Ага! Почти угадал. Но это чуть попозже. А сначала пришлось немного поработать «ванькой-встанькой», то есть меня пытались ударить, а я уклонялся как мог. При этом старался следовать врачебному принципу — не навреди. Это оказалось, не так уж и трудно. Несмотря, на внушительно-развитое тело, парень, как и все в основном в этом времени, не был большим мастером боя с шестом. Я таким тоже не являюсь, поэтому и не лезу куда не просят. Но, просто махать дубиной, с периодичностью в несколько секунд, это вообще детский сад. Уклониться можно в любой момент. Главное быть внимательным и вовремя отскочить или поднырнуть под дубину. Сразу скажу, что два друга этого рыжего чудика, так и не вмешались ни разу. Стояли и лузгали семечки, перебрасываясь короткими фразами. Но рыжий смог удивить. Пять минут махать дрыном, из стороны в сторону без перерыва — это какое же здоровье надо иметь? Но, всё в этом мире заканчивается. Закончились силы и у этого человека. Да и я, если честно, тоже упарился изображать кузнечика, прыгая и уклоняясь как ненормальный. Так что, невзирая на наши разногласия, настало время переговоров.

Утёрли пот с лиц и начали разговаривать. Оказалось, что этот любитель помахать всякой фигнёй, родной брат малявки. К тому же старший. И ему стало очень обидно, что отец так просто меня отпустил. По его же словам, рыжий батя был очень неуравновешенным типом. Мог и ремнём отхлестать, за небольшую провинность. А вот дочку не трогал — никогда. Это была всеобщая любимица. Мать умерла родами, как раз при её рождении. Вот отец и переложил всю свою любовь на это маленькое чудо. Поэтому, парень обиделся не на шутку, что ему прилетает по всякому поводу, а человеку, который обидел любимую сестрёнку, ничего не сделали. Решил разобраться сам, но не рассчитал, что я окажусь таким прытким. Мне всё стало ясно. И я не видел смысла здесь, ещё зачем-то задерживаться. Но и просто так уходить не следовало. Не поймут ребята, здесь так не принято. Надо водки выпить или вина на худой конец. Чтобы замириться окончательно. Но, мне-то это на фиг не надо! У меня своих проблем выше крыши. И одна, из них, сейчас неизвестно где и непонятно чем занимается. Если вообще жива и здорова.

Поэтому я думал не долго. Спасибо деду за память и моему дядьке за рассказы о шебутной молодости — кое-что из местных реалий, я всё-таки вспомнил.

Ничего сверхсложного, надо всего лишь познакомиться. Что я незамедлительно сделал. Рыжий здоровяк оказался Львом, а два его товарища Боря и Василий. На всякий случай, поинтересовался именами девчонки и её отца. Удивился, конечно, но не сильно: Павел Николаевич это отец, а дочка Евдокия. Для закрепления дружеских отношений приняли решение, в ближайшее время сходить на Оку. На новый пляж. Там и отметим это дело. Поручкались и разошлись. Всё! Руки в ноги и бегом до вокзала.

Иду, стараюсь это делать быстро. Но, как не стараюсь, сосредоточиться на дороге не получается. Что-то постоянно отвлекает. Какая-то непонятка. Перехожу на спокойный шаг и размышляю на тему — что не так, прямо на ходу. Только теперь пришло понимание, что что-то, во всей этой ситуации, было не совсем как всегда. Стараюсь вспомнить всё до мельчайших подробностей. В конце концов, прихожу к выводу, что я слишком легко отделался. Особенно, в случае с рыжим братом. Удивительно, но мне удавалось уклониться от всех его ударов. Раньше я, за собой, такого не замечал. Пришлось даже остановиться и отойти чутка в сторону, на несколько секунд, чтобы никому не мешать. Это что получается? Тело Вилора стало мне полностью подчиняться? Или я просто к нему привык? Вот! Вот что не давало мне покоя! Теперь-то всё ясно. А значит можно, на некоторое время об этом забыть. Как там говорила одна девушка: «Я подумаю об этом завтра». Вот и я того же мнения. Уф! Даже легче стало. Как физически, так и морально. А значит можно остаток пути пробежаться.

В отдел залетел как бешеный ёжик. Такой же взъерошенный и фыркающий по любому поводу. Первый кого встретил это конечно же Федя. Эта орясина, со старшинскими погонами и незабвенной шашкой на боку, чкалась по коридору, всем своим видом показывая, что ему есть чем заниматься. На лице застыла гримаса сосредоточенности и глубокого мыслительного процесса. Всё сразу поменялось, стоило мне только подойти к вертушке. Дежурный взглянув на меня махнул рукой, показывая, что я могу пройти. Но Федя, не был бы Федей, если бы не попытался, по своему обыкновению, влезть в ситуацию со своими соображениями.

— Дежурный, — строгим голосом привлёк к себе внимание Фёдор, и сразу же, не меняя тона спросил, — почему пропускаете постороннего на территорию отдела?

— Товарищ старшина, — тут же отозвался дежурный, — да, какой он посторонний? Это же Вилор! Его велено пропускать без предъявления документов.

— Чей приказ? — начал накалять обстановку Фёдор, подойдя к самой вертушке и не давая пройти, — за чьей подписью? Какого числа оформлен?

— Письменного приказа нет, — отчеканил дежурный, — зато есть устное распоряжение товарища Собкина. Как только Вилор Тихий появится на проходной, сразу же его пропустить. Выделить сопровождающего и доложить о прибытии.

— Ну, раз так, то почему этот гражданин до сих пор находится здесь? — начал изображать из себя большого и делового начальника Фёдор, — где сопровождение?

Мне не давали сказать ни одного слова. Всё, как-то проходило мимо меня. С другой стороны, а чтобы я сказал? Ничего. Тем более, что всё решили без меня. Федя выступил в качестве сопровождения. Он, с довольной мордой и рукой на оголовье шашки, провёл меня по коридору до кабинета начальника. Причём шагал этот крендель сзади, как бы намекая, что я, вроде как, нахожусь под присмотром. Гад он — что ещё сказать? Все встречные пялились на эту композицию: кто с сочувствием, а кто и с осуждением.

Стоило только подойти к двери начальства, как я плюнул на всё условности и ворвался в кабинет. И пофиг, что обо мне подумают. Успел, прежде чем рука Феди опустилась мне на загривок. Так и влетели по порядку: сначала я и следом за мной, без задержки, с вытянутой рукой Фёдор. Собкин, как хозяин кабинета, сидел за столом весь погружённый мыслями в бумаги. Надо сказать, что как только мы появились, то он сразу отвлёкся, на новое действо. И очень интересно было наблюдать, за его лицом. Как оно из задумчивого быстро