Накануне своей смерти Ричард Карлсон не ночевал дома. Он поехал вечером в гостиницу возле аэропорта, чтобы там дожидаться раннего рейса на Сан-Франциско. Крис, как правило, просыпалась очень рано, еще до пяти утра, а тут проспала, что случается очень редко.

– Я открыла глаза и увидела, что на часах шесть ноль пять, – вспоминала она. – Я попыталась позвонить ему, но он уже сел в самолет и отключил телефон.

Мне трудно себе представить, что с ней было, когда позже в тот же день раздался звонок и ей сообщили о случившемся.

Крис рассказала, как они с Ричардом начали встречаться, когда оба жили в общежитии университета. Он был одним из лучших теннисистов во всем учебном заведении, но сам никогда не считал себя звездой.

– Да, у меня неплохая подача, – скромно говорил он.

Даже то, что университетская газета назвала его подачу «мастерской» и «бесподобной», совершенно его не трогало.

Его знали все студенты: еще бы – высокий обаятельный красавец и отличный спортсмен. Но как-то раз он признался Крис, что игра в теннис, несмотря на успехи, не доставляет ему никакого удовольствия.

– И тогда я предложила ему бросить это занятие, – поведала нам Кристин. – Никто никогда не ставил так вопрос. Поэтому он и не задумался о самой возможности отказаться от того, что получается хорошо, но не приносит удовлетворения. Он оценил мое замечание и взглянул на проблему по-новому. (К счастью, этот разговор состоялся у них еще до того, как соседка по комнате показала Кристин ту самую газетную статью, где расхваливали игру Ричарда.)

Уже тогда, в юности, мои герои научились понимать разницу между призванием и талантом. И то и другое по-своему прекрасно. И все же иногда они проявляются в разных областях, так что талант может помешать следовать зову сердца. Представьте себе атлета с отличными физическими данными, который при этом совершенно лишен соревновательного духа. Или прекрасного пианиста, который не любит классическую музыку. Или человека, наделенного природным красноречием, но, несмотря на это, ненавидящего выступать перед широкой публикой.

Что бы сделали на их месте? Превозмогли бы свое недовольство и продолжали бы блистать талантом? Или прислушались к тихому внутреннему голосу, подсказывающему, что надо искать себя в другой сфере?

Крис поддержала будущего мужа в его решении бросить теннис и потом не раз помогала ему сделать выбор на перепутье. Например, незадолго до получения диплома, когда он вдруг собрался заняться совсем другим делом, к которому больше лежала душа.

Я и не знала, что до своих бестселлеров он написал десять других книг. Писательский труд приносил радость, но почти не давал средств к существованию. Ричард собрался было оставить все это и пойти зарабатывать деньги для семьи. Но Крис убедила его подождать и продолжать делать то, что нравится. Вскоре ему удалось написать несколько эссе, продержавшихся в топ-листе New York Times около ста дней.

Когда Крис и Ричард поженились, они договорились, что всегда будут стараться жить по призванию и не позволят обстоятельствам сбить их с пути. Их история показывает, что хранить верность такому решению непросто. Люди, которые привыкли изо дня в день ходить на службу вне зависимости от того, нравится она им или нет, подумают, что подобное отношение к работе говорит как минимум о безответственности. Или тут есть какая-то хитрость. Хотя, с другой стороны, наверное, всякому интуитивно понятно, что жить одной рутиной тоже невозможно. По большому счету, никто этого не хочет.

– Ричард всегда старался жить настоящим, быть здесь и сейчас. У него это получалось как-то очень естественно, – говорила мне Крис. – Мы много общались, обсуждали разные темы. А временами он вдруг впадал в ступор. Будто останавливался на скаку. Наверное, это от усталости: когда так много всего происходит вокруг, на разговоры уже нет сил и времени.

Супруги прожили вместе семь лет, прежде чем на свет появилась их первая дочь, Джесмин (Джаззи, как ласково называет ее мать). А через несколько лет родилась Кенна.

Как это часто бывает, пришлось подстраиваться под быстро меняющиеся нужды растущей семьи. Не все в этот период было гладко. И однажды им пришлось сесть друг напротив друга, чтобы выяснить отношения.

– Из всех уголков дома, где можно было пристроиться, мы почему-то выбрали детский столик с маленькими стульчиками, – вспоминала Кристин.

Она кивнула в сторону Кита.

– Ричард был примерно такого же роста, как ваш муж, около метра девяноста и крупный, весом под центнер. А мы примостились на почти игрушечных табуреточках.

Я тоже глянула на Кита и рассмеялась, представив, как он пытается устроиться на детской мебели.

– Это был самый тяжелый и самый важный разговор за все время, пока мы были женаты.

Ричард много говорил о своих чувствах. Крис была согласна далеко не со всеми его претензиями. Но именно тогда она извлекла для себя важный урок.

– Большинство женщин, наверное, огорчились и разозлились бы, слушая его. Он был вне себя – расстроен, раздражен. Он сказал, что мы перестали понимать друг друга. Тогда и правда были трудные времена. Мы без конца пытались перевалить друг на друга заботы о детях. Но я старалась не принимать на свой счет обвинения, которые он выдвигал. И решила не предлагать немедленно каких-то решений, тем самым беря на себя всю ответственность за ситуацию. Его надо было просто выслушать. И я сказала себе: «Знаешь что, Крис?

Попробуй понять, что движет им. Не обращай внимания на слова, прислушивайся к стоящим за ними эмоциям.

Дело не в формулировках, а в ощущениях. Он говорит, что его не ценят, не понимают. Тут есть над чем задуматься».

Так я и сделала. И моя душа в самой ее глубине откликнулась на его боль. Он ничего от меня не требовал, ему просто надо было выплеснуть напряжение. Ричард хотел, чтобы у него было пространство, свобода. А я твердила себе: «Ничего не отвечай. Просто сделай глубокий вдох и слушай. Именно это ему сейчас очень нужно».

Во время того разговора Крис сделала примерно то же, что и в тот раз, когда предложила ему отказаться от тенниса. Она прислушивалась и анализировала. Она не дала выхода ответной реакции (на которую, может, и имела право), не позволила себе сфокусироваться на своих чувствах, а перенесла все внимание на чувства Ричарда.

Такая мудрость и сдержанность редко встречаются. Особенно когда речь идет об отношениях внутри пары.

Крис поняла его боль, уловила плач его сердца. А то, что она не вполне согласна со сказанным, не имело значения. Она воспринимала его слова не разумом, а сердцем, открытым к сердцу партнера. Это и есть подлинное взаимопонимание. Крис отодвинула в сторону свои обиды и разочарования. Она смогла продемонстрировать своей половине огромную, безусловную любовь в ситуации, когда труднее всего было любить и прощать.

С того самого дня она всегда старалась именно так строить общение с ним – от сердца к сердцу. Она не позволяла сиюминутным размолвкам нарушать эту связь.