— Ну и ладненько. — Он встал: — А теперь пойдем дальше пьянствовать. Праздник сегодня. У любимой жены день рождения.

— Один вопрос.

— Да?

Ная тоже поднялась. Теперь они стояли друг против друга. Рябов был невысокого роста, коренастый, она в туфлях на высокой шпильке. Глаза в глаза.

— Почему? — тихо спросила Ная. Рябов, не отводя взгляда, медленно сказал:

— А когда ты коляску Аськину таскала на пятый этаж? Почему?

— Так ты знаешь?!

— Я знаю все, — спокойно ответил Рябов и пошел к дверям.

— Петя, я… — у нее комок в горле стоял. И это после всего, что было! — Я никогда этого не забуду!

Он обернулся. Поморщившись, сказал:

— Не надо громких слов. К чему воздух сотрясать? Должно же в нас, сволочах-буржуях, оставаться хоть что-нибудь хорошее, а? Несмотря на Все, что о нас думают, пишут и говорят.

—Опомнись! — она покачала головой. — На всех тебя не хватит.

— Я знаю, — спокойно ответил Рябов.

На следующий день они подписали бумаги. Об этом не знал никто, даже Люся. Рябов по-прежнему, не посвящал жену в свои дела.

… Ада узнала о том, что ее подруга стала владелицей журнала, случайно. Люся проговорилась, сказав, что у их подруги теперь много дел в связи с покупкой, и очередной девичник они с Адой проведут вдвоем.

— С какой такой покупкой? — удивленно спросила Ада.

— Наша Ная купила журнал, — важно сказала Люся.

— Откуда же у нее деньги?

— Дима дал.

— Хорошо иметь богатого любовника! — не удержалась Ада. — Что ж мне-то так не везет!

Ее охватила черная зависть. Одна — жена миллионера, другая — любовница. И у всех есть Деньги. Только ей приходится жить подачками. Бывший муж денег не дает совсем, пенсия у отца маленькая. Да и Люся помогает. Но не всю же жизнь так будет продолжаться? Да и деньги не те, к которым она привыкла. И Ада затаила злобу.

К ее удивлению, Лопухин продолжал держаться на работе в должности юрисконсульта. Она была о бывшем муже худшего мнения, считала его лентяем и бездарностью. Он же вопреки ее мнению, освоился на фирме у Рябова, начал плести интриги и в этом преуспел. Петр Николаевич держался настороже, близко его к себе не подпускал, в планы посвящал со всей осторожностью. А Лопухин из кожи вон лез, чтобы прийтись ко двору, стать «серым кардиналом».

Прошло какое-то время, и он вдруг стал наведываться к Аде. Та никак не могла понять: а в чем, собственно, дело? Почему бывший муж приходит, ведет непонятные разговоры и постоянно спрашивает: где Стас, как учится, чем занимается в свободное время? Не одумался ли? Не собирается поменять профессию?

Наконец Лопухин проговорился. Ася, мол, растет. И намекнул бывшей жене, зная, что та поддерживает близкие отношения с Людмилой Федоровной: ты сынка-то к ним в дом вози. На семейные праздники, да и за границу не худо бы вместе поехать.

— Пусть будет у Рябовых на глазах, — внушал Лопухин.

— Опомнись! Ей только пятнадцать!

— Дура! Всегда была дура! Она должна вырасти с мыслью, что ее жених — Стас. По характеру Ася пошла в мать. Размазня. И добрая. Внешность тоже… — Лопухин скривился. — Все, что у нее есть, это папины деньги. Других детей у Люськи не будет, сама знаешь. Все достанется Асе и внукам Рябова. Он уже сказал: будет, мол, мальчик, все ему отпишу. Здоровье у Петьки железное, будет рулить делами, пока внук не подрастет. И готовить его на свое место. Денег туда уйдет, не меряно. Рябов на семью никогда денег не жалел. Он уже понял, что с Аськи кроме дитя взять нечего. Тетеха, вся в мать. Науки ей в голову не идут. Недавно ляпнула: «Хочу, мол, в библиотеке работать, как мама». Петька Рябов глаза вытаращил: «Асенька, детка, опомнись, тебе скоро в колледж ехать, в Швейцарию!». Девчонка в слезы: никуда, мол, не поеду, хочу здесь, хочу с мамой. Люську ты знаешь. Короче, обе стали реветь белугами. Рябов и сдался. Делайте, мол, что хотите. Поступила в гуманитарный колледж. Языками решила заниматься. — Лопухин вновь скривился. — На фирме уже поняли, что дочка не в деле. Но через нее влезть можно. Не подсуетишься, девчонку окрутят другие. А мы останемся ни с чем.

— Мы?

— Я честно хочу поделиться. Мне карьеру, тебе — деньги. Деньги-то нужны?

— Да, конечно!

— Вот и подсуетись. Чем с меня сосать, возьми в оборот Стаса.

«Да уж, с тебя возьмешь!» — подумала Ада. Но мысль засела у нее в голове. Лопухин-то, соображает! Деньги Рябова. Вот он, бездонный карман! Одно дело, получать от Люси подачки. Другое, брать на правах родственницы. Вместе с внуками нянчиться, ходить по магазинам, выбирать пеленки-распашонки. Глядишь, и самой кое-что перепадет. Жаль, что Асе всего пятнадцать. Очень жаль. Долго придется ждать. Но терпения Аде Новинской-Лопухиной было не занимать. В сердце ее затеплилась надежда…

Все ждали, что скаежт дальше Людмила Федоровна Рябова. Монти подался вперед, Петр Николаевич Рябов, напротив, откинулся на спинку обитого кожей дивана. Ада Станиславовна вдруг заломила руки и простонала:

— Мне плохо… Дайте мне воды…

И закатила глаза. Леонидов понял, что обморок притворный, и не тронулся с места. Воды матери принес Стас, а тетя попыталась ее утешить. Возникла пауза. Ада Станиславовна выдержала ее, потом, приложив руку к груди, сказала:

— Ну, зачем ворошить прошлое? Что было то было.

— Значит, я не ошибся? — впился в нее взглядом Монти. — Ты моя мать?

— Тебя что, не устраивает такой расклад? — не удержался от усмешки Алексей.

— Честно говоря, не очень, — Монти сделал разочарованное лицо. — Иметь папу-миллионера гораздо приятнее, чем не иметь вообще. Но, с другой стороны, лучше уж так, чем…

Он бросил выразительный взгляд на Людмилу Федоровну и Асю. Рябов, сидевший рядом с ней, сжал кулаки. «Я тебя убью!» — прочитал в его взгляде Алексей. Выходит, все знает? А почему он, собственно, сбросил со счетов господина бизнесмена? Вот еще один подозреваемый!

— Петр Николаевич, вы что-то хотите сказать? -посмотрел на него Алексей.

— Да. Я…

— Ну, хватит ломать комедию! — оборвала его Нечаева. И резко повернулась к Монти: — Я твоя мать. Доволен?

— Ты, должно быть, шутишь? — спросил побледневший вдруг Сажин.

— Нисколько!

На лице Ады Станиславовны мелькнуло разочарование. А Людмила Федоровна Рябова сказала дочери:

— Асенька, ты можешь быть абсолютно спокойна за ребенка. Вы с этим молодым человеком не родственники, — она кивнула в сторону Монти. Тот во все глаза смотрел на Нечаеву. Ада Станиславовна кусала тонкие губы.

— Значит, это правда.