– Ей удалось найти родителей или спасти хотя бы одну душу?

– Увы, нет. Но она очень старалась. По-своему, проявляла чудеса героизма, хотя ее шашни с Алым принцем постепенно превращали и ее тоже в собственное отражение, искаженное и темное, иными словами, в падшего ангела.

– Поучительная история.

– Совершенно верно. Скажите, Алисия, это ведь именно то, чем занимаетесь вы? Спускаетесь в ад в погоне за неприятностями?

– Я не гонюсь за неприятностями. С какой стати?

– Недавно – о чем, как я подозреваю, вам уже разболтал бестолковый Бенито – в мой магазин явился тип с физиономией мясника из Социальной бригады и начал задавать примерно те же вопросы, что и вы. И внутренний голос мне подсказывает, что вы с ним знакомы.

– Типа, которого вы описали, зовут Рикардо Ломана, и вы двигаетесь в правильном направлении.

– Я всегда двигаюсь в правильном направлении, сеньорита. Проблема в дорогах, на которые я порой забредаю.

– Чем конкретно интересовался Ломана?

– Он хотел узнать, приобретал ли кто-нибудь недавно книги Виктора Маташа, где бы они ни продавались, – на аукционах, в порядке частной сделки или на международном рынке.

– Он ничего не спрашивал о самом Викторе Маташе?

– Сеньор Ломана не старался выдать себя за ценителя литературы, однако у меня сложилось впечатление, что о Маташе он знал все, что ему требовалось.

– Что же ему сказали вы?

– Я навел его на коллекционера, который уже семь лет скупает выпуски серии «Лабиринта призраков», которые не погибли в 1939 году.

– Все книги Маташа, появлявшиеся на рынке, купил один человек?

Барсело кивнул:

– Все, кроме вашей.

– А кто этот коллекционер?

– Не знаю.

– Вы только что сказали, что дали наводку Ломане.

– Я назвал фамилию адвоката, который представляет интересы покупателя и осуществляет сделки от его имени. Некий Фернандо Брианс.

– Дон Густаво, вы лично вели дела с адвокатом Бриансом?

– Беседовал с ним один или два раза. По телефону. Серьезный человек.

– По поводу книг Маташа?

Барсело подтвердил.

– А что вы можете рассказать мне о Викторе Маташе, дон Густаво?

– Мало. Я знаю, что он часто выполнял работу иллюстратора и опубликовал несколько романов в издательстве бессовестных мошенников Барридо и Эскобильяса, прежде чем приступил к новеллам, составившим цикл «Лабиринт призраков». Жил уединенно в доме на шоссе Агуас, между Вальвидрерой и обсерваторией Фарба, поскольку жена его страдала редким заболеванием и он не мог или не хотел оставлять ее одну. Вот, пожалуй, и все. Осталось добавить, что он исчез в 1939 году после того, как националисты вошли в Барселону.

– А где я могла бы узнать о нем больше?

– Сложно сказать. Впрочем, есть один человек, он мог бы вам помочь. Серхио Вилахуана, журналист и писатель, знавший Маташа. Он часто покупает у меня книги. Эту тему изучил, как никто другой. Я припоминаю, что однажды он говорил, будто работает над книгой о Маташе и о поколении проклятых писателей из Барселоны, которое развеялось как дым после войны…

– А есть и другие?

– Проклятые писатели? Это блюдо местной кухни, вроде айоли.

– А как мне найти сеньора Вилахуану?

– Попробуйте заглянуть в редакцию «Вангуардии». Но если позволите дать вам совет, не рассказывайте ему о таинственном коллекционере, выдумайте историю получше.

– А что бы вы порекомендовали?

– Соблазните его.

Алисия лукаво улыбнулась.

– Книгой. Если Вилахуана по-прежнему интересуется Маташем, сомневаюсь, что он устоит перед искушением подержать в руках ваше издание. В нынешние времена найти Маташа почти так же трудно, как и достойного человека на высокой должности.

– Спасибо, дон Густаво. Вы очень помогли мне. Я могу попросить вас сохранить в тайне нашу беседу?

– Не беспокойтесь. Хранение секретов – вот что делает меня молодым. И еще дорогой коньяк.

Алисия завернула книгу в шелк и убрала ее в сумку. Не удержавшись от провокации, она достала тюбик помады и невозмутимо стала подкрашивать губы, будто находилась наедине с собой. Барсело наблюдал за разыгранным спектаклем с восхищением и тревогой.

– Что такое? – спросила Алисия.

– Не обращайте внимания.

Она встала и надела пальто.

– Кто вы, Алисия?

– Падший ангел, – промолвила она, подмигнула и подала ему руку.

– Что ж, тогда вы явились в подходящее место.

Дон Густаво Барсело пожал протянутую руку и проводил взглядом молодую женщину, когда она направилась к выходу. Он вернулся в уютное кресло и забылся с почти опустевшим бокалом коньяка в руке, погрузившись в размышления. Вскоре из окна антиквар увидел, как Алисия идет по улице. Вечером небо над Барселоной заволокло пеленой розоватых облаков, и закатное солнце очерчивало на тротуарах Диагонали силуэты прохожих и машин, сверкавших, словно слезы раскаленного добела металла. Барсело не сводил глаз с удалявшейся фигуры в красном пальто, пока Алисия не растворилась среди городских теней.

9

В тот вечер, оставив Барсело тешиться коньяком и подозрениями, Алисия по дороге домой завернула на Рамбла-де-Каталония и прошла вдоль шеренги дорогих магазинов, зажигавших уже огни витрин. Ей вспомнилось время, когда она приучилась смотреть на торговые салоны и респектабельных разодетых покупателей, их постоянную клиентуру, с алчностью и опаской.

Алисия вспоминала, в какие магазины заходила, чтобы поживиться, и что удавалось украсть, и крик продавцов и покупателей, летевший ей вдогонку, и огонь, занимавшийся в крови, когда она понимала, что ее преследуют. И упивалась торжеством справедливости и сладким вкусом возмездия, сознавая, что у нее получилось вырвать у них из рук нечто, что они считали своим по праву, данному Богом. Вспомнила Алисия и день, когда ее карьера воровки завершилась в сырой и темной камере, находившейся в подвале центрального здания комиссариата на Виа-Лайетана. В клетушке без окон из обстановки имелся только металлический стол, привинченный к полу, и пара стульев. В центре помещения бросался в глаза водослив, и пол был еще мокрым. Воняло дерьмом, кровью и щелоком. Двое полицейских, задержавших Алисию, приковали ее за руки и за ноги к стулу и надолго оставили в таком положении взаперти, предоставив ей возможность вволю пофантазировать о том, что они с ней сделают.

– Представляю, как обрадуется Фумеро, узнав, что его тут дожидается молоденькая цыпочка. Он тебя перелицует заново.

Алисия слышала разговоры о Фумеро. В городе ходили слухи о нем и об участи тех несчастных, кто попадал в застенки комиссариата. Она не знала, отчего тряслась больше, от холода или от страха. Через несколько часов, когда железная дверь снова открылась и раздались шаги и голоса, Алисия крепко зажмурилась и почувствовала, как моча потекла между бедер и заструилась по ногам.