— Древнее сокровище, конечно.

— И что же?

— Оно меня избегает.

Аннио скривился. Он с самого начала знал, что добыть эту реликвию будет нелегко. В конце концов, его сокровище попало в Италию более двухсот лет назад и довольно часто меняло владельцев, переходя из рук в руки, иногда неожиданно исчезая из виду. Это была не драгоценность или какая-нибудь древняя реликвия или безделушка, способная удовлетворить изысканные вкусы королей. Его сокровище было книгой. Это был древний восточный трактат в сафьяновом переплете с кожаными завязками. С его помощью он рассчитывал узнать истину о воскресении Мессии и его связи с древней египетской магией[54]. Они оба знали, что в настоящее время книгой владеет Леонардо. Фактически, лучшим доказательством этого была загадочная фраза, обнаруженная маэстро Торриани в «Вечере». Египетское воззвание, которое не могло возникнуть из другого источника.

— Вы дурачите меня, Оливерио, — возмущенно засопел хорек. — Если вы его не привезли, зачем же вы меня позвали?

— Я сейчас вам все объясню. Вы не единственный, кто мечтает об этом сокровище. Принцесса д'Эсте тоже желала получить его перед смертью.

— Но это дела минувших дней! — запротестовал Аннио. — Я знаю, что она по простоте душевной обращалась к вам. Но она умерла. Что же вам теперь мешает?

— Это еще не все, маэстро.

— Еще один конкурент? — вспылил хорек. Торговец выглядел испуганным. — Чего вы хотите, Джакаранда? Еще денег? Я угадал? Вам предложили больше денег и вы собираетесь поднять цену?

Испанец покачал головой. Синие глаза на полном лице были непривычно серьезны:

— Дело не в деньгах.

— Тогда в чем?

— Я должен знать, с кем имею дело. Тот, кто разыскивает ваше сокровище, готов ради него убивать.

— Убивать, говорите?

— Десять дней назад он прикончил одного из моих посредников — библиотекаря монастыря Санта Мария делле Грацие. Более того! Этот ублюдок принялся устранять всех, кто проявлял интерес к вашей книге. Поэтому я и приехал, чтобы вы объяснили мне, с кем я имею дело.

— С убийцей... — Хорек вздрогнул.

— Это не простой преступник. Этот человек подписывает свои злодейства. Он издевается над нами. В церкви Святого Франциска он лишил жизни нескольких паломников, каждый раз оставляя у трупа колоду карт Таро, в которой недоставало одной карты.

— Какой?

— С изображением жрицы. Теперь вы понимаете?

Аннио потерял дар речи.

— Вот именно, Нанни. Той самой карты, которую вручили мне вы и донна Беатриче.

Оливерио сделал еще один глоток пива, чтобы смочить пересохшее горло, и продолжил:

— Знаете, что я думаю? Убийца знает о нашем интересе к книге жрицы. Выбор карты не случаен. Он нас знает, и, случись нам оказаться на его пути, он уберет с дороги и нас.

— Хорошо, хорошо... — Хорек выглядел озабоченным. — Скажите мне, Оливерио, эти паломники, погибшие в соборе францисканцев, они тоже искали мое сокровище?

— Я навел справки у полиции иль Моро и могу заверить вас в том, что это не случайные паломники.

— Ах, вот как!

— В последнем опознали брата Джулио, одного из старейших совершенных катаров. Мне мало что удалось узнать прежде, чем я выехал на встречу с вами. Полиция Милана в растерянности. Похоже, этот Джулио несколько лег назад был реабилитирован инквизицией, а прежде он руководил значительной колонией совершенных в Конкореццо.

— Конкореццо? Вы уверены?

Джакаранда кивнул.

Антиквар почувствовал, как озноб пробежал по спине старого священника. Торговец не знал, что эта деревня, расположенная в окрестностях Милана, к северо-востоку от столицы, не так давно являлась одним из главных оплотов катаров в Ломбардии и местом, где, согласно всем источникам, более двухсот лет хранилась книга, которую жаждал заполучить Аннио. Все совпадало: подозрения Торриани о связях Леонардо с катарами, убийствах совершенных в Милане, египетская фраза в «Вечере». Если он не ошибался, все это было связано с его сокровищем — текстом огромного теологического и магического значения, полного скрытых ссылок на учение, переданное Христом Магдалине после воскрешения. Сборник документов, убедительно свидетельствующих о параллелях между Иисусом и Осирисом, который воскрес благодаря магии, примененной его супругой Изидой — единственной, кто был рядом в момент его возвращения к жизни.

Инквизиция десятилетиями пыталась заполучить этот труд. Единственное, что им удалось установить, так это то, что один, и возможно единственный существующий, экземпляр покинул Конкореццо и попал в руки старика Козимо во время Флорентийского собора 1439 года. Назад он так и не вернулся. Лишь благодаря неосторожности Изабеллы д'Эсте, сестры донны Беатриче, допущенной ею во время пышной коронации Папы Александра в 1492 году, они узнали, что книга какое-то время находилась во Флоренции, в распоряжении Марсилио Фичино, официального придворного переводчика семьи Медичи. Однако он подарил ее Леонардо да Винчи незадолго до отъезда того в Милан. Было нетрудно представить себе, что это стало известно и жителям Конкореццо, которые решили вернуть свою книгу обратно.

— Скажите-ка мне, падре Аннио, - голос Джакаранды вывел прелата из задумчивости. — Почему вы не хотите мне объяснить, что делает эту книгу такой опасной?

Аннио увидел отчаяние, застывшее на лице его старого друга, и понял, что выбора у него нет.

— Это необычайная книга, — наконец произнес он. — В ней помещен диалог, состоявшийся па небесах между Иоанном и Христом на тему сотворения мира, падения ангелов, создания человека и того образа жизни, который мы, смертные, должны вести, чтобы спасти свои души. Любимый апостол записал его сразу после своего последнего видения незадолго до смерти. Говорят, это впечатляющее повествование, которое передает подробности загробной жизни. Более ни одному смертному не было позволено созерцать ее божественный уклад.

— А почему вы считаете, что этот труд мог заинтересовать Леонардо? Этот человек не особенно дружен с теологией...

Хорек поднял указательный палец, чтобы остановить Джакаранду.

— Истинное название «синей книги», дорогой Оливерио, вам все объяснит. Просто дослушайте меня. Двести лет назад Ансельм Александрийский раскрыл его в своих сочинениях. Он назвал ее Interrogatio Jobannis о La Сеnа Secreta[55]. По сведениям, которыми я располагаю, Леонардо использовал мистерии, описанные на ее первых страницах, чтобы расписать стену в трапезной доминиканцев. Ни больше ни меньше.