Даже не примеряя, Джейд полезла в сумку за кошельком. Но Торн её остановил. В конце-концов, может же он подарить такой замечательной девушке сувенир на память о сегодняшнем вечере? И не смотря на смущение и сопротивление такому поступку самой девушки, уже вскоре застёгивал на тонком запястье браслет. Кольцо и серьги девушка одела сама.

Возвращались они, купив еды навынос на весь факультет, потому что наверняка все заработались и пропустили и обед, и ужин. Свое задание они выполнили и были этим чрезвычайно довольны.

Свой участок работы был и у Олди. Она готовила кожу для крыльев поисковиков и для основы под очки и воротники-респираторы. Неожиданная помощь подоспела в лице Итона и студентов "на испытательном сроке". Отмачивание кожи в специальном растворе, потом её разминание, снова отмачивание. Полоскание и сушка, вобщем очень непростая и трудоемкая работа.

И если для того, чтобы мять большие куски для очков и воротников, были собраны агрегаты, состоящие из плотно подогнанных друг к другу деревянных валиков, которые проворачивали при помощи больших ручек, то ту кожу, что должна была идти на крылья, Олди готовила сама. Ну, пока её за этим занятием Итон не застал. После этого Олди могла только контролировать процесс, немного сдерживая порой парня. Всё-таки силы у него было немерено.

А ещё Олди пришлось постоянно следить, чтобы Итон мыл руки после работы с кожей, потому что состав, в котором она её вымачивала, кожу рук не щадил. Потом выяснилось, что мало, просто отправить парня к рукомойнику, нужно было ещё и проследить, чтобы он не просто ополоснул руки под струёй воды за пять секунд, а действительно вымыл. Ей и так пришлось идти в алхимическую лабораторию и брать у ребят цинковую мазь для рук.

- Олди! Ты если увлеклась и забыла, то я тебе напоминаю, что ты медведь, а не змея, так что не шипи. Тебе это вообще не идёт! - шутил Итон, наблюдая за тем, как Олди тщательно втирает мазь в его воспаленную кожу.

Немало досталось и алхимикам. Януш и Юныч Карски только успевали метаться между лабораторией и кузней, где Ольф щедро отвёл место для тех, кто отливал необходимые детали.

А вот Вивьен не могла справиться с собой. Артефакт Сабрины действовал, целитель только восхищённо цокал языком, отслеживая её состояние несколько раз в день. Физически Вивьен чувствовала себя просто прекрасно.

Кроме периодически нападающего "жора", когда она могла съесть целую тарелку еды и всё ещё остаться голодной. Ну... Вивьен никогда не была заводилой, не любила шумных и активных игр. А тут порой так накатывало желание бежать. Не куда-то, не от кого-то, а просто бежать. Лорвин, который теперь даже спал на раскладушке под её дверью, уговаривал не противиться этому желанию. Дать себе немножко свободы. Она терпела два дня, но когда эта жажда скорости снова её настигла, Вивьен смирилась, переоделась и побежала.

Мир вокруг растворился, размылся, но она словно стала видеть больше и одновременно. И ощущение ветра в лицо будило у неё странные чувства, непонятные. Но ей очень нравилось. Она только краем сознания отметила, что в какой-то момент, бегущего Лорвина рядом, сменил тигр. И спустя долгое время она не остановилась, а просто упала без сил. Рядом свалился Лорвин, уже человеком.

- Ну, ты даёшь! Интересно, кто у тебя зверь? Судя по скорости бега, лучший призовой скакун моего отца! - пытался одновременно отдышаться и смеяться парень.

- Ну, вот что он обо мне подумает? Сначала сын, потом скакун...- после долгого бега, девушка чувствовала приятную усталость и расслабленность.

- Не, ну коня он тебе точно не простит. Сын-то сам родился, а за коня бешенные деньги отданы. - В том же тоне отвечал Лорвин.

Появилась и обещанная Сабриной сонливость. Особенно сильно она накатывала каждый раз, когда Вивьен проходила мимо куч, в которые сгребали начавшую опадать листву. Ей так хотелось броситься в эту пряную мягкость, вытянуться, а потом свернуться калачиком и уснуть.

- Интересно, кто же у тебя зверь? Сонливость по осени, желание закопаться в норку, "наедание" в запас... - делали предположения однокурсники. - А твоя мама не знает?

- Ей как-то не до выяснений было, ни во время изнасилования, ни после. - Грубо огрызалась всегда спокойная и мягкая Вивьен.

Это и было её главной бедой. Она могла легко взбеситься от слова, интонации, взгляда. Порой, её раздражало всё, включая свет и воздух. Для совершенно нескандальной, доброй и отзывчивой девушки, такое собственное поведение было неприятным и болезненным. Боясь, что она обидела кого-то из однокурсников, она просила прощения, а её только успокаивали.

- Ви, это эмоциональная перегрузка. Пробуждение зверя это период в несколько дней, в социальном приюте запирают на неделю. - Объясняли ей однокурсники. - Возьмём с запасом, месяц. Это не долго, Ви. Тебе надо немного потерпеть.

И от этого понимания и ощущения такой поддержки, становилось ещё хуже. Становилось, так жалко ребят, что терпят её, себя, что приходилось это переживать, маму, которая так ждала её на чай и с тех денег, что отнесла ей Вивьен, получив двойную стипендию, мама купила занавески на окна. В спальню просто голубые, а на кухню белые с рисунком в виде так любимых Вивьен незабудок.

А ей так хотелось посмотреть. У них никогда не было денег, и окна были завешены занавесками из старой простыни. А тут, настоящие, красивые занавески! И всё.

Слёзы градом катились по щекам, нескончаемым солёным потоком. А потом вспоминались другие обиды, и радости, и не понятно от чего хотелось плакать сильнее. В такие моменты Лорвин утаскивал её ото всех, подставлял плечо и тихо успокаивал, гладя по голове и спине. Или рассказывал о себе, своём детстве, своих детских мечтах.

О том как половину своего детства он мечтал попробовать жареные каштаны. А отец запрещал, говоря, что это еда для нищего сброда. А ему так хотелось. И вот его кузина Лиз, племянница матери, как-то пронесла ему пару штук, спрятав их в шляпке. Он успел съесть только один, второй отобрал отец и запретил Лиз появляться у них дома. С тех пор, жареные каштаны его самое любимое лакомство.

На следующий день после этого рассказа, Вивьен, потащила Лорвина за пределы территории. Кругом была золотая осень, самое время для каштанов. И она знала, где можно достать самые вкусные. Сладкие, с солью, с солью и перцем, запечённые на углях. Но самыми вкусными Лорвину показались чищенные и дробленые каштаны, вперемешку с хрустящим луком, он даже не представлял, что такое бывает.

- Теперь твой отец точно меня не простит! - смеялась Вивьен, пребывая в отличном настроении от того, что смогла устроить вот такое маленькое исполнение мечты.

- Как ты это терпишь? - спрашивал Лорвина Аарос Парк, оказавшийся рядом и видевший, что за двадцать минут у девушки трижды поменялось настроение.

- Да, вобщем-то легко. И каждый день я убеждаюсь, что мой выбор верен. - Усмехнулся Лорвин, направляясь на собственные занятия. - Смотри, сейчас Вивьен не в состоянии контролировать свои эмоции. И они, истинные и настоящие, прорываются наружу. И я не нахожу в них грязи, зависти, мелочности, корысти. Она переживает, что обижает тех, кто с ней рядом, что создаёт всем неудобства. Хоть бы раз о деньгах подумала. И потом, считай, что я тренируюсь.