Зийяд ар-Рахман хотел что-то возразить, но, встретив тяжелый взгляд министра двора, только поджал тонкие губы. Так, с облегчением подумал ас-Сабах, одна проблема вроде бы решена... правда, не без помощи аль-Акмара. Хотелось бы знать, стоит ли мне и в дальнейшем рассчитывать на его благосклонность..

– Следующая новость в равной степени касается нас всех. Идя навстречу просьбам наших хозяев, я согласился посетить объект «Толлан» в Центральной Азии. Завтра в полдень мы вылетаем к Стене, на базу «Асгард». С нами полетят три телохранителя и офицер связи. Прочие члены делегации остаются в Хьюстоне и будут ждать нашего возвращения. В наше отсутствие полномочия главы делегации возлагаются на министра двора Юсуфа аль-Акмара.

Интересно, подумал ас-Сабах, у кого из присутствующих изменится при этих словах выражение лица? Гафири удивлен – похоже, его сегодня удивляет решительно все. Касим не реагирует никак – по-видимому, до сих пор пребывает на вершине блаженства, доступного лишь аналитику, прогноз которого внезапно совпал с реальными событиями. И без того тонкие губы имама превратились в две бледные ниточки – в канун главной ночи Рамадана королю следует молиться в святых местах, у черного камня ал-Кабы в Мекке или в Мечети Пророка в Медине, а не посещать величайшую в истории человечества тюрьму. Аль-Акмар выглядит так, будто сбылись его самые мрачные предчувствия – что ж, в каком-то смысле он прав. Бен Теймур отрешенно глядит куда-то сквозь толстого советника по экономическим вопросам – наверное, просчитывает, кого из телохранителей выделить для завтрашней поездки. А вот шейх Абдул... да, шейх Абдул впервые проявил какие-то признаки жизни.

Старик пожевал губами, раздул крылья орлиного носа, отчего сетка морщин, бегущих от уголков глаз к губам, задвигалась словно паутина, прогибающаяся под тяжестью паука, и выплюнул наконец вопрос:

– Кто позвал тебя к Стене неверных, Хасан?

Король предупреждал ас-Сабаха, что от шейха можно ожидать чего угодно. Он единственный называл ибн-Сауда по имени, не утруждая себя титулами, и даже министр двора вынужден был с этим мириться. За стариком стояли многочисленные и влиятельные племена Новых территорий, контролировавшие все водяные скважины горных хребтов Йемена и сеть опреснителей на побережье Омана, и ссориться с ним было опасно. Забавно, подумал ас-Сабах, король боялся, что я могу ненароком обидеть старого шейха и испортить ему отношения с горными кланами,

а на самом деле все выходит совсем по-другому. Если я правильно истолковал намеки Иеремии Смита, его агенты в Эр-Рийяде готовы посадить на трон Сауда кого-то из молодых принцев. Если с королем что-то случится... или, точнее, когда с королем что-то случится, к власти придет человек, беспрекословно подчиняющийся приказам из Хьюстона. По словам самого короля, план «Халиф» в такой ситуации предусматривает назначение его двоюродного брата Мусламы регентом при малолетнем принце Сулеймане. Может быть, это и неправда – Хасан ибн-Сауд слишком любит планы внутри планов, – но, во всяком случае, похоже на правду. Муслама – человек суровый и религиозный; он редко выезжает из страны и не очень-то жалует Белое Возрождение. Сулейману сейчас восемь лет, и вряд ли он тот самый принц, на которого делает ставку Хьюстонский Пророк. Но он – наиболее легитимный наследник, поэтому, прежде чем передать трон Аравии своему ставленнику, люди Иеремии Смита, скорее всего, попробуют убрать Сулеймана. И вот здесь-то мне может очень пригодиться шейх Абдул...

Он поймал себя на том, что уже не отделяет проблемы короля от своих собственных. Что ж, в каком-то смысле это даже хорошо – значит, имперсонация удалась. Но, думая о маленьком принце Сулеймане, ас-Сабах все время видел перед собой лица своих дочерей – Фирузы и Лейлы. Где они сейчас? Сдержал ли король свое слово? И способен ли он оценить дар, который я собираюсь ему преподнести?

– Достопочтенный шейх, – произнес ас-Сабах, глядя прямо в старческие слезящиеся глаза, – меня позвали те, от кого зависит мир и спокойствие на земле Аравии.

Прозрачней я не мог выразиться, подумал он. Понял меня старик или нет? Ему показалось, что по бесстрастному лицу Абдула ал-Хури вроде бы пробежала легкая тень. Ты должен понять, взмолился ас-Сабах, ты прожил такую прорву лет, что хватило бы на троих, ты просто обязан был научиться видеть смысл несказанного...

– Экх, – выдавил из себя шейх. – Мир и спокойствие... какие удивительные слова... Хасан, мальчик мой, ты знаешь историю о проклятии трех принцев?

– Припоминаю что-то, – осторожно ответил Тамим. Он действительно слышал когда-то мрачную легенду с таким названием, но не мог сообразить, его ли собственные это воспоминания или впечатанная в его сознание псевдопамять короля.

– Это случилось полвека тому назад, – Абдул ал-Хури прикрыл глаза, будто вспоминая, – и Аравия была тогда в расцвете своего могущества. Хотя Саудиды владели лишь половиной нефти Залива, они продавали ее по тем ценам, которые устанавливали сами, и могли диктовать свои условия даже Америке. Твой дед, король Мухаммад, почитался всеми правящими домами Эмиратов как мудрый и сильный человек.

В те годы палестинцы еще пытались создать свое государство; между ними и евреями шла постоянная война, то затухавшая, то разгоравшаяся с новой силой. Израиль обрушил на палестинцев всю мощь своей армии: за каждого убитого еврея израильтяне убивали десять арабов, не щадя ни женщин, ни детей. За спиной Израиля стояла Америка; палестинцы вели свою борьбу в одиночку, так как ни одна страна исламского мира не пришла к ним на помощь. Тогда твой дед решил использовать свое влияние на американского президента. Он встретился с ним и потребовал прекратить поддержку Израиля, пригрозив перекрыть поставки нефти и убрать с территории королевства американские военные базы. И столь великим даром убеждения обладал твой дед, что президент согласился с ним.

Он вернулся в свою страну и выступил с речью, осуждающей чинимые израильтянами зверства. Казалось, ход войны может переломиться – ведь без поддержки Америки Израиль оказался бы в одиночестве. Король Мухаммад прославился как человек, указывающий президенту самой могучей страны мира, что ему следует делать.

Но прошло два месяца, и королевский дом постигло тройное несчастье. Три принца, один из которых готовился сесть на Белый трон Саудидов, умерли в разных концах страны за время, которое требуется солнцу, чтобы пройти по небосводу полный крут. Один разбился на машине, другой застрелился, третий умер от жажды в пустыне – он совершал переход к Медине, заблудился в песках и потерял свой запас воды. После этого король Мухаммад никогда больше не рисковал ставить свои условия владыкам Запада. Даже во время великих водяных войн, когда израильтяне зашивали тела убитых федаинов в свиные шкуры, чтобы навсегда закрыть им дорогу в рай, твой дед молчал. В конце концов он согласился даже с тем, чтобы цены на нефть Залива назначали американцы. И всегда, что бы он ни делал, его преследовали мысли о трех погибших принцах. Зато на земле Аравии воцарились мир и спокойствие.

– Спасибо, что освежили мою память, уважаемый шейх, – кивнул ас-Сабах. – Это действительно очень поучительная история. Хотя она и относится к временам давно минувшим, все же мне кажется, мы должны извлечь из нее определенные уроки.