Что-то должно было поддаться.

Так и случилось.

Это был ботинок Элси. Он соскользнул с ее ноги, будто сгоревшая шкурка от зефирки, запеченной над костром, и очутился в руках изумленного грузчика. Гарри с силой потянул девочку на себя, и Элси практически взмыла вверх. Ухватившись друг за друга, они поспешили к люку, и через несколько секунд оказались в безопасности вентиляционной шахты.

У самого отверстия люка послышались дикие, яростные крики грузчиков. Ребята даже услышали, как те пытаются протиснуться вглубь узкой трубы, но безрезультатно. Неусыновляемые завернули за угол, и вскоре до них стали доноситься лишь неразборчивые отголоски криков громил, которые с трудом можно было вычленить в общем шуме здания.

* * *

Антэнк смотрел в монитор, наблюдая за всей сценой в черно-белом цвете. От напряжения он затаил дыхание, прижимая руки к слегка разинутому рту. Увидев, что дети скрылись в вентиляционной шахте, он не удержался и издал победный клич.

— Да! — прокричал он, грозя кулаком экрану. — ДА!

А потом ударился в песню, которую так долго пытался подавить. Джоффри громко распевал в тишине маленькой комнаты, а его ноги сами отбивали на ламинате какую-то радостную чечетку.

Но вдруг он осознал, что должно произойти дальше.

Уронив руки, он попятился из комнаты, и мониторы, на которых в режиме реального времени с разных углов транслировалась самая настоящая революция, остались в одиночестве. Антэнк закрыл дверь и запер ее, а потом, похлопав себя по карману со свертком, повернулся и направился в сторону лестницы. Ему нужно было добраться до последнего этажа. До кабинета Уигмана. Поднимаясь по лестнице, он вспоминал…

— Ты пойдешь до конца? — спросил его Жак в полутемном убежище диверсантов, надежно укрытом от чужих глаз. Комната была полна жизни — столько людей, столько детей корпело над планом хитроумной вылазки!

— Да, — ответил он. — Я пойду до конца.

— Один заряд, верхний этаж. Подожди, пока дети выберутся наружу.

— Один заряд, верхний этаж, — он помедлил. — А что, если они не выберутся, тра-ла, тра-ли?

Кажется, Жак покачал головой?

— Не пой, — вот что он сказал. Еще одно напоминание. А он ответил на вопрос? Антэнк повторил:

— А что, если они не выберутся?

— Они выберутся, — сказал Джек, точнее, Жак.

— А если нет? — не унимался Антэнк. Он вспомнил.

Жак уставился на своего давнего партнера тяжелым взглядом. Быть может, не ожидал такого напора от человека, объявленного сумасшедшим.

— Тогда мучеников за правое дело станет немного больше, — вот что он сказал. — Всё это мы делаем ради того, чтобы разрушить величайшую промышленную империю, когда-либо господствовавшую в этой стране. Мы наносим последний смертельный удар, Джоффри. И среди нас нет места трусам и отступникам.

— Нет места, — повторил Антэнк. — В самом деле. Места нет.

И вот он, тяжело дыша, взбирался наверх. Впереди лежало еще восемь этажей — до тридцатого. С каждым шагом сверток в кармане становился все тяжелее.

Марта Сонг видела сон. Или, по крайней мере, ей так казалось. Она стояла перед большой толпой людей, и ей вручали награду. Кто-то стоял рядом с ней; она повернулась посмотреть и сразу же узнала в этом человеке самого мэра Портленда. На самом деле она никогда и не видела портлендского мэра — Антэнк держал приют в довольно строгой информационной изоляции, — но ее подсознание как будто подразумевало, что человек перед ней (аккуратный костюм-тройка, очки в роговой оправе, тщательно напомаженные волосы) в самом деле был мэром. Она, видимо, еще не до конца себя убедила, потому что на плече его вдруг ниоткуда появилась лента с надписью «Мэр Портленда». Человек в очках улыбнулся и указал на ленту.

— Ой, — сказала Марта. — Здрасте.

— С огромным удовольствием вручаю вам, Марта Сонг, ключ от города Портленд, — объявил мэр в смешной, похожий на космический корабль микрофон. Ликующая толпа, которая тянулась до самого горизонта, взорвалась одобрительными криками. Мэр продолжил: — За трудности, которые вы преодолели, за жертвы, которые принесли. Просто чтобы вы знали: они не остались незамеченными.

— Э-э-э, спасибо, — Марта склонила голову, чтобы на нее удобней было надеть награду; та оказалась какой-то странной. Поднеся руку к лицу, девочка ощутила под пальцами легкие пряди длинной седой бороды.

Она подняла голову и увидела, что теперь находится посреди очень темной комнаты из гладкого камня. В зарешеченное окно высоко наверху пробивался слабый свет. Руки были грязными; оказывается, она рыла ими туннель. Вход находился тут же — он был практически выгрызен в углу каменной стены. Девочка плюнула на ладони и согнулась, готовясь продолжить свой труд.

И тут ее потрясли за плечо. Очнувшись, Марта услышала вой сирены. Издалека доносились тихие хлопки взрывов, словно кто-то швырял подушки с большой высоты. Она открыла глаза.

— Элси? — выдавила девочка. И еще одно открытие — затылок был немного влажный и пульсировал очень странной тупой болью. Пелена перед глазами понемногу рассеялась, и она четко увидела лицо напротив. — Как ты…

— У нас нет времени! — крикнула Элси. Она запыхалась; казалось, ей пришлось приложить очень много сил, чтобы добраться сюда и вот так нависнуть над Мартой, словно планета над солнцем. — Что случилось с Каролем?

Воспоминания хлынули лавиной. Они были в этой самой комнате; не в мрачном подвале какого-нибудь неприступного замка, а просто в странной комнате рядом с кабинетом Брэда Уигмана. Когда первый взрыв потряс здание, пробежав волной дрожи до самого верхнего этажа, словно мурашки по позвоночнику, Марта с Каролем тихонько сидели… Они ведь что-то читали? Она уронила книгу и посмотрела Каролю в глаза, хотя тот не мог ее видеть. Тут дверь в комнату распахнулась, и явился этот Роджер, одетый в какой-то странный религиозный балахон.

— Он закрыл за собой дверь, — продолжала рассказывать Марта, поднимаясь на локтях, — бормотал что-то про книгу, про то, как все оказалось просто. Потом очень крепко схватил Кароля за руку. Я вскочила его остановить, и он ударил меня чем-то по голове. Может, бутылкой? Не знаю. Было больно. Я упала. В глазах вроде как потемнело. А потом появилась ты.

Словно пройдя сквозь стену, в комнате материализовались новые Неусыновляемые. Марта потерла глаза и попыталась сфокусировать взгляд.

— Оз? Гарри? Рути? Что вы тут делаете? — она ощутила, как в груди разливается теплотой радостное облегчение.

Трое ребят, заполнив собой крошечную комнатку, торопливо оглядывали каждый уголок с одинаковым отчаянием на лицах, словно испуганные зайцы.