– Да, Леопольд и Софья. Помочь им былоуже невозможно. Я снова опоздал, как в той, так и в этой реальности... А упустого футляра твоего контрабаса уже стояла Чума. Она ухмылялась. На ладони унеё лежал талисман Четырех Стихий. Чума потребовала у меня отдать ей мойперстень повелителя духов. «Если не отдашь – я убью девчонку!» – пригрозилаона. Я подчинился. Я знал, что пока талисман у нее, любая моя магия не сможетпричинить этой гадине никакого вреда. Я бросил свой перстень Чуме, а она наделаего на свой костлявый палец. Потом она подала знак, и на меня набросиласьнежить. Тебя вырвали у меня из рук, и вот ты уже у Чумы-дель-Торт. Как сейчаспомню этот страшный миг! Она смотрела прямо на тебя, а ты отчего-то даже неплакала... Я на всю жизнь запомню этот миг: нежить утаскивает меня, а ты наруках у этого чудовища, у этой гниющей убийцы... А потом она обвинила меня всмерти Леопольда и Софьи и зомбировала всех, кто не желал этому верить.

Сарданапал отвернулся и ударил кулаком попрутьям клетки. С потолка прямо на академика протекла струйка воды, но тот дажене пошевелился. Зато его усы пришли в движение и, промокнув академику лицо,стряхнули капли на бороду.

– К счастью, Чума тебя не убила. Даже непопыталась. Помнила, вероятно, чем это завершилось для неё в другой реальности.К тому же талисман был у неё и вся власть, которую он давал, тоже.Чума-дель-Торт стала хозяйкой положения. Чем ей могла помешать девчонка,которой не было ещё и года? Нет, её новый план был куда подлее. Она вырастилатебя. Ты стала её любимой ученицей. Лучшей из всех. Единственной, кто, кромесамой Чумы, мог выбрасывать три красных искры и без страха использовать любоеиз ста запрещенных заклинаний. Даже заклинание хаоса.

Таня поежилась.

– И я играла в тухлобол? Забрасывала вчерепа гнилое мясо с червями?

– И неплохо забрасывала. Лучше других.Сам я не видел, но мне рассказывал циклоп, который приносит мне пищу. Он ходитна все матчи. В эти дни я сижу без обеда.

– И я действительно упала, потому чтостолкнулась с черепом? Не с Пуппером, а с черепом? – усомнилась Таня.

– Да. Мир стал другим, но определенныеключевые события все равно остались неизменными. Например, твое падение вовремя матча и то, что лопнула веревка. Все случилось именно в тот день и час,как и в первичной реальности! Произошло то, на что я надеялся. Змей Времени не терпитпарадоксов! Не больше чем на крошечной чешуйке своего хвоста! Существованиедвух разных Тань Гроттер было нелепостью. Две Тани – два отражения целого –вступили в борьбу и – слава Древниру! – победила лучшая! Падая на песокрядом с разбитым контрабасом, ты уже была прежней! Та, другая, исчезла, оставивтебе свое тело. Надеюсь хотя бы, что Чума-дель-Торт этого ещё не поняла.

Таня и академик Сарданапал невольно оглянулисьна дверь.

– А почему Чума не открыла Жуткие Ворота?Не стала повелительницей хаоса? – спросила Таня.

– Уверен, за это надо сказать спасибоМедузии и всем белым магам. Даже с талисманом Чуме не сразу удалось одолеть ихи зомбировать. Несколько дней они защищали Тибидохс от чудовищной рати нежити,которую Чума нагнала со всех краев. Совместными усилиями белые маги успелиналожить на Жуткие Ворота серьезные заклинания, с которыми Чуме до сих пор неудается справиться, – Сарданапал сказал это и помрачнел. – Носуществует другая угроза. Циклоп рассказывал, что все эти годы каменнымистуканам приносились кровавые жертвы. Голуби, кролики, кошки... Чума знала,если делать это десять лет подряд изо дня в день, истуканы оживут.

– И Чума отправит их войной на черепаху,на которой стоит магический мир? Да? – быстро спросила Таня.

Академик оцепенел.

– Откуда ты знаешь?

– Ягун сказал, что Чума собирается этосделать. Ему рассказала Ягге.

Сарданапал долго молчал.

– Да. Десять лет уже прошли. Значит, онаначала приносить жертвы сразу же. Раньше, чем я думал. Признаться, ядогадывался об этом, но не думал, что все случится так скоро.

– А если истуканы убьют черепаху? Тогдачто? – спросила Таня.

Академик невесело отмахнулся усом.

– Это исключено. Черепаха бессмертна. Ктому же она огромна, как сотня планет! Но для целей Чумы будет достаточно, есличерепаха просто шевельнется, слегка повернется или отползет немного.

– И тогда?

– Тогда все придет в движение. Весьмиропорядок. Жуткие Ворота рухнут. Первым делом Чума, разумеется, истребит всехлопухоидов – отдаст их в жертву изголодавшимся по телам духам. Потом онавозьмется за магов – оставит лишь тех, в ком полностью уверена. Это будетконцом всего... Помешать Чуме можно только одним способом. Ты должна неиспугаться и раздавить...

Договорить академик не успел. В каменный мешокзаскочил Ягун.

– Я слышу шаги! Сюда кто-тоспускается! – крикнул он, захлопывая дверь.

Уже и без Ягуна Таня слышала топот множестваног. Казалось, лестница ходит ходуном. Трещали и лопались со стеклянным звономохранные завесы. Видно было, что тот, кто срывал их, шел напролом, не страшасьмагии.

Ребята заметались по узкой камере. Им уже яснобыло, что другого выхода отсюда нет.

Что-то кольнуло Таню в ногу. Это перстень ГугоХитрого, завернутый в пророчество Древнира, выбросил искру.

– Академик, держите! – вытащивкольцо, Таня перебросила его Сарданапалу.

Тот ловко поймал перстень правым усом, сознанием дела осмотрел и быстро спрятал в складках одежды.

В тот же миг дверь сорвалась с петель отмощного удара и, чудом не задев Таню и Ягуна, врезалась в стену.

Первыми в темницу шагнули и тотчас замерли пообе стороны от входа две грубо вытесанные каменные фигуры.

А следом за ними, скрипя высохшими суставами,шагнула сгорбленная старуха в оранжевом плаще...

– О, знакомые все лица! Взять их! –просипела Чума-дель-Торт.

Она сделала неуловимое движение. ПерстеньЛеопольда Гроттера соскользнул у Тани с пальца. Баб-Ягун уже беспомощнотрепыхался в каменных ручищах одного из истуканов. Его кольцо тоже перекочевалок Чуме.