– Что делать? Играйте, ребятки. Радуйтесь жизни. Она быстро пройдет…

– Ладно, пошли, – сказала Женька, и они ушли.

После Василича они зашли на комбинат и на одном из стеллажей обнаружили с тысячу необожженных свистулек. На всякий случай взяли десяток, вернулись к Сашке и, прочитав предварительно в Интернете, как это делается, засунули их в печь-камин и развели в нем огонь. Пообедали с родителями, а потом Женька с Сашкой пошли на конюшню. (Лешку с Аней оставили следить за обжигом.)

Манеж Женьке давно уже осточертел. Она была уверена, что уже великолепно держится в седле на любом аллюре: и на рыси, и на галопе; ей не терпелось выехать в поля, чтобы там мчаться навстречу ветру самым быстром галопом – карьером, чтобы было ощущение скорости и полета. А тренер Светлана Николаевна считала иначе: что им еще рано, что нужно еще подучиться. И заставляла заниматься, на Женькин взгляд, полной ерундой – делать какие-то никому не нужные манежные фигуры: маленький кружок – вольт, змейку и бесконечные перемены направления.

Сашке же все нравилось. Раз за разом он занудливо повторял ей, что нужно научиться чувствовать лошадь, научиться тонкостям управления ею, что верховая езда не спорт, а искусство. Вот и сейчас, после занятия, когда Светлана Николаевна ушла из манежа, оставив своих подопечных шагать одних, Женька ожидала очередной лекции, но Сашка был хмур и молчалив.

– Сашка, ты что? Что ты как муху проглотил? – не выдержала она.

– А чему радоваться? – удивился тот и добавил: – Я вообще ничего не понимаю. Что происходит? С кем мы сегодня собираемся драться? Как? Ломать идолище? Ладно, хорошо, это единственное, что более-менее понятно. А остальное? Как нам драться со жрецами? Я вообще не понимаю, кто они: люди, духи, призраки, зомби? Их кто-нибудь трогал? У них есть плоть, или они бестелесные? Можно ли их убить, а если можно, то как? По-русски они понимают, в конце концов?!

Они ездили рядышком вдоль одной из стенок манежа, стараясь держаться подальше от остальных и разговаривать потише. Но тут Сашка, который обычно говорил негромко, вдруг, забывшись, начал увеличивать децибелы.

– Тихо, тихо! – испугалась Женька. – Не хватало еще, чтобы кто-то услышал.

– А помощники, которые придут, как только свистнем? Это кто имеется в виду? Тетя Зоя, физрук, которые мне снятся? Что они будут делать? И вообще, какие из них помощники, если я их сам боюсь? Да-да, не знаю, как ты, а я очень хорошо помню, что было в Рускеала, лично я совсем не хочу с ними встречаться. А твой дядя Толя? Он помогать будет или вредить? А бог огня – этот ужасный огнедышащий дракон, – как его напугать? КАК?! Вот ты, Женька, как ты себе это представляешь? А это ведь тебе его пугать! Как выражается Лешка, вашу мышь!

Женька ехала на своем любимчике Полигоне, скинув стремена и распустив повод. И смотрела коню под ноги – на опилки манежа.

– Молчишь? А Журба эта нам вообще зачем? Вот зачем нужно было ее во все посвящать? Ты ей доверяешь? С чего она ночью прямо в лапы жрецов поперлась?

– Чего ты сам-то ее не спросил? И вообще, хватит! Василич сказал, нужна подружка – точка, – огрызнулась Женька. – И… И… И ведь это Аня догадалась про свистульку. Ну, что свистеть надо не просто так, а в свистульку.

– Да странная эта твоя Анька. Родители ее одну дома оставили, видите ли! Нас не оставляют, а ее оставили! А еще она молчит все время. Догадаться-то она догадалась про свистульку, но ведь мы не знаем, верна ли ее догадка! А может, все не так и свистульки тут ни при чем?! И что тогда? Мы станем первыми жертвами богу огня? Порадуем жрецов тем, что сами пришли?

– Не кричи! Что ты предлагаешь? – И тут Женьку осенило: – Сашка, ты испугался?!

– Я?! Испугался?! Да я просто так не могу, не могу без плана! – взвыл тот. – Я не могу действовать, когда не понимаю как. Мне нужен план. Я должен четко знать, что и в какой момент делать!

– Плана нет, – вздохнула Женька. – Нам придется действовать наугад. По вдохновению. Интуитивно. Надеяться на озарение. Просветление, инсайт и катарсис! Я понятно все объяснила?! Я тоже боюсь, но ведь ты сам мне говорил, что храбрец не тот, кто не боится, а тот, кто может справиться со своим страхом! – Женька сама не заметила, как начала повышать голос. – Да, кстати, мама мне сказала, что тогда, в раннем детстве, я не сгорела в том пожаре, потому что остановила огонь. Но это было давно! И я не помню, как я это сделала! И может, это все вообще просто красивое предание! И…

– Ты остановила огонь?! – перебил ее Сашка. – Так это же все меняет! Тогда чего тебе бояться? Ты ведь запросто справишься и со своим страхом огня, и с этим ужасным огненным страшилищем! Ты…

– Ага, конечно! – покачала головой Женька. – Вот представь, что тебе рассказывают, как ты в детстве упал с двенадцатого этажа и плавно спланировал на землю. И доказывают, что это твой дар, талант и предназначение. И что? Что?! Ты сможешь вылезти на крышу и спрыгнуть? Просто всем поверив? А если ты боишься высоты?

– Ну хорошо, хорошо! Ты можешь просто никуда не пойти! Не ходи, давай не ходи никуда!

Женька вспомнила того мальчика, Сережку, которого завтра мама поведет в цирк, и про свое решение.

– Я пойду! И ты пойдешь. И Лешка, и Анька, раз уж нам ее навязал Василич. И мы все сделаем. Без всякого плана. Просто придем и выгоним их всех к чертовой матери.

– Карпов, Рыжова! Вы до ночи шагать собрались? Все уже расседлали лошадей! – прозвенел в пустом манеже голос Светланы Николаевны.

У Женьки было такое ощущение, что они с Сашкой разругались навсегда.

– Ань, расскажи о себе, – предложил Сашка после ужина, демонстративно не замечая Женьку.

– Спрашивай.

– Анька – классная девчонка! – встрял Лешка. – Она в тридцать седьмой ботанится, в восьмом. Прикиньте, ей недавно четырнадцать стукнуло. Только я все равно старше, мне-то еще в октябре четырнадцать было! Так что вы, мелюзга, слушайте старших. – Он демонстративно обнял Журбу за плечо, но та спокойно убрала его руку; Лешка как будто не заметил этого: – У Аньки глаз-алмаз, она стрельбой занимается. У нее пушка с оптикой есть. Кучу бабок стоит! А еще она рисовать умеет. И лепить. И ваще не чета вам, с вашими конями педальными.

– Я спрашивал не тебя, а Аню.

– Да я вообще могу замолчать!!! – обиделся Рыжов.

– Ага, конечно, можешь… – поддела его Женька.

– Ладно, тихо, – встрял Сашка и напомнил: – Для родителей мы вообще-то спать укладываемся.

– Да, давайте перестанем фигней страдать и будем собираться, – предложила Аня. – Печь уже остыла, можно вытаскивать свистульки. А мне вообще нужно сделать вид, что я ухожу, забыл?

– Можно последний вопрос? – спросил Сашка и тут же его задал: – А как все-таки ты узнала мой адрес?..

Женька поймала себя на том, что ей ужасно не нравится, что Карпов вдруг интересуется какой-то другой девчонкой.