагнул аналогично, как мой друг.

Воздуха в груди набрал много. Глаза прикрыл. Мышцы напряг. Все возможные щиты вокруг себя выставил, благо что сил имелось предельно много. Но все равно бушующий в крови адреналин зашкаливал. Потому что я вспомнил, как шагнул в один из миров и оказался в толще машинного масла. Тогда меня спасла лишь вуаль Светозарного. Теперь ее нет…

Шаг. И явно иное, совсем чужое пространство. Спертый, тяжелый воздух. Сыро. Очень жарко. Ни единого лучика света. Какой-то неприятный шорох. И тут же восклицание Найденова:

– Ежить помножить! Боря! Куда ты торопишься?! Я уже обратно шагать собрался!.. Шустрик!.. Но раз уж ты здесь оказался, давай хоть осмотримся… Вон там, глянь…

Все правильно. Дышать хоть и сложно, но не смертельно. Ядовитых газов нет, скорей излишки углекислоты и недостаток кислорода. Но полчаса здоровый человек выдержит. Так что осмотреться сам бог велел.

И осмотреться было на что. Если до сих пор у нас оставались бы сомнения в величии древних Строителей, то здесь они развеялись бы моментально. Ибо созданные на поверхности планеты плато не шли в сравнение с просторами, открывшимися нашим взглядам. Точнее, не просторами, а гигантскими пространствами явно рукотворного характера. И в голове не укладывалось, как подобное можно сотворить руками человека? Или здесь поработали демиурги? Создатели миров и всего прочего?

Вначале высота данного подземелья (или рукотворной пещеры?) колебалась на отметке пятисот метров. Ну и самое впечатляющее – это опоры, расположившиеся от пола до свода. Что внизу, что вверху опоры опирались на конусообразные утолщения. Основы утолщений не менее ста метров в диаметре смотрелись как перевернутые наоборот шляпки грибов. Ну и опоры между ними, или этакие ровные трубы диаметром метров под шестьдесят. Причем местами свод провисал ниже, местами – явно выше простирался, но статичности в положении свода не было. Как и пол, пусть медленно, малозаметно для глаза, но вспучивался и опадал аритмичными волнами, идущими к тому же в разных направлениях.

Опоры отстояли друг от друга метрах в трехстах, четырехстах и располагались без всякой системы, хаотично.

На всем этом лежала печать запустения, выражавшаяся ярче всего в подобии разросшихся темно-красных лиан, свисавших отовсюду и создавшими местами зависшие островки перепутанной флоры. Того же цвета кустарник, с толстыми, мясистыми листьями рос больше внизу, но и на вертикальных опорах умудрялся как-то закрепиться. Все остальные поверхности покрывал мох с довольно длинными космами, свисающими порой до полуметра.

Ну и везде густо виднелись круглые ракушки вполне обычных с виду улиток. Размеры этих ракушек, правда, впечатляли, до метра, а то и больше. Также просматривались странные пузырчатые грибы густо-фиолетового оттенка.

Единственно, где ничего не росло, так это оконечности опор, возле самых утолщений. Примерно тридцать-сорок метров чистой поверхности, которая однозначно время от времени то входила внутрь утолщений, то выходила из них.