Мгновение Герман сидел с каменным лицом, потом он резко повернулся и впился в меня странным взглядом. Мне стало не по себе.

— Ничего не бойся. Все будет хорошо.

Он говорил отрывисто, торопясь. Не знаю, кому из нас двоих были обращены эти слова, но все это было уже неважно.

Ворота бесшумно разъехались в стороны, открывая нам путь и позволяя насладиться видом огромного каменного дворца.

Я огляделась насколько хватало глаз и едва не застонала от отчаяния. Везде, куда бы я не посмотрела, стояла охрана. То здесь то там виднелись встроенные в стены камеры слежения. Казалось, что каждый сантиметр находится под постоянным наблюдением. В моем воображении именно так и выглядит настоящая тюрьма.

Как только мы заехали на территорию, клетка мгновенно захлопнулась. Ворота закрылись, отрезая нас от внешнего мира и лишая последней крохи надежды.

Четверо громил медленно двинулись на нас и я, повинуясь минутной слабости, мысленно вознесла молитву всем святым.

Это место давило на меня, вызывало неподдельный страх. Настоящий животный ужас липкой жижей стекал по позвоночнику, вгрызаясь в тело невидимыми клыками.

Я бы хотела быть сильной, собрать волю в кулак и гордо встретить свою погибель, но… я не могла. Слишком много всего произошло за последнее время. Во мне больше не осталось ни капли самообладания.

Я поняла это, когда Герман вдруг коснулся моего плеча, и я чуть не заорала в голос. Он с трудом успел зажать мне рот. Наклонился и зашептал на ухо:

— Тише… тише, маленькая, — я почувствовала, как он что-то запихивает мне в карман кардигана. — Они не станут тебя обыскивать, а мне нужно передать это сестре. Помоги, а.

Я молча кивнула и в этот самый момент дверца с моей стороны распахнулась.

— Выходите, — короткий безэмоциональный приказ, от звука которого меня всю передернуло.

Не обращая внимания на протянутую руку верзилы, отстегнула ремень безопасности и вышла из машины.

Краем глаза заметила, как двое других отвели Германа в сторону и, поставив лицом к стене, принялись шарить у него по телу. От этой картины меня передернуло.

Несмотря на яркий солнечный день, мне было холодно. Очень. Мороз сковал легкие и осел на коже тонкой ледяной коркой, будто в прорубь окунули.

Глупцы те, кто сравнивают ад с гиеной огненной.

Нет.

Мой ад был ледяным и бездушным, как это место. Таким же чудовищным, как и его владелец…

— Следуйте за мной, — все тот же бесчувственный голос за спиной и уже знакомая волна дрожи по всему телу.

Нет, меня никто не трогал. Даже для вида не стали обыскивать. Герман был прав. Кажется, он очень хорошо изучил тех, на кого работал.

Эти люди даже боялись на меня смотреть. Видимо знали, для кого меня сюда привезли и чья невидимая печать полыхает у меня меж лопаток…

И от этого становилось только хуже. В какой-то момент я даже человеком перестала себя чувствовать. Так, жалкая безвольная вещь… собственность Гордеева. Недоступная и недосягаемая.

Артем, где же ты? Почему ты меня не ищешь?

Я почувствовала, как к глазам поступили слезы и принялась усиленно моргать. Слезами горю не поможешь.

А я просто обязано быть сильной!

Ради ребенка своего. Ради нашей маленькой семьи…

Незаметно погладила свой плоский живот. Когда касалась его, становилось чуть легче.

Я вспоминала, что в ответе за эту крошечную жизнь и должна сделать все возможное, чтобы сохранить ее.

Все будет хорошо, малыш. Папа найдет нас. Обязательно нас найдет. Вот увидишь!

Охранник открыл массивную деревянную дверь и пропустил меня в мрачную богато обставленную прихожую.

Незнакомый тяжелый запах ударил в нос, стоило переступить порог этого зловещего царства.

Желудок скрутило в тугой узел. К горлу подступила тошнота.

Крепко сжав пальцы в кулак, я смотрела прямо перед собой.

Вдруг, неизвестно откуда, в аркообразном проходе возникла девушка. Юная миниатюрная блондинка. Красивая и нежная, как фарфоровая куколка. В этом пристанище Смерти она выглядела как Ангел, вдруг спустившийся с небес.

Она двигалась медленно. Ее движения были плавными и грациозными, хотя в них и чувствовалась некоторая скованность. Она словно играла роль, отчаянно цеплялась за свой образ и делала для этого все возможное.

И лишь глаза выдавали ее истинные эмоции.

Большие. Цвета сочной летней зелени.

В них плескался животный страх.

Так выглядит загнанный в ловушку зверь, которому уже некуда бежать…

— Добро пожаловать, — ее голос оказался именно таким, каким я его представляла.

Глубокий, с красивыми переливами. Но и он звучал как-то странно. В каждом ее вздохе чувствовалось отчаяние, которое немедленно передалось и мне.

— Я провожу вас в вашу комнату. Муж пока занят. Он примет вас чуть позже…

Муж…

От этого слова меня передернуло. Я поморщилась и это не могло остаться незамеченным. Мужчина рядом со мной недовольно прицокнул, ему явно не понравилась моя реакция.

И только юная хозяйка преисподней казалось ничего не заметила. Не обращая внимание на перекошенное лицо телохранителя, она едва ощутимо коснулась моей руки и мы вместе направились к широкой мраморной лестнице.

— Прошу вас, не бойтесь, — шепотом попросила моя спутница, когда мы завернули за угол и оказались в длинном, скудно освещенном, коридоре второго этажа. — Я понимаю ваше состояние. Мне и самой жутко здесь находиться, но… — на мгновение она запнулась. Схватившись за горло, девушка сделала несколько тяжелых вздохов. — Я верю, Леша сдержит свое обещание. Он не позволит, чтобы с вами что-то случилось. И я не позволю.

Я смотрела на нее и пыталась понять, откуда в ней столько слепой веры и уверенности в лучшее.

Эта девушка явно была нездорова. Сейчас, при свете тонких полосок света, сочившихся сквозь тяжелые занавески, я видела, что волосы у нее гораздо темнее, чем мне показалось вначале, кожа бледная, а большие изумрудные глаза красные от слез и кажутся какими-то потухшими. Словно из них забрали весь блеск…

Кто она?

Разве она не знает, что за монстр — ее муж?

И кто такой этот таинственный Леша, в которого она так искренне и отчаянно верит?

Я уже собралась озвучить ей свои вопросы, как вдруг одна из дверей распахнулась и к нам навстречу выбежала маленькая славная девчушка.

Раскинув свои пухлые ручки, она звонко закричала:

— Мама! Мамочка, как хорошо, что ты пришла!

Марина