Они скучают по Польше, по Варшаве. Когда он приезжает в Варшаву, он любит выйти на балкон и посмотреть на город, который изменился в лучшую сторону. Но именно когда они находятся в Польше, они чувствуют, что безумие вокруг них иногда переходит все разумные границы.

Испанский тренер Пепе Мель говорил, что люди видят в футболе только воскресенья. Видят только результат, не видят, какой путь к нему ведет. Чем успешнее твоя карьера, тем больше ты становишься нереальным, как персонаж мультфильма. Люди видят героя, не видят твоих терзаний. И все уверены, что хорошо тебя знают. Хотя им невдомек (откуда они могут знать?), что недавно у тебя был такой период в жизни, когда ты не очень сильно переживал из-за матчей без забитых голов, потому что кто-то из близких в течение года боролся с серьезной болезнью. А ты не должен был подавать виду. Ты говорил: не волнуйся, я займусь твоей болезнью, мы тебя вылечим. Снаружи ты носил маску, чтобы никто не расспрашивал, не устраивал сенсации. Только когда все закончилось, ты сказал себе, что вы стали на год мудрее. И этого у вас не отнять. Люди этого не видят, не слышат того, что ты слышишь от своей матери: что кто-то снова упрекнул ее в том, что она слишком активная, зачем что-то делать, если сын зарабатывает миллионы? Все уверены, что из-за богатства ты уже потерял контакт с реальностью, а ты стесняешься рассказывать об участии в благотворительных акциях, ты смущаешься, если во время посещения больницы появляются камеры. Ты приезжаешь, соскучившийся по родной стране, но именно в этот период у тебя больше всего обязанностей, все расписано по минутам: встречи со спонсорами, представителями фондов, СМИ, за тобой везде будут охотиться папарацци.

Стоит проявить малейшее нетерпение, как пойдут разговоры: да он зазнался!

– Люди видят только фрагменты жизни. Заканчивается матч, ты забил или не забил, один поворчит, другой напишет заметку, один возвращается домой, другой выключает ноутбук. Работа закончена. A у него только начинается, – объясняет Томаш Завищляк.

Он считает, что Роберт находится под огромным прессингом из-за необходимости доказывать свою ценность, постоянного соперничества. – Я слушаю, как он анализирует, что сделал хорошо, что мог бы сделать лучше, что сделал плохо… Я никогда не слышал, чтобы он был полностью доволен собой. Я никогда не видел, чтобы он улыбнулся с довольным видом и сказал: «Это было отлично». Он выдерживает этот прессинг, справляется. Но это не проходит бесследно. Просто он правильно снимает напряжение. Из-за чего возникают проблемы футболиста? Именно из-за этого прессинга. Из-за того, что они снимают напряжение деструктивно. A он ищет покоя. Ему нужна Анна, близкие. Иногда до него сложно достучаться: он настолько замыкается в себе, что информацию приходится чуть ли не клещами вытаскивать. Он не допускает, чтобы люди знали о его сомнениях. Но старается не замыкаться, когда находится в кругу людей, которым он доверяет. Потому что знает, что если он замкнется в себе, то не будет двигаться вперед.

* * *

«Избранность по своему определению не является чем-то нормальным. Как ненормально и бить по мячу тысячу раз в день», – писал когда-то Дэвид Джеймс, бывший вратарь сборной Англии и колумнист английской газеты «Гардиан». В той заметке он писал о футболистах-трудоголиках, о прессинге, который они сами себе устраивают, о той цене, которую они за это платят. Ты хорош настолько, насколько твой последний матч? Джеймс признавался, что свою самооценку он иногда основывал даже не на последнем матче, а на последнем эпизоде игры. Он знал футболистов, которые не уходили с тренировки до тех пор, пока мяч после их удара не полетит идеально, как они хотели.

Дэвид Бекхэм рассказывал, что перфекционизм начинался уже с уборки в доме: вся одежда должна была быть сложена определенным образом, продукты в холодильнике должны были лежать этикеткой в одну сторону, количество бутылок с напитками должно было быть четным.

Друзья Робертa тоже могли бы кое-что рассказать о его педантичности, которая просачивается из сферы спорта в частную и деловую жизнь и обратно. О задаваемых вскользь вопросах: а нельзя это было сделать быстрее? По-другому? Почему пол такой грязный? Так ты все-таки не успел включить посудомоечную машину? И так далее. Роберт сам признается: его ожидание того, что все выберут тот же ритм и ту же высокую степень перфекционизма, что и он, может утомлять окружающих. Но когда ты достиг такого высокого уровня, это сложно контролировать. Иногда свою порцию замечаний получают друзья из его верной девятки, иногда коллеги по команде за неточную или необдуманную передачу, иногда судья, когда свистит не в тот момент, в который нужно.

Пеп Гвардиола когда-то признался: «Разумеется, настолько маниакальная забота о каждой детали не всегда необходима, есть тренеры, которые могут что-то пустить на самотек и тоже при этом выигрывают». Но он так не может. За это часто приходится платить высокую цену.

– Гвардиола просто сгорает на работе. В том числе физически – достаточно сравнить фото, сделанные в начале его работы тренером, и сейчас. Видно, как он постарел, – считает Анна Левандовская.

Роналдиньо, футболист-улыбка, рассказывал, что иногда его тошнило от одной мысли о следующем матче, очередном путешествии и о том, что кто-то снова будет от него чего-то требовать.

Лионель Месси прославился фразой: «Последний раз я чувствовал давление, когда мне было восемь лет. С тех пор я играю для удовольствия». Кто хочет, пусть верит, что такое возможно.

Мануэль Эстиарте, Месси бассейна, рассказывал футболистам «Баварии», что с тех пор как он закончил карьеру, ни разу не был в бассейне. 25 лет он играл в водное поло, а после завершения карьеры – ни разу. Даже для него, виртуоза водного поло, место работы ассоциировалось с таким количеством самопожертвования, что ему была противна сама мысль о плавании.

* * *

Роберт спасается от давления в мире, который они построили с Анной. Там, где очень мало футбола. Дома они стараются о нем не говорить.

– Мы часто говорим о спорте, но редко o матчах, – делится Анна.

– Он практически не смотрит матчи, – утверждает Томаш Завищляк.

– Самые разные люди ищут их общества. Поэтому они вдвойне или даже втройне осторожны при выборе новых знакомых, – говорит Цезарий Кухарский. – Они укрепляют те дружеские отношения, которые уже сложились. Они хотят находиться среди людей, с которыми могут быть самими собой. Сделать какую-нибудь глупость. Потанцевать. Если ты не видел, как Роберт танцует с Анной, это значит, что ты никогда не видел его действительно раскованным. Иногда я думаю, что это один из тех немногих моментов, когда он может ослаблять напряжение. Дом – это их анклав. Туда имеют доступ семья и еще не более двадцати человек.

Дом находится в Богенхаузене, районе, который облюбовала более спокойная финансовая элита города. Любители суеты чаще выбирают Грюнвальд, который, как говорил Роберт, находится на другом конце города, там живет большинство футболистов «Баварии».

В Богенхаузене 20 лет жил немецкий писатель Томас Манн. Здесь находится дом президента мюнхенского клуба Ули Хёнесса, который он предоставлял Юппу Хайнкесу, когда тот в первый раз работал тренером «Баварии». Именно в этом доме в декабре 2012 года Хёнесс сообщил своему другу Хайнкесу в непростом разговоре, что в конце сезона клуб с ним расстанется, а на его место придет Пеп Гвардиола. Менее чем через пять лет Хёнессу пришлось умолять друга вернуться в Мюнхен и спасать «Баварию» после увольнения Карло Анчелотти. Но на этот раз тренер не переехал в Богенхаузен, а предпочел поселиться в гостинице (он согласился тренировать команду только до конца сезона 2017/2018. В апреле 2018 года после долгих поисков руководство «Баварии» объявило, что с нового сезона команду возглавит родившийся в Германии хорват Нико Ковач, когда-то игравший в «Баварии», ранее тренер «Айнтрахта» (Франкфурт).