У него не было прыщей, но они так и просились на его землистую физиономию. Нездоровый цвет лица отчасти объяснялся постоянным пребыванием в подвале, где располагалась его контора, к тому же он был болен и у него поднималась температура. Самое время лечь в постель.

– Спасибо, – улыбнулась хористка. – В вашем присутствии следует быть осторожней!

Клерк слабо улыбнулся. Хористка произвела на него впечатление. Шикарная платиновая блондинка. Такую в самый раз пригласить на ужин, конечно, если набраться смелости. Вот у зануды духу хватило бы, вон как стреляет на нее глазами. А ведь она наверняка не откажет. Девчонка, видно, бывалая, не зря так бойко держится. Однако гораздо больше его привлекала вторая девушка, та, что сидела с другой стороны от зануды. Пригласить такую на ужин – это уже не мимолетное развлечение, тут можно и голову потерять. Высокая статная брюнетка, наверное, играет в теннис, плавает и ездит верхом. Он представил себе, как она скачет по вересковым пустошам, перемахивая через изгороди, а брат тщетно пытается ее догнать. Он сидел напротив нее в углу. Ясно, что они брат с сестрой, это видно из их разговоров, да и очень похожи. Называют друг друга Дэвид и Лидия.

– Нет, это уже слишком! – воскликнула Лидия. Голос у нее был низкий и звучный. – Как насчет того, чтобы позвать проводника и поинтересоваться, есть ли у нас шанс выбраться отсюда еще до июня?

– Я говорил с ним минут десять назад, – заявил зануда. – И не стану повторять, что он мне сказал!

– В этом нет необходимости, – зевая, произнес Дэвид. – У нас достаточно богатое воображение.

– Да, и сегодня вечером оно нам очень пригодится! – воскликнула хористка. – Я, например, буду представлять, что уже нахожусь в Манчестере!

– Да? А мы вообразим, что встречаем Рождество дома, а потом спим на пуховых перинах. Кстати, раз уж застряли здесь на всю ночь, железнодорожная компания обязана снабдить нас грелками!

Поймав на себе восхищенный взгляд клерка, она решила проявить великодушие.

– А вы что представите?

В эту злосчастную рождественскую ночь пассажиры чувствовали себя товарищами по несчастью, это сближало и развязывало языки. И только зануда не нуждался ни в какой поддержке.

Клерк вспыхнул, и яркий румянец залил его порозовевшие от лихорадки щеки.

– Кто? Я? Свою тетю.

– Если она похожа на мою, лучше ее представлять, чем видеть! – засмеялась Лидия. – Но, вероятно, ваша все же не такая.

Тетка клерка была не такая. Она была еще невыносимее. Однако послушный долгу племянник регулярно навещал ее отчасти ради своего финансового будущего, а также из тайной жалости к одиноким людям.

Воцарилось молчание. Никто не придал этому особого значения, кроме хористки. Ее охватила необъяснимая нервозность, и позже она утверждала, что именно ее раньше всех посетило дурное предчувствие.

«Меня прямо всю трясло, – вспоминала она. – А почему, не знаю, ведь еще ничего не случилось, разве что старик в углу все время молчал и глаз не открывал, словно мертвый. А сидел-то он прямо напротив меня! А еще говорят, что я нервная».

Однако ее смутное беспокойство было вызвано не только присутствием старика, сидящего в углу. От девушки не укрылись и быстрые косые взгляды, которые бросал на нее зануда, не настолько старый, чтобы не испытывать к соседке определенного интереса. Клерк тоже поглядывал на ее ноги, в отличие от второго молодого человека, который старательно избегал столь вульгарного проявления интереса к юной особе. Джесси Нойес догадывалась о своей физической привлекательности, но это не значило, что ее может бесцеремонно разглядывать каждый желающий. Она отлично знала свои сильные и слабые стороны, чуть побаивалась своей власти над мужчинами, хотя это и волновало ей кровь, однако в душе огорчалась, что такое положение не безгранично. Если бы мужчин можно было покорять полностью и навсегда, а не быть игрушкой в их руках! Однако жестокая правда жизни не ожесточила ее. Она была нежна, влюбчива и чувствительна.

Охваченная беспокойством, Джесси нарушила томительное молчание неожиданным возгласом:

– Давайте продолжим! Не все же еще высказались! Вот вы что нафантазировали?

Вопрос был неосмотрительно обращен к зануде.

– Я? Нафантазировал? Не в моих привычках предаваться фантазиям. Мой девиз – принимать все как оно есть, хорошее, плохое, никакое. Поневоле научишься, когда побродишь по свету с мое.

– Вероятно, я смогу предложить вам что-то поинтереснее, – внезапно произнес старик в углу, открывая глаза.

Он вовсе не умер и даже не спал. На самом деле он слышал все, что было произнесено в этом купе с того момента, когда поезд в 11:37 отправился из Юстона. В этом было что-то зловещее. И вовсе не потому, что старик мог слышать слова, для него не предназначавшиеся. Просто пассажир, который сидит и слушает, закрыв глаза, – а они к тому же очень живые и пронзительные, освещающие, словно фонарики, то, что скрыто от других, – такой человек не может не действовать на нервы, и без того напряженные до предела.

– Пожалуйста, поделитесь с нами, сэр, – сказал Дэвид после небольшой паузы. – И расскажите что-нибудь по-настоящему захватывающее – а то наше воображение оказалось не слишком богатым.

– Моя история интересна и без всяких фантазий, – заявил старик. – И как раз по сезону. Я собираюсь побеседовать с королем Карлом Первым.

– В самом деле? С обезглавленным или с головой? – вежливо поинтересовался Дэвид.

– Надеюсь, с головой. У меня есть сведения, что он целый. Мы должны встретиться в старом доме в Нейсби. Честно говоря, я не очень уверен, что нам удастся поговорить. Карл Первый может смутиться или же он окажется простым рыцарем, скрывающимся от Кромвеля и Ферфакса. Спустя триста лет трудновато устанавливать идентичность, – усмехнулся старик. – Или же он плод воображения неврастеников, которым померещилось, что они его видели. И все же вполне возможно, что король там присутствует. Да-да, если этот чересчур возвеличенный и оклеветанный монарх действительно посещал дом в день своего поражения, а его стены сохранили какие-то эмоциональные выбросы, которые я смогу освободить, то мы сможем добавить к нашей истории пару интересных страниц.

– Не сочтите мой вопрос за бестактность, но вы действительно верите в подобное? – воскликнула Лидия.

– А что вы подразумеваете под «подобным»? – недовольно спросил старик.

В бой вступил пожилой зануда.

– Духи и привидения! – проворчал он. – Фу, какая чушь! Я видел знаменитый индийский трюк с веревкой и сумел разоблачить его! Дело было в Рангуне в двадцать третьем году.

– Духи и привидения, – повторил старик, обратив свое недовольство на зануду.

В коридоре раздался голос проводника, довольно тонкий для мужчины такой комплекции:

– Хм, слова не передают истинного смысла. Настоящий язык обходится без них. Это объясняет печальный факт, что люди, которые много говорят, на самом деле ничего не соображают.