– А, это как в статье Королева в «Физике для юношества»? – спросил Морозов, пододвинув к себе чертеж пусковой установки.

– Да, – подтвердил Ступин, – но давайте не отвлекаться от собственно бронетехники и вопросов, которые она создает. У меня, например, возник такой вопрос. В варианте с броней тридцать пять миллиметров объект «Пантера» весил около двадцати тонн. В предложении господина Еремина толщина брони увеличена в два с половиной раза, стоит более тяжелое орудие и башня, а вес вырос лишь раза в полтора, может, чуть больше. Вы полагаете, что это реально? Здесь нет ошибки в расчете?

«Интересно, – подумал Виктор, – вроде не инженер, а наблюдательный». За свои цифры он, однако, был уверен и хотел показать прикидки, но тут его упредил Кошкин:

– А здесь нет ничего удивительного. Господин Еремин в своем предложении делает высоту танка как можно ниже, а каждый сантиметр высоты облегчает танк, как если бы мы его укоротили на семь сантиметров. Прежде всего этого удалось ему добиться за счет бензинового авиадвигателя, который не только легче, но и меньше по габаритам, плюс более плотная компоновка – как уже говорилось, это ухудшает работу мехвода, ну и у карбюраторного двигателя выше расход топлива.

– Расход топлива, – как-то странно усмехнулся Ступин, – но, извините меня, у вас в этом варианте была броня тридцать пять, а здесь девяносто! Вот и прикиньте, какой у вас выйдет вес танка при компоновке под дизель, чтобы удобно было его ремонтировать, сколько при этом весе дизель будет расходовать топлива и где, собственно говоря, эта обещанная экономия. Не говоря уже о том, что дизель сам стоит дороже. Не кажется ли вам, что с дизелями у нас несколько поторопились?

«Ну, не хватало, чтобы еще кого-то посадили за вредительство. Хотя формально все и очень логично».

– Извините, тут я немного вступлюсь за дизель. Он действительно перспективен и в будущем будет использоваться именно он или газотурбинная установка. Просто начальные условия для проектирования «Пантеры» были заданы несколько другие, они сразу предопределили, что надо ставить дизель, когда он еще не совсем доведен, это потянуло за собой все компоновочные решения. Откуда конструктор может сразу во всех деталях увидеть будущее?

– Кстати, появилась одна идея насчет дизеля, – вмешался Морозов. – Попросить разработчиков перенести воздухоочиститель из развала цилиндров к борту, а на место вентилятора поставить маховик. Тогда дизель мы монтируем на низкой подмоторной раме, и… и… его вообще можно развернуть поперек корпуса, освободив место для боевого отделения. Где-то треть метра выигрываем.

– То есть по весу два метра длины танка?

– По весу – да.

– Дизелисты будут пищать. Скажут, что шатуны прицепной группы обрывать будет.

– Не будет! – чуть не заорал Виктор. – Можно довести дизель, так что не будет!

– Ну вот, и господин Еремин имеет сведения, что можно.

– МТО тогда обратно в корму, при носовом расположении боевого отделения башню сдвигаем назад, на подбашенном листе появляется место для люка механика. Ну и колебания орудия в середине корпуса меньше. Бронекорпус в основном берем очертаниями как у «Горыныча», толщину брони за счет укорочения корпуса накинем еще миллиметров по десять на лоб и борта. Очертания литой башни, если повозиться, можно сделать более рациональными, яйцевидными, доведя толщину брони на вертикальных участках до двухсот миллиметров. Ставим то самое перспективное стомиллиметровое орудие, и противотанковых самоходок нам уже не надо. Вот примерно так это будет выглядеть…

Под карандашом Морозова появилось нечто, очень похожее на Т-54.

«Черт!!! Это же насколько мы обогнали историю? А вообще-то ненамного – лет на восемь. Как раз уйдет на доводку».

– Так вы считаете, что мы и это сможем? – удивился Ступин. – С броней сто миллиметров?

– Так это еще когда будет. На доводку надо лет пять минимум. Двигатель, орудие, трансмиссию новую… Вот «Горыныч» и даст нам фору.

– Тем более что на перспективный дизельный танк надо будет еще приборы ночного видения, защиту от радиоактивной пыли, броню с полимерным подбоем, надбоем и динамической защитой.

– Не все сразу. А то получится как у Гротте.

– Ну что же, в таком случае, полагаю, можно и прерваться на обед, – сказал Ступин голосом, каким в телешоу обычно объявляют рекламную паузу, – а после составить план работ с учетом высказанных мнений.

В офицерской столовке с общепитом было все в порядке, хотя и без излишеств. Большая тарелка наваристого борща (советская полная порция), жаркое с вареным картофелем, который был полит топленым животным маслом («Ишь ты, натуральное, – подумал Виктор, – не то что нынешние маргарины») и компот из сухофруктов, то есть сушеных яблок и слив. Но вкусно. Калорийность рациона явно в расчете на тяжелую физическую работу. Так можно и лишний вес набрать. Гантели, что ли, купить? Если их, конечно, где-то достать можно. Как тут со спортом в сравнении с Советами?

Репродуктор в углу столовки мурлыкал блантеровских «Слона и рыбку» в исполнении джазгола, из-за несовершенства акустики треть слов было не разобрать, но в целом было прикольно. В этой реальности из творческого наследия Матвея Исааковича почему-то пока довелось слышать лишь танго и фокстроты с простенькими текстами, причем многие совсем даже неизвестные, а вовсе не патриотические песни, которыми он прославился в СССР. Видимо, здесь было больше заказов на разную попсу. «Отсюда ясно: весьма опасно иметь сверкающий наряд[19]… бр-бр-бр-м-пок!»

А вообще разговор получился интересный. Виктор ждал, что Кошкин и Морозов разнесут его жалкие каракули в пух и прах, а тут поди ж ты… Как будто сами рассматривали и этот вариант. Ну так до Т-54 Морозов и сам додумался, а ведь в его, Виктора, статье таких подробностей не было, только характеристики, и все. А что мешало в нашей реальности ему додуматься? Во-первых, Морозов в 1938 году, естественно, не знал опыта боевого применения танков с 1941 по 1945 год. И никто не знал, включая немцев. Во-вторых, цейтнот. Надо было что-то срочно запускать в производство, а в производство тогда приняли бы то, что считают перспективным. А что сделал он, Виктор? Предложил неправильное решение, временное, дырку заткнуть, чтобы выиграть время, тот же дизель довести. Сделал так, как никто не делает. «Это неправильные пчелы, и они делают неправильный мед…»[20]Кстати, потом за этот неправильный мед не расстреляют? Хотя и за правильный могут расстрелять. И вообще, какая мерзость думать о собственной шкуре, когда в случае твоей ошибки будут гореть заживо тысячи людей! До чего же в нас крепко вбит гаденький, подленький обыватель. Общество, созданное привыкшими дрожать за себя и лезть по чужим головам – и ни за что, ни за что не отвечать. Кто у нас ответил за нищету, за падение производства, за войны из-за распада державы, за мародерское растаскивание общественного добра? За рабочих, объявлявших голодовки, потому что нет зарплаты? Никто. Главное мерило успешного деятеля – прогадить все дело и тут же устроиться на другое хлебное место. Краснокаменная-Ротштейн все же права: кто-то должен отвечать! И вообще – что ты сейчас можешь им предложить? В танках кое-как разобрался, у тебя образование техническое. А насчет устройства общества – что? То, что у нас сейчас? Так они тут же устроят второй Великий Голод, а может, и хуже, например, войну с отделившейся при новом распаде империи Украиной забодяжат. Война же здесь привычная вещь. В этом году Гитлер забирает Чехословакию, в следующем – Польшу, еще пара лет – и Россия…»