— Попробуем? — загорелся я, — Всю жизнь мечтал стать космонавтом!

— А ты вакуумом дышать уже научился? — расхохотался Алексей.

— Зачем? — не понял я.

— Сеня, — улыбнулась Эва, — если там эти огоньки на дне звезды, то вынырнем мы в чистом космосе. Правда где именно никто не знает. Я правильно понимаю, Леша?

— Точно, прямо как по писанному шпаришь! — похвалил он. — Что там находится никто не знает. Хуже того, большинство переходов, как я уже говорил, работают в одну сторону. Вход есть, а выхода нет или наоборот. В общем игрушка занятная, но не более того, нам туда точно не надо!

Мы с огромным сожалением расстались с новой игрушкой, с еще большим сожалением понимая, что помыться снова не удалось. Через пару километров путешествия по причудливо изгибающейся тропинке Алексею все-таки удалось «проткнуть» землю. Палка свободно проникала вглубь некоторой площадки, и выходила обратно без признаков клыков, слизи или надломов. Если проследить за движениями кончика палки, то создавалось впечатление, что он словно ощупывал некоторую невидимую глазу дыру в земле.

— Занятная штуковина, первый раз такое своими глазами вижу, — бормотал Алексей больше себе под нос, чем для нашего информирования, — дай-ка мне руку, Сеня, попробуем эту штуковину на вредность.

— Вы что, собираетесь туда сунуться? — ужаснулась Эвелина, — Да ведь это ловушка, она вас просто заманивает, а сунетесь глубже, тут вам и конец!

— Может конец, а может и венец, — Алексей подмигнул Эвелине, — не журись, коли помру, значит, не утону! Сеня, мне два раза у тебя руки просить? Ты же не невеста, — он откровенно язвил.

— Надеюсь, что вы знаете, что делаете, — проворчал я, подав ему руку, и покрепче уперся ногами в тропинку. Кто его знает, может придется неожиданно выдергивать нашего проводника.

Эва в свою очередь вцепилась в меня, прямо дед с бабкой и внучкой собрались репку тянуть. Алексей хмыкнул, но ничего не сказал, и начал помаленьку погружать в «дыру» палку. Вот уже вся палка скрылась в земле, пальцы прикоснулись к поверхности и легко скользнули вглубь. Алексей на мгновение замер, но сразу же резко погрузил руку по самое плечо. Потом выдернул ее и внимательно осмотрел.

— Ничего вроде, даже сквознячок чувствуется. Попробуем поглубже сунуться.

— Может, для начала отправим туда что-то неживое? На веревку привяжем и опустим, сколько получится? Боязно как-то, — замялась Эва.

— Так и сделаем! — не став спорить, моментально согласился Алексей, — Давай, к примеру, Сеню туда опустим, все равно он бревно бревном стоит!

— Ну уж нет, это бревно у нас самое ценное! — в тон ему ответила моя ненаглядная Эва, — Из него еще отличное Буратино получится!

— Шутите, да? — меня откровенно раздражала их неуместная веселость, — А чего смешного спрашивается? Взрослые люди, стоят посреди дурацкой зоны и шутят дурацкие шутки.

— Да ладно тебе, не бери в голову, Сеня! Совсем шутки перестал чувствовать, так недолго и в начальники выбиться! — куратор хохотнул, и по свойски хлопнул меня по плечу.

— А я и не беру! — буркнул я, потирая ушибленное дружеским шлепком плечо, — Только вы давайте что-нибудь делайте! Надоело тут чувствовать себя закуской для всякой инопланетной живности.

Мы отвязали от себя все веревки и соединили их в одну длинную. К одному концу привязали камень, второй надежно прикрепили к стволу сосны, проверив ее предварительно на отсутствие кусательных способностей. Веревка плавно утекала в «дыру», не сообщая подробностей своего путешествия.

— Ну, опустим мы камень на всю длину веревки и что дальше? Что нам это дает? — наше действие казалось мне нелепым и бесполезным.

— Есть вероятность, что это не просто дыра, а ход! Точнее выход! — сообщил Алексей, — А вот куда он ведет, я не знаю, — пресек он сразу возникшие у нас вопросы.

— А как мы узнаем, что… — Эва оборвала свой вопрос на середине, так как веревка сперва резко дернулась, а потом со свистом начала улетать в дыру.

— Интересные пироги получаются, — Алексей с интересом следил за исчезающей веревкой, — порвется или нет?

— В смысле?

— Без всяких смыслов. Если ее кто-то или что-то тащит, то, в конце концов, он вытащит ее полностью. И тогда…

Бдз-з-з-з-нь. Веревка натянулась как струна, земля у края дыры начала сминаться под воздействием неведомой силы, которая уже пыталась выдернуть молоденькую сосенку вместе с корнями и… внезапно ослабла. Алексей подергал веревку, она не поддавалась. Создавалось впечатление, что нечто неведомое вцепилось в тот конец веревки и не желало с ним расставаться.

— Что дальше?

— Остается только попробовать. По крайней мере, мы знаем, что у веревки есть второй конец.

— Хорошенькое начало.

Алексей достал из наружного кармана заляпанного грязью комбинезона металлическую загогулину.

— Вот это цепляется так, — он прицепил ее к веревке, — называется схват или тормоз, кому как удобнее. Служит для плавного спуска по веревке или ступенчатого подъема.

Он продемонстрировал нам работу незамысловатого механизма и кивком предложил попробовать сделать то же самое. После непродолжительных чертыханий мы освоились с фиксацией и освобождением схвата.

— Если там, — Алексей ткнул пальцем себе под ноги, — все в порядке, я дерну веревку два раза. Ну а если нет, то, скорее всего, что дергать будет некому, — он хмыкнул, похлопал нас по плечам и без дальнейших рассуждений прыгнул в «дыру».

Веревка дрожала и пела, вибрируя от скользящего по ней груза. Мы уставились на нее, словно она могла нам пропеть песнь избавления.

— Что делать будем, если он не дернет за веревку? — хриплым шепотом спросила Эва.

— Типун тебе на язык, сказал дернет, значит дернет! — раздраженно отмахнулся я.

Нашла время задавать провокационные вопросы. Можно подумать у меня не голова, а дом советов, заходи любой, спрашивай, что душу тревожит. У самого поджилки трясутся, меня, можно сказать, тот же вопрос мучает. Было у отца три сына, да один сгинул, а другой дурак с бабой остался.

— Ты про третьего забыл! — прошипела Эва, не отрывая взгляда от «дыры».

— Чего? Какого третьего? — не сразу сообразил я.

— Сына третьего. Хотя у твоего отца, похоже, все сыновья дураками были.

— Ща как врежу, не посмотрю, что женщина…

— Ну врежь, врежь! Посмотрю, как ты умеешь бить слабых и женщин. Ну давай, слабак, бей! — она раздухарилась не на шутку. Глаза ее горели праведным гневом, пальцы скрючились в некое подобие кулаков, а губы дрожали от невысказанной брани.

— А и врежу, чтобы неповадно было… это… чтобы знала… — я натурально не был готов к семейным ссорам. Откуда опыту взяться, когда семьи ни разу не было. Нужно сказать что-нибудь эдакое, забористое, чтобы с ходу и наверняка…