— Она в курсе этой идеи?

— Да. И полностью меня в этом поддерживает.

— Кстати, — без всякой задней мысли спросил я, — как думаешь, долго здесь пробудем?

— Без Елены соскучился? — усмехнулся Чамберс. — Не переживай, Поль, уже недолго. Послезавтра Настя заканчивает работу. После этого оставляем закладку и уходим обратно. Хватит. Уже месяц, как вышли из базового лагеря. Еще две недели — и парни начнут нас искать. Оно нам надо?

5 год по летоисчислению Нового мира.

Предгорье южного хребта.

В закладку, сделанную Чамберсом, легла толстая пачка бумаг. Результаты Настиных изысканий, карта и расчетные таблицы геологической разведки, журнал погибшего геолога с информацией о кимберлитовых трубках и все найденные нами самородки. Золотой песок, а точнее — шлих отправили обратно в ручей. Он осел на плотном песчаном дне и блестел как Млечный Путь в звездном небе Старого мира.

Все документы были упакованы в два контейнера. Первый — пластиковый, с резиновыми прокладками для герметичности. Второй — из нержавеющей стали. Закладку надежно спрятали. Даже если пещера будет случайно обнаружена, то, чтобы найти тайник, придется хорошо попотеть.

Параллельно с этим Настя и Джек делали дублирующие журналы и карты. Записи, далекие от реальной картины проделанной геологоразведки, будут переданы службам Ордена при нашем возвращении. Да, это должностное преступление. Да, мы совершаем подлог. Да, мы подводим Виктора, который надеется на нужные Ордену месторождения. Да, это так. Но Чамберс прав — сейчас не самое лучшее время, и информация о золоте Нового мира может только навредить.

Собрали вещи, посидели на дорожку и отправились в обратный путь. Настя предлагала сделать несколько фотографий нашего последнего лагеря, но Чамберс был категорически против этой затеи. Он прав. Незачем светить эти места. Даже на фотографиях. И так насвинячили с этими шурфами…

Возвращаться всегда легче. Дорога, которую легкой никак не назовешь, показалась короче. Так всегда бывает. Даже если ты нагружен вещами, как верблюд, и устал, как раб на галерах. Мы добрались до лодки, переночевали и начали спускаться вниз по реке. Через неделю вышли к лагерю с оставленным в нем Джерри Стаутом. Думаю, что это был единственный раз, когда мы с ним искренне обрадовались, увидев друг друга живыми и здоровыми. После того как восторги от встречи поутихли и мы рассмотрели нашего биолога внимательнее, радость тихо испарилась.

На первый взгляд он выглядел неплохо. И даже зеленый цвет лица был очень кстати. Прекрасно сочетался со свежей прибрежной зеленью… Если же отбросить глупые шутки, то все оказалось не так весело: Стаут подцепил какую-то местную гадость и последние три дня ходил с высокой температурой, тошнотой и сильной головной болью. Настя, растерянно хлопая глазами, что-то пошутила насчет критических дней, но нам было не до шуток. Для полного счастья нам только неясных заболеваний не хватало.

Чамберс устроил допрос, и выяснилось, что не все так ужасно. По крайней мере, источник заразы обнаружен. Это реакция на ядовитое прибрежное растение. Белый цветок, плавающий на поверхности воды. Он похож на кувшинку, но листья другие. Они не лежат на воде, а торчат из воды, как копья. И форма напоминает наконечники копий. Я такие видел у африканского племени масаи. И вот эти самые листья с внутренней стороны украшены маленькими колючками. Даже не колючками, а шипами, похожими на рыболовные крючки. Когда они впиваются в кожу, вытащить их довольно трудно. При этом от листьев отделяются очень легко. Достаточно тряхнуть лист, чтобы колючки облетели. Сами шипы, как рассказал Джерри, это еще и контейнер для семян. Шип похож на треугольник, с небольшой полостью в основании, где и хранится семечко. Ко всему этому, колючки выделяют вязкую желтую жидкость с резким и неприятным запахом. Если эта колючка поцарапала вам кожу, то… По словам Чамберса — «результат налицо». Первые два дня — высокая температура, головная боль, рвота и полная апатия. На третий день становится немного легче, и болезнь проходит без видимых последствий.

— Твою мать! — выругался Джек и хмуро покосился на Джерри. — Радуйся, сынок, что все закончилось благополучно. Почему ты не сообщил о болезни в базовый лагерь? И откуда знаешь про четырехдневный цикл, если болеешь, по твоим словам, всего три дня?

Когда он услышал ответ Стаута, то впал в ступор. Иначе это состояние не назовешь. Я тоже немного оторопел. Когда же вновь обрел дар речи, то на этого холеного блондина с дипломом Йельского университета я посмотрел другими глазами. Оказывается, после первого заражения Джерри еще два раза проверял на себе действие этого растения. Проверял и дотошно записывал все свои ощущения. По часам и минутам…

Чамберс пошел красными пятнами. Потом его физиономия приобрела сочный бордовый цвет. Джек начал орать и размахивать руками, как ветряная мельница крыльями. Минут тридцать не умолкал. Кричал, пока не вспомнил все известные матерные выражения. Даже придумал несколько новых, специально для этого случая. Пока Джек Чамберс отводил душу, Стаут хранил невозмутимое выражение лица и лишь иногда морщился, когда шеф углублялся в «музыку высоких сфер» из репертуара Саши Козина.

После выволочки Чамберс предпринял успокоительную прогулку по лагерю. С целью выявления дополнительных недостатков «одичавшего без людей биолога». Джерри ходил следом и невозмутимо давал пояснения. Его слегка покачивало от слабости, и спустя пять минут Джек отправил Стаута отдыхать.

Когда Чамберс осмотрел собранные материалы, то уважительно присвистнул. Даже про болезнь забыл. Это была очень приличная коллекция. Только места для этой коллекции у нас не было. Стаут, пользуясь случаем, выбрался из палатки и вернул некоторые претензии, высказанные ранее Чамберсом. Перепалка разгорелась с новой силой. Когда они помирились, Джерри, проклиная все на свете, пошел отбирать самое драгоценное для отправки в базовый лагерь.

Наконец наступила тишина. Мы с Настей вздохнули с облегчением. Джек еще несколько минут бродил по лагерю, а потом сел колдовать над рацией. В конце концов, хватит нашим парням отдыхать. Пора забирать нас отсюда.

Через полчаса Чамберс что-то довольно буркнул и поднял большой палец. На связь вышел базовый лагерь. Связь постоянно пропадала, но удалось договориться о нашей эксфильтрации через трое суток.

Пока ждали машину, пришлось собирать… ядовитые шипы. По наблюдениям Стаута, их с большим удовольствием поедают местные водоплавающие птицы. И даже слегка дуреют в процессе. Джерри хотел высказать какие-то версии, но Чамберс не слушал. Видимо, еще не простил нашего экспериментатора. Он обругал Стаута еще раз. Для порядка. Обругал, а потом приказал мне и Насте собрать образцы. В итоге мы плавали на лодке по заводи, собирая эти колючки. В толстых кожаных перчатках.

Через трое суток за нами пришла машина.

— Парни! — Карим вываливается из дверей грузовика и бежит нам навстречу. Вот тебе новость! Они что, джип разбили?

— Вот бродяга! — усмехаюсь я. Выглядит он отдохнувшим. Мне кажется, что даже слегка поправился.