– Призрак, что с идентификацией преследуемого корабля? Ты пытаешься с ним связаться?

– Идентификация не проходит. Он слишком мал и очень неплохо защищен маскполем. Судя по всему, это дальний разведчик. Связи с ним нет. Я пока гораздо дальше от него, чем корвет Роя, а враг ставит интенсивные помехи.

– Тридцать секунд до рубежа пуска торпед!

Эсминец Роя продолжал активно разгоняться, стремясь как можно быстрее сократить дистанцию. Его вычислитель видел перед собой обычный транспортный корабль людей и, видимо, не ожидал никаких трудностей с его уничтожением. Стремительно мелькающие цифры в угу тактической голограммы обратились в нули.

– Залп! – моя команда прозвучала вслух, хотя я сам же ее и исполнил, активировав мигающую пиктограмму на виртуальной клавиатуре.

Шесть из двенадцати торпед покинули пусковые контейнеры на обшивке транспорта. Возможно, я перестраховался, но запас торпед у нас еще был, а уничтожить цель следовало с первой попытки. Бодаться с эсминцем второго поколения в ближнем бою мне совершенно не улыбалось.

На мгновение мне стало интересно, что сейчас происходит в оптоэлектронных мозгах искусственного интеллекта, зашитого в вычислитель эсминца Роя. Практически безоружный транспортный корабль неожиданно оказался зубастым противником и предпринял торпедную атаку. Впрочем, вряд ли это могло изменить планы врага. Такая цель в любом случае подлежит уничтожению, и «Горгулья» будет стремиться к этому любой ценой.

Эсминец не стал менять курс, несмотря на резко изменившуюся обстановку. Искусственный интеллект противника понимал, что выпустить свои торпеды он успеет в любом случае, а собственная судьба его, видимо, совершенно не интересовала.

– Торпедная атака противника! – дрогнувшим голосом доложил навигатор. – Десять целей. Подлетное время три минуты.

– Призрак, подсветка целей!

– Выполняю!

Наши торпеды уже преодолели больше половины расстояния до вражеского эсминца, и противник открыл по ним огонь из плазменных пушек главного калибра. Впрочем, пока совершенно безрезультатно. Похоже, искусственный интеллект, управлявший вражеским кораблем, наконец, проняло по-настоящему. Во всяком случае он начал предпринимать маневры уклонения, стремясь удлинить путь нашим торпедам. Получалось у него это не слишком хорошо, слишком велика оказалась скорость сближения.

Ракеты-перехватчики, выпущенные противником, натолкнулись на бурю помех, выставленных «Скаутом». Одновременно торпеды задействовали генераторы оптоэлектронных фантомов, и головки самонаведения ракет начали сходить с ума от обилия целей. Тем не менее, одну торпеду им удалось сбить, но теперь уже было совершенно ясно, что эсминец это не спасет. Плазменные пушки малых калибров, являвшиеся последним рубежом противоторпедной обороны эсминца, со своей задачей тоже не справились.

– Минус две! – негромко произнес Шифф за секунду до того, как эсминец Роя исчез в четырех одновременных вспышках взрывов, мгновенно превратившись в огненный шар, быстро теряющий яркость и разлетающийся по окружающему космосу раскаленным газопылевым облаком. Да, пожалуй, залп был всё-таки избыточным, но в данном случае я ничуть не жалел, что не стал экономить торпеды.

Теперь настала наша очередь отражать торпедный удар. Правда, с гибелью эсминца летящие к нам торпеды потеряли поддержку средств РЭБ и систем наведения корабля Роя, и это несколько облегчало нам задачу. Тем не менее, десять целей – это очень много для систем защиты транспортного корабля, пусть и оснащенного дополнительными средствами защиты.

Была бы «Харгейса» хотя бы легким крейсером, мы могли бы встретить торпеды сначала заградительным огнем главного калибра, потом ракетами-перехватчиками, а затем плазменными пушками ближней обороны, но главного калибра у нас не было, и вместо трех рубежей защиты имелось лишь два.

– Ракеты-перехватчики выпущены, – доложил Шифф. Похоже, торговцу было по-настоящему страшно, но держался он вполне достойно.

Анна стояла рядом со мной, намертво вцепившись в спинку кресла, и это было совершенно неправильно.

– Госпожа Койц, немедленно займите кресло второго пилота и активируйте защитный кокон, – негромко прошипел я, выводя молодую женщину из ступора.

Анна молча кивнула и шагнула в указанном направлении. Если торпеды пробьют корпус, кресла нас вряд ли спасут, но пусть уж лучше займется хоть каким-то делом, а не будет торчать посреди рубки в нарушение боевого устава.

– Минус пять! – доложил навигатор, комментируя серию взрывов в строю вражеских торпед.

Мало! Я рассчитывал, что, пользуясь подсветкой сканеров «Скаута», ракеты перехватчики уничтожат до семидесяти процентов целей. Теперь оставалось надеяться только на пушки ближней обороны. Ну и на силовой щит, естественно, но это на самый крайний случай.

– Минус семь! – это уже Шифф. Похоже, нервы у него всё-таки на пределе. – Минус девять!

Тяжелый удар встряхнул корабль от носа до кормы. Часть экранов погасла, тактическая голограмма мигнула и покрылась рябью. На главном экране замелькали красные строки, извещающие команду о полученных повреждениях.

– Техническая служба, доклад! – выдохнул я, впиваясь взглядом во вновь вспыхнувшую тактическую голограмму.

– Получено попадание торпеды., - голос Шиффа звучал уже заметно тверже. – Ресурс щита сорок шесть процентов. Корпус критических повреждений не имеет. Два орудия ближней обороны и одна пусковая установка ракет-перехватчиков не отвечают на тестовые команды. Остальные системы функционирую штатно.

– Что с торпедами, оставшимися в пусковых контейнерах?

– Повреждений нет.

Я облегченно выдохнул и сфокусировал взгляд на экране, показывавшем окружающий космос со сканеров «Скаута». Со стороны наш корабль действительно выглядел почти целым, если не считать нескольких локальных деформаций корпуса. Для транспортника, словившего бортом торпеду, «Харгейса», можно сказать, очень легко отделалась.

– Призрак, что с преследуемым кораблем?

– Никак не может разогнаться для ухода в прыжок. Огонь корвета заставляет его маневрировать и терять скорость. Я по-прежнему не могу его идентифицировать. Нужно подойти ближе.

– Уже идем.

Мы действительно быстро сближались с удирающим кораблем-разведчиком и преследующим его корветом. Гибель эсминца ничуть не смутила искусственный интеллект оставшегося корабля Роя. Переключаться на нас он не стал, видимо, понимая, что там, где не справился эсминец, ему не светит вообще ничего, но и от преследования свой жертвы он отказываться явно не собирался.

– Три минуты до рубежа пуска торпед, – доложил навигатор. – Цель захвачена.

– Две торпеды. Залп по готовности!

– Принято!

Шансов у корвета действительно не было, и, похоже, враг это тоже понял. Убедившись, что уничтожить преследуемый корабль он в любом случае не успеет, а от наших торпед точно не отобьется, противник решил отступить. Уж в чем в чем, а в скорости и динамике разгона «Харгейса» соперничать с ним точно не могла, а рисковать «Скаутом» я не собирался.