З: Я исследовал прежде неизвестные мне территории. Если бы я решил вернуться на Французский Причал, я бы шел уже пройденным ранее путем.

С: Что же, сконцентрируемся на обстоятельствах вашего появления в Лаоне, но прежде позвольте мне выразить удивление тем фактом, что вы не воспользовались возможностью, вернувшись на Французский Причал, лично уведомить семью погибшего ассистента о его кончине. Вы ограничились скупой радиограммой.

З: Так получилось. Но да, я подтверждаю ваши слова. И мне очень любопытно, откуда вы об этом знаете.

С: В Лаоне у нас… как бы это выразиться… специальный корреспондент. Но вы никак не прокомментировали подмеченное мною любопытное обстоятельство.

З: Семья моего ассистента, о которой вы так трогательно беспокоитесь, состояла из его отца – грязного попрошайки-пропойцы. Жена этого человека умерла за несколько лет до описываемых событий.

С: Не отклоняйтесь от темы, пожалуйста. Никто не любит приносить дурных вестей, это понятно. А что вы делали в Лаоне, разумеется, уже отправив радиограмму?

З: Я продал единственного оставшегося у меня мула и некоторое снаряжение, которое еще можно было использовать. Я также купил себе новую одежду.

С: После этого вы отправились в Ронсево, уже на корабле. Зачем?

З: Просто так..

С: И чем вы там занимались?

З: Я учительствовал в средней школе, одновременно пытаясь заинтересовать руководство университета результатами моих трехлетних исследований. Упреждая ваши вопросы, сразу замечу, что не преуспел в этом. В Ронсево уверены, будто Свободные Люди давно вымерли, и в связи с этим дали мне понять, что не намерены возиться с уцелевшими, а то и наделять их какими-то правами, хотя бы самыми основными. Господствующее там убеждение, что в своем развитии аборигены достигли эквивалента каменного века, послужило мне дополнительным препятствием. Это убеждение неверно, так сказать, в корне, потому что на самом деле аборигенная культура древопоклонников по уровню своему предшествовала палеолиту, не исключено также, что по некоторым признакам она вообще являлась додендритической. Кроме того, я начал курить, сбросил восемь килограммов жира и доверил побрить себя единственному человеку на планете, который знал, как это делается.

С: Как долго вы прожили в Ронсево?

З: Год, может быть, меньше[94].

С: А после этого отправились сюда.

З: Да. В Ронсево, воспользовавшись случаем, я освежил свои знания и порылся в специальной литературе. Мне во что бы то ни стало требовалось повстречаться с кем-то, кого бы по-настоящему заинтересовали антропологические загадки системы планет-сестер. Там у меня не было ни малейшего шанса. Поэтому я собрал пожитки, сел на звездолет и прибыл сюда. Мы приводнились за Пальцами.

С: Итак, вы направились в Порт-Мимизон. Довольно странно, что вы не посетили сперва столицу планеты.

З: Я нашел здесь для себя много интересного.

С: И в том числе в доме по Салтимбанк-стрит, 666?

З: И в том числе там. Как вы проницательно заметили, я молод, а потребности ученых иногда не слишком отличаются от потребностей обычных мужчин.

С: Вы нашли его владельца примечательным человеком?

З: Он необычный человек. Большинство врачей, насколько я могу судить, используют свои знания только для продления жизни уродливых баб, а он нашел им куда лучшее применение.

С: Я осведомлен о роде его занятий.

З: Тогда вам должно быть также известно, что его сестра увлекается антропологией. Вот что первоначально привело меня в тот дом.

С: Действительно.

З: Да, действительно. Почему вы задаете мне вопросы, если не верите ничему из сказанного мной в ответ?

С: Потому что я убедился на опыте, что временами вы позволяете себе оговорки, по которым можно восстановить истину. Вы узнаете этот предмет?

З: Это вроде бы моя книга.

С: Это принадлежавшая вам книга: «Полевой справочник по животному миру Сент-Анн». Вы держали ее при себе даже после отбытия с Сент-Анн и приезда сюда, хотя тарифы за перевозку багажа общим весом более нескольких фунтов чрезвычайно высоки.

З: Тарифы за перевозку его с Земли были куда выше.

С: Сомневаюсь, чтобы вы знали об этом по собственному опыту. Я подозреваю, что причина, по которой вы держали при себе эту книгу, не имеет ничего общего с содержанием собственно книги – то есть печатным текстом и иллюстрациями. Я предполагаю, что вы взяли ее с собой из-за расчетов на последнем листе для заметок.

З: Я так понимаю, вы сейчас приметесь мне рассказывать, что взломали мой код.

С: Не пытайтесь перевести все в шутку. Да, мы его взломали. В каком-то смысле. Эти числа описывают траекторию ружейной пули – число дюймов выше или ниже цели, равное поправке, которую надо вносить при стрельбе с расстояния трех сотен ярдов и более. В этой таблице содержатся расчеты для расстояний от пятидесяти до шестисот ярдов. Впечатляющая дотошность. Показать вам? Видите, с шести сотен ярдов ваше ружье поразит не ту цель, куда вы первоначально метили, а то, что находится в восьми дюймах под нею. Это кажется значительным расстоянием, но, располагая таблицей поправок, вы можете спокойно полагаться на ваше ружье, желая выстрелить человеку в голову с шести сотен ярдов.

З: Я мог бы, будь я хорошим стрелком. Но я им не являюсь.

С: Наши баллистики даже рассчитали по этой таблице, каким родом оружия вы предполагали воспользоваться. Вы намерены были использовать высокоскоростное ружье калибра 0.35, какое обычно применяют для охоты на диких кабанов. Для уважаемого человека здесь не составляет труда получить разрешение на такое ружье, если он известен как энтузиаст охоты.

З: У меня было такое ружье на Сент-Анн. Я случайно утопил его в глубокой заводи Темпуса.

С: Да, вот досада. Но если вы намеревались пробраться сюда, пронести его на корабль было бы практически невозможно. Вы и так должны были озаботиться поиском замены ему после прибытия.

З: Я не обращался за разрешением.

С: Потому что мы схватили вас слишком рано, обратив собственную эффективность себе во вред. Вы упоминали свой дневник, желая укрепить представление о вас как об антропологе.

З: Да.

С: Я читал его.