Ольга опустилась на бревно, набираясь храбрости заговорить.

– Спрашивай, – вдруг сказал Хедеу.

– Вы знаете о стражах? – нерешительно начала Ольга.

– Гантимур говорил, да, – кивнул старик.

– Как Гантимур стал стражем?

– Почему ты не спросила его самого? – покосился на нее шаман.

– Я спросила, он не ответил.

– Зачем тогда хочешь знать? Если он не ответил, как могу я выдать тайну?

– Я должна знать, – упрямо сказала Ольга. – Я должна знать. Если хотите, я расскажу вам, как я стала стражем.

– Гантимур уже рассказал, – буркнул старик.

– Когда? – изумилась Ольга.

– Недавно. Когда пошел к мугдыкену.

«Гантимур убьет тебя, вонзив тебе в сердце сухой сук, отломанный от ствола мугдыкена…» – вспомнилось предупреждение Хунту-аси… Демона.

Сердце сжалось так, что Ольга вскочила.

– Сядь, – приказал Хедеу. – Сядь и жди. Твое время еще не пришло.

Голос его звучал равнодушно, равнодушен и проницателен был устремленный на нее взгляд.

«Берегись Гантимура! Он будет звать тебя к своему предку Хедеу, чтобы тот указал вам дорогу к мугдыкену, но не верь его словам. Этот старик – ваптын-саман, то есть шаман, который приносит жертвы. Он будет камлать, одурманит тебя заклинаниями и дымом чэнкирэ, а Гантимур убьет тебя, вонзив тебе в сердце сухой сук, отломанный от ствола мугдыкена. Твоя умирающая душа обожжет мугдыкен как огнем, и он загорится, исчезнет…»

– Да, – проговорил Хедеу, – я ваптын-саман, и я знаю, почему мугды так старался остановить тебя. Он боялся! Он провидел, что ты сама согласишься стать кровавой жертвой. По доброй воле! Именно это нужно для того, чтобы мугдыкен сгорел – и больше не появился. Вместе с ним сгорят и злые мугды. Люди будут удивлены: почему они стали крепче здоровьем? Почему страшные болезни не уносят жизни целых племен? Почему над землей не веют злые вихри, разрушая наши дома, не пылают леса и не выходят реки из берегов? Никто не будет знать, что это произошло потому, что мугдыкен, пристанище зла, получило добровольную жертву и сгорело.

– Я не понимаю, – пробормотала Ольга. – Ведь пожертвовать собой ради людей – это так просто! Это сущность стража. Почему же Гантимур сам не сделал этого? Почему убивал других женщин?

– Гантимур никогда никого не убивал, – гневно прошипел старик. – Это тебе мугды наговорил! А ведь Гантимур клялся, что никого не убивал. Почему ты не поверила ему?! Почему поверила мугды? Разве человек, который сам отдал душу во власть мугды, чтобы спасти беззащитных, может убивать женщин?!

– Как он стал стражем?! – воскликнула Ольга. – Расскажите мне!

Хедеу покорно вздохнул.

– Ладно. Слушай! Это было очень давно. На маленькое стойбище налетела стая страшных птиц, в которых воплотились мугды. Это были давлэн энимук, заразные болезни, которые губят людей, собак, оленей… Шаман камлал, спрашивал духов, спрашивал Майни, Хозяйку мира, зачем обрывает столько нитей подряд? Ведь скоро ни одной не останется! Майни ответила, что надо найти одного человека, который принесет себя в жертву около мугдыкена. Вызвался Гантимур – мой потомок. Его жена – Хунту-аси – лежала больная. Ей было страшно, больно, за ней некому было ухаживать. Она умоляла Гантимура никуда не ходить, остаться с ней. Она говорила, что должен пойти какой-нибудь никому не нужный старик, чья смерть никого не огорчит, который и сам молит о ней. Но Гантимур знал, что мугдыкен не хочет остывшей крови, его не успокоит сердце, которое устало от жизни и жаждет смерти. Мугдыкену нужно сердце, исполненное любви, воспламенить его может только пылающая кровь. Гантимур пошел к мугдыкену и там бросился грудью на сухой сук.

Злые птицы давлэн энимук слетелись к нему всей стаей, но в это мгновение кровь Гантимура зажгла мугдыкен, пристанище мугды сгорело, вместе с ним сгорели страшные птицы. Наверное, умирая, Гантимур надеялся, что спасет не только весь свой род, но и Хунту-аси, однако она умерла, когда он еще только шел к мугдыкену. Зато другие выжили. Матери и дочери, мужчины и сыновья. Деды и внуки. Люди, и олени, и собаки. Так он стал стражем.

– Мугдыкену нужно сердце, исполненное любви, воспламенить его может только пылающая кровь… – повторила Ольга и поднялась. – Это хорошо, что вы мне все рассказали. Надо ли мне ждать Гантимура здесь или лучше пойти прямо к мугдыкену?

Хедеу тоже встал. Он был ниже Ольги ростом, и ему пришлось закинуть голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Все ли ты поняла, что я сказал? – спросил напряженно. – Ты поняла, что стать стражем – это не значит жить вечно?

– Что это значит? – непонимающе нахмурилась Ольга.

– Это значит, что страж, вновь пожертвовавший собой, умрет.

– Кровавая жертва – это и есть смерть, – улыбнулась Ольга. – Я готова к ней.

«Однажды я пожертвовала собой ради того, кого любила, – подумала она. – Теперь придется сделать то же самое. Судьба такая! А судьба Ольгушки – спасать от власти Демона не одного человека, а множество. Наконец наши сущности сольются воедино не просто отраженными в Энгдеките, а в нашей общей судьбе! Правда, не надолго…»

– Только… я не хочу, чтобы меня убил Гантимур, – сказала она старику. – Вы понимаете? Не хочу! Подскажите, как мне это сделать самой. Укажите мне дорогу.

– Иди туда, – махнул рукой Хедеу. – Поднимись на сопку, пройдешь мимо зарослей чэнкирэ, потом через мертвый пихтач – и выйдешь к мугдыкену. Дерево стоит на обрыве. Но над ним нависает плоский камень. Ты должна взобраться на него и спрыгнуть. Тогда ты угодишь грудью на острый сук мундыкена и погибнешь. А оно получит свою жертву и сгорит.

– Прощайте, – сказала Ольга, слабо улыбнувшись: «Хорошо, что пройду мимо чэнкирэ, сорву веточку на память!»

Старик кивнул, вернулся к костру, сел, уставился в костер…

И вдруг вскочил, поводя головой на тощей шее, принюхиваясь, словно диковинная лысая птица.

«Птица гриф, – вспомнила Ольга картинку, попавшуюся однажды на глаза. – Птица гриф, которая клюет мертвечину. Старый гриф чует мою смерть. Принюхивается к ней!»

Внезапно до нее донесся запах дыма.

Так вот к чему принюхивался Хедеу!

Он взглянул на Ольгу, словно не веря глазам, и что-то пробормотал. Глаза его были полны ужаса!

И тогда стало страшно ей, страшно так, как не было никогда в жизни! Даже под дулом пистолета в руках Игоря. Даже в окружении призраков. Даже под взглядом зеленых глаз Демона!

– Что случилось? – крикнула она и закашлялась, так сильно запахло дымом. Вдали над лесом встало зарево. Подул ветер.

Хедеу стоял, вытянув шею, протягивая руки в ту сторону, откуда наносило серые полосы дыма.

– Гантимур! – простонал он. – Гантимур!

Догадка была так кошмарна, болезненна, невероятна, что Ольга забыла о старике, забыла обо всем на свете и бросилась было бежать к сопке, однако не могла сделать и шагу, такой порыв ветра вдруг обрушился на нее, сбил с ног, смял, словно листок бумаги, потащил по земле, по траве…