— Не думаю, что, в данный миг, я расположена к разговорам, — ответила Лиза на русском. Она видела, что Жан с интересом смотрит на них и явно желает понять их речь. Павел же побледнел и тихо сказал:

— Весь зал уже шушукается о вас. Советую вам пройти к другим гостям.

— Вы мешаете нам, Павел Александрович, — сказала уже с вызовом Лиза, подтвердив свои слова жестким непокорным взором. Лиза отчетливо понимала, что если, сейчас, она оставит Жана, то, очевидно, не узнает то, что ей нужно. Она чувствовала это нутром и не собиралась, даже под давлением Корнилова, в сей миг, покидать своего собеседника, от которого могла получить важные сведения.

На ее фразу Павел, как-то угрожающе оскалился и приблизился к сидящей на диванчике Лизе вплотную. Быстро склонившись над нею, он в ее ухо очень тихо прошептал по-русски:

— Перестаньте вести себя, как кокотка. Это глупо. Думаете, если позволите ему залезть к себе под юбку, он вам расскажет все тайны Франции?

— Оставьте нас! — выпалила Лиза уже недовольно, гневно взглянув на него. Корнилов выпрямился и, окатив ее мрачным взором, медленно отошел. Молодая женщина проводила его широкоплечую фигуру недовольным взглядом и, вновь обернув свое лицо к Жану, призывно улыбнулась.

Однако, спустя некоторое время, их все же прервала графиня де Майи, которую, должно быть, направил к ним Корнилов. Ибо Лиза отчетливо видела, что отойдя от них, Павел какое-то время говорил с Жанной чуть в стороне от основной массы гостей. Графиня увела Лизу к немногим дамам, сидящим в небольшом кружке у камина. В этой компании Лиза провела оставшуюся часть вечера, стараясь улыбаться и участвовать в совершенно пустых разговорах, на темы украшения будуаров и туалетов, а так же маленьких собачек, которые были в то время модными в Париже.

К полуночи последние гости разъехались. Лиза, уставшая и опустошенная, от потока сплетен и речей, в которых она участвовала весь вечер, пожелала спокойной ночи графине и отправилась в свою комнату. Павла, который также задержался на крыльце с графиней, дабы проводить гостей, Лиза демонстративно проигнорировала, не сказав ему не слова. Та небольшая перепалка и его гадкая фраза все еще стояли в ее сознании и молодая женщина была обижена на него. Молодой человек появился в спальне, почти сразу же после нее. К тому времени Лиза уже села за туалетный столик, снимая украшения и вынимая цветы из волос. Павел медленно прошествовал внутрь комнаты и остановился за ее спиной. Некоторое время он стоял, молча, и Лиза всем своим существом чувствовала его сильный мощный взгляд, направленный на ее спину и затылок.

— Не думал, что вы умеете так умело флиртовать, — язвительно заметил Павел, через какое-то время. Опершись плечом о стойку кровати он, не отрываясь, наблюдал за тем, как Лиза распускает прическу, вынимая заколки и шпильки. — Ах да, я забыл, ведь, в Петербурге у вас было много времени и поводов потренироваться и поднатореть в этом искусстве.

— Вы не правы, — заметила тихо Лиза и, не оборачиваясь к нему, посмотрела на него в зеркало. — Я не люблю балы и приемы и никогда не любила. А сегодня я просто исполняла свою роль.

— Насколько я помню, ваша роль — роль моей жены, — сказал он тихо.

— Это так. Но, вы прекрасно понимаете, что по-другому мне бы не удалось выудить из месье Жана нужную информацию.

— Неужели? — ехидно заметил Павел. — Хотя, чему я удивляюсь? Кокетство у вас в крови. Еще тогда, в двенадцатом году за вами бегало половина полка и, безусловно, из-за того, что вы невинно хлопали глазками. Я не дурак, Елизавета Андреевна, и прекрасно знаю, как женщина себя ведет, так ее и воспринимают.

— Вы намекаете на то, что сегодня я вела себя недостойно? — опешила она.

— Вот именно. Вы выставили себя перед этим французишкой в дурном развратном свете. И что в итоге? Вы, наверняка, ничего толком и не узнали.

— Вы ошибаетесь, Павел Александрович, — сухо сказала она. Ощущая в его словах издевку, Лиза без промедления взяла перо и написала пару строк на бумаге, которая лежала рядом. Протянув лист Павлу, она велела. — Прочтите…

Корнилов медленно приблизился к ней и взял из ее рук бумагу. В трех строках Лиза написала о том, что на стороне Наполеона помимо юга уже и центральные провинции Франции. Войска короля, посланные для усмирения, без единого выстрела переходят на сторону Бонапарта. На данный момент у корсиканца многочисленная армия, поддержка народных масс и он движется быстрым маршем на Париж.

Павел помрачнел и уставился на нее остолбенелым взором.

— Но, как вы узнали об этом? — прошептал он глухо, описывая круги своим потемневшим взором по ее красивому личику.

— Очень просто. И если бы вы не помешали я, вероятно, узнала бы что-нибудь еще.

— Поразительно, — промямлил Павел. — Но все же как?

— Это простая уловка. Она почти всегда срабатывает, — объяснила Лиза, вздохнув. — Стоит немного завлечь нужного мужчину и когда он начинает смотреть на тебя определенным взором, собственно так и смотрел на меня Жан, у него можно спросить все что угодно, но главное как спросить. И он прямо из кожи вон будет лезть, чтобы поразить вас чем-то необычным, тем, что может вызвать у вас восторженный возглас и показать какое важное и высокое положение он занимает.

— Ясно, — глухо буркнул Павел, чувствуя, что если бы Лиза была хоть немного поласковее с ним, он бы тоже из кожи вон лез, чтобы угодить ей.

Но, все равно Корнилов не понимал, как этот француз мог рассказывать подобные тайны ей, девице которую он знал всего лишь несколько часов. Это, по мнению Павла, ни в какие ворота не лезло. Неужели Жан Батист так потерял голову от ее близости, что готов был рассказать ей все, что знал. От этих умозаключений молодой человек помрачнел и, отойдя от Лизы, начал раздеваться. Через пять минут он улегся в постель с другой стороны кровати, сдвинувшись почти на край. Лиза, распустив до конца волосы, отошла за ширму, предварительно взяв свой пеньюар. Когда она начала раздеваться, Корнилов тоскливо уставился на ширму, вспоминая, как сегодня эффектно смотрелась на молодой женщине светлое атласное платье. Едва Лиза повесила снятое платье на ширму, он тяжко вздохнул, прикрыв глаза, стараясь не думать о том, что она совершенно обнажена. Через какое-то время он услышал, как Лиза задувает свечи и открыл глаза лишь на миг. Его взор, сразу же, отразил ее стройный силуэт у кровати. Вновь зажмурив глаза, Павел старался всеми силами не думать о ней, но ничего не получалось. Когда она осторожно взобралась на постель и легла рядом, Корнилов напрягся всем телом.

— Мудрое решение, Павел Александрович, — тихо прошептала Лиза, обернув к нему лицо и уткнувшись страстным взором в его широкую спину, что была перед ее взором. — Спокойной ночи.

Он прекрасно понял, на что она намекала. На то, что он решил спать в постели вместе с ней. После ее слов он тихо вздохнул, ощущая, как его окутывает знакомый лавандовый присущий ей запах. Корнилов тихо лежал с закрытыми глазами и молился о том, чтобы она не заметила, как он напряжен, а все его чувства накалены до предела. На удивление он быстро уснул, терзаемый своими мрачными думами о ней и почти всю ночь проспал беспробудным сном.