Он нахлобучил шляпу обратно на голову и принялся пробиваться сквозь толпу. После непродолжительного колебания бо́льшая часть рабочих последовала за ним. Фэйрфакс ускорил шаг, чтобы нагнать его.

— Нужно ли было так грубо с ними разговаривать? — спросил он негромко.

— Людей надо вести за собой. Иногда их приходится ласково брать за руку, иногда грозить оплеухой, а иногда, как сегодня, использовать оба эти метода.

— Но вы же настроили их против себя.

— И что с того? Зато у нас достаточно рабочих рук. Это все, что имеет значение для меня.

И в самом деле, около двух дюжин человек пошли за Хэнкоком, а оставшиеся сгрудились вокруг Кифера и Фишера, совещаясь, как быть. Иногда в ход шли жесты. Время от времени кто-нибудь бросал на хозяина мануфактуры и священника недовольный взгляд. В конце концов Кифер отделился от группы и направился к ним:

— Мы приняли решение присоединиться к вам, капитан, но только при одном условии, если позволите.

— И что же это за условие?

— Если уж мы оказались на Чертовом Кресле в выходной день, преподобный отец должен совершить для ребят обряд причащения.

— Я совершенно не против, — пожал плечами Хэнкок. — А вы что скажете, преподобный отец?

При одной мысли об этом Фэйрфакс внутренне содрогнулся. Кто он такой, в его теперешнем состоянии смертного греха, чтобы совершать таинство причащения, да еще в таком месте?

— Но я не подготовлен. Мне понадобится риза, и молитвенник, и вино с облатками…

— Можно все это привезти, разве нет?

Первым побуждением Фэйрфакса было наотрез отказаться. Но, если задуматься, как он мог сказать «нет», не открывая причин? Быть может, это правильно, если свое последнее действие в роли священника он совершит у Чертова Кресла? Фэйрфакс нехотя кивнул:

— Хорошо. Если понадобится, я это сделаю.

Небо было по-прежнему серым, но температура росла; неподвижность воздуха предвещала очередную грозу. Фэйрфакс закатал рукава сутаны, снял галстук и вместе с остальными принялся за работу. На приготовления ушла половина утра. Крытые подводы, которые Хэнкок использовал для перевозки готового сукна, были запряжены волами и вывезены во двор, где в них загрузили палатки, инструменты, ведра, одеяла, провиант, посуду, тачки, бочонки с элем и водой. Работа помогала Фэйрфаксу отвлечься от размышлений о своем положении. Вскоре пот уже лил с него градом. Он то и дело поглядывал, не покажется ли Сара, но та не появлялась. Наверное, вернулась в Дарстон-Корт. Спрашивать Хэнкока он не хотел, чтобы не вызвать подозрений.

Около десяти часов из дому, опираясь на руку Куика, вышел Шедуэлл и приблизился, чтобы проследить за приготовлениями. При свете дня, вне стен лекционного зала, он казался еще более чудаковатым в своем темном жилете из бархата, шапочке и цветных очках. Некоторые рабочие побросали свои дела, чтобы поглазеть на него. Фэйрфакс подумал: очень хорошо, что Шедуэлл не присутствовал при их утреннем разговоре — исход мог быть совершенно иным.

— Превосходно, — объявил он, проинспектировав четыре подводы. — Поздравляю вас, капитан Хэнкок. Вы умеете держать слово. Сомневаюсь, чтобы за последние десять лет в Англии хотя бы одна экспедиция для изучения наследия древних была оснащена лучше этой.

Хэнкок принял комплимент с гордостью:

— Может, я чего-нибудь не предусмотрел?

— Да, сэр. За зиму почва стала влажной и легко осыпается. Нам понадобятся доски, длинные, крепкие доски, чтобы укреплять стенки траншей, и жерди, чтобы их подпирать. Мешки с песком — на случай наводнения. И веревка. По моему опыту, веревки никогда не бывает много. Приставные лестницы, если мы заберемся глубоко. Колышки и бечевка для разметки. А также козлы и столешница, если они у вас имеются.

Хэнкок обернулся к Киферу:

— Вы слышали мистера Шедуэлла? Доски, жерди, мешки с песком, веревки, лестницы, колышки, бечевка, козлы — все это у нас есть. Грузите, сколько влезет в подводы.

Бросив напоследок подозрительный взгляд на Шедуэлла, причетник удалился.

— А где леди Дарстон? — поинтересовался Шедуэлл. — Она к нам не присоединится?

— Она уехала с первыми лучами солнца, не уведомив никого о своих планах, — ответил Хэнкок. — И была в странном настроении, но с ее светлостью такое случается нередко, не так ли, мистер Фэйрфакс?

— В самом деле? — Фэйрфакс почувствовал, что краснеет. — Я не заметил.

— Неужели? — изумился Хэнкок. — Хотя да, вы же знаете ее не так хорошо, как я!

Шедуэлл обернулся к Фэйрфаксу:

— Преподобный отец, если помните, вы пообещали отдать мне книги отца Лэйси в обмен на мою помощь. Боюсь, пришло время выполнить вашу часть сделки.

— Как, прямо сейчас?

— А когда еще? Мне осталось провести на свободе всего два дня. И потом, они могут помочь нам в поисках.

— Он может заехать за ними в дом священника, — сказал Хэнкок, — и встретиться с нами у Кресла. Есть короткая дорога отсюда до деревни, — добавил он, обращаясь к Фэйрфаксу.

Через час они были готовы к выезду, и Хэнкок отдал команду. Первым ехал он сам на своей массивной гнедой кобыле, держась в седле прямо, точно генерал во главе разношерстной армии. Следом в фургоне, запряженном мулами, тряслись Шедуэлл с Куиком, за ними четыре упряжки волов тащили тяжелые подводы, под завязку нагруженные провиантом и снаряжением, а позади шагали рабочие с лопатами и кирками на плечах, весело болтая между собой. Над отрядом витал дух приключений, несмотря на страшные легенды, которые ходили вокруг места назначения.

Замыкал шествие Фэйрфакс. Когда Мэй медленно проносила его мимо дверей дома, он увидел Марту Хэнкок, стоявшую на пороге со скрещенными руками. У Фэйрфакса не хватило духу взглянуть на женщину, но до самого конца подъездной дорожки он чувствовал, что та смотрит на него. Ее яростный взгляд, казалось, прожигал дыру в его спине, и он вздохнул с облегчением, когда дорога нырнула в лес и дом скрылся из виду.

Отряд свернул влево, на тропинку. Фэйрфакс придержал кобылу у ворот и проводил своих спутников взглядом, потом повернул в другую сторону, согласно указаниям, которые дал Хэнкок. Он удивлялся собственному спокойствию, учитывая тяжесть его положения. У него не было сомнений в том, что Марта исполнит свою угрозу и сообщит брату о том, свидетельницей чему стала. Он нарушил данные им обеты. Его жизнь в сане священника — единственная жизнь, которую он себе представлял — была кончена. И тем не менее все эти катастрофы вызвали у него странное ощущение свободы: точно кто-то снял с него груз решений, которые нужно было принимать. Этой ночью перед ним открылся новый, неизведанный мир, а теперь на очереди был еще один.

Он мерно покачивался в седле, наслаждаясь влажным утренним воздухом, слушая пение весенних птиц и вдыхая ароматы диких трав, усиленные ночным дождем. Раскисшая тропка изогнулась и, сузившись, пошла под уклон. Поверх живых изгородей открывался вид на бескрайние ярко-изумрудные пастбища, где щипали травку овцы. По склону поднимался пастух, опираясь на горбатый посох; по пятам за ним бежали две собаки. Он вскинул руку в приветствии, и Фэйрфакс махнул ему в ответ. Несколько минут спустя в просветах между деревьями показалась квадратная каменная башня церкви с флагом святого Георгия, реявшим на фоне серого неба, точно боевой стяг.