– Надо объяснить им, что любое преследование чревато гибелью единственного и неповторимого Адмирала, – сказал Игорь. – Думаю, они поверят.

– Шанс есть, – согласился Сон. – Хотя биомехи могут и не клюнуть на это.

– Клюнут, куда они денутся, – возразил Спиваков и только через пару секунд осознал, что не понимает вложенного Сном в последнюю фразу скрытого смысла.

– Что ты хотел сказать? – переспросил он капитана.

– Биомехам должно быть выгодно такое развитие событий, – пояснил Сон. – Лишившись командования, земляне становятся легкой добычей.

– Ты, видимо, не совсем четко представляешь себе структуру происходящего, – возразил Игорь. – Биомехи подчиняются Викторову так же, как земляне. Поэтому для них его пленение тоже нежелательно.

– Утверждение, что Викторов командует биомехами, основано на предположениях и на том, что они выступили против «крабов» в одном строю, – терпеливо ответил Сон. – Но перед вылетом у меня было немного времени подумать и поговорить с Ветром. Он уверен, что мыслящими кораблями командует вовсе не Адмирал.

– Но почему?! – взорвался Игорь. – Это же очевидно!

– Не заводись. Ветер тоже сначала решил, что биомехов сбил с толку кто-то из землян, однако после того, как в Солнечной системе они почти разбили флот Галактики, он свое мнение изменил, – спокойно продолжил Сон. – Биомехи работают только на себя. Сейчас им выгодно сотрудничать с земным флотом потому, что «крабы» могут серьезно навредить им при помощи нейтронного оружия. Но как только эта проблема будет решена, они снова развернутся и ударят по землянам.

– Ничего не понимаю! – признался Спиваков. – В чем же тут на самом деле загвоздка?

– Ветер сказал, что все станет ясно после того, как мы попытаемся уйти. Если за нами отправятся только люди, значит, биомехи заинтересованы во временном союзе, а если пойдут и те и другие, это будет означать, что мы схватили на самом деле нужного человека, – ответил Сон.

– Возможно, – не удовлетворившись ответом капитана, сказал Игорь. – Ну, так мы прыгаем или нет?

– Прыгаем, – ответил Ястреб и включил двигатели.

И снова диверсанты получили в распоряжение около часа заслуженного отдыха. Первым желанием Игоря было начать допрос пленного, но, подойдя к двери карцера, он почему-то передумал и решил, что никакого прока от этого не будет. Возможно, он по-прежнему испытывал к Викторову какое-то благоговение и видеть его в качестве пленника было для Спивакова просто тяжело…

Игорь пытался понять, испытывает ли чувство вины, но скоро пришел к выводу, что однозначно ответить на этот вопрос не может. С одной стороны, Адмирал оказался негодяем, и Спиваков был уверен, что поступает правильно. С другой – никто не давал ему право решать судьбы мира, и он, так же, как Викторов, присвоил себе это право самостоятельно. Как тут было определить, где находится грань, которую перешел один из них? И существует ли она вообще? Запутавшись в подозрениях и амбициях, они оба вышли за рамки общепринятых норм. Викторов стремился к абсолютной власти, а Игорь старался ему помешать и тоже ничуть не стеснялся в выборе средств. Уверенность Спивакова в том, что он действует во благо Земли, не имела ровным счетом никакого значения.

С такими невеселыми мыслями Игорь вернулся в кают-компанию, где сидел и, грубо нарушая корабельный устав, курил крепкие баргонские сигареты удрученный Михаил. Рядом с ним расположилась Белка, которая при появлении Спивакова растерянно улыбнулась и одними глазами указала на его приятеля. Что творилось с капитаном, Игорь не знал, но на Мишином лице отражались какие-то глубокие душевные переживания. Видимо, первый опыт диверсионной работы не прошел для космонавта бесследно. А может быть, дело было в чем-то еще. Или в ком-то. Например, в Белке. Игорь внимательно посмотрел на девушку, но по ее взгляду установить истину было невозможно. Впрочем, Михаил никогда не был настолько чувствительным, чтобы расстраиваться из-за отказа во взаимности со стороны женщин.

– Ты чего это вдруг взялся дымить? – спросил Игорь и уселся в кресло напротив приятеля. – Перенервничал?

– Отстань, – угрюмо попросил Миша и сделал глубокую затяжку.

– Что ты хотя бы куришь? – Игорь взял со столика пачку и повертел ее в руках. – Несолидно капитану Разведывательного флота баловаться такими вредными для здоровья вещами…

– Где он теперь, этот флот? – мрачно спросил Михаил, не поднимая глаз.

– Тебя именно это и беспокоит? – с деланным удивлением спросил Спиваков.

– А тебя – нет? – агрессивно задал ему встречный вопрос приятель. – Четверть часа назад я прострелил башку точно такому же капитану! Кто я после этого? По-прежнему офицер флота Галактики? Или наемник Империи Баргона? Или просто пират на службе у грядущей революции? Ответь мне, ты же Начальник Управления! Ты же знаешь ответы на все вопросы!

– Угомонись, – жестко приказал Игорь. – Ответов на все вопросы не знает даже Вселенский разум. Мне наш зависший в пространстве между галактиками статус тоже не слишком приятен. Однако я не распускаю сопли и не спешу посыпать голову пеплом, потому что уверен в нашей правоте. Вокруг гибнут тысячи достойных людей, и, заметь, вовсе не от нашей руки! Как прикажешь останавливать убийц? Проповедями и уговорами? Взгляните на этого офицера – он прострелил кому-то башку! А поливая из пушек или расстреливая вражеские корабли ракетами, ты не задумывался о том, что у каждого члена их экипажей тоже есть эта самая часть тела?! Сколько голов ты снес точными попаданиями из лазерных орудий? Нет, ты вспомни! Что ты отворачиваешься? Вспомни, как в прошлую кампанию мы с тобой летали на атмосферных штурмовиках над Ригоном или загоняли под лед вражеских солдат на Баргоне-17?! Это, между прочим, тоже были живые люди. С мозгами, кишками и кровью. И в каждом из них была душа и неповторимая индивидуальность. Такая же, как во мне или тебе. Или в том герое, которого ты совершенно обоснованно застрелил, когда он принялся орать, что флагман захвачен. Не нам судить других, но не нам судить и себя. Это промысел божий, Мигеле, так что смирись и жди. Страшный суд необъяснимо откладывается вот уже несколько тысячелетий, но когда-нибудь он свершится и нас стороной никак не обойдет. Будь уверен.

– Ты умеешь успокаивать, – горько усмехнувшись, заметил Михаил. – Но почему-то сейчас ты меня не убедил.

– Главное, успокоил, – ответил Игорь и взглянул на Белку. – А вы, сударыня, почему не поддержите товарища в трудную минуту?

– Я не знаю чем, – все так же растерянно призналась девушка.

– Добрым словом и нежными объятиями, – подсказал Спиваков.

Белка покраснела и смущенно отвернулась.

«Ни дать ни взять – невинная старшеклассница, – подумал Игорь. – Угробившая, кстати, в последнем бою не меньше пяти-шести человек, но теперь, в отличие от бравого капитана, ничуть этим не огорченная…»

– Если хочешь, я все-таки могу дать тебе толковый совет, – вздохнув, сказал другу Спиваков. – Пока у нас есть в запасе целых сорок минут, используй их с толком – упади на койку и вздремни. Все сомнения снимет как рукой.