– Уходите?

– Надо уходить.

– Значит, опять сегодня ночь не спать.

– Это почему?

– Если вы «железку» переполошите, они же все к нам двинут. Ну, ничего. Зато постреляем.

У Васина появилось острое желание сказать этому человеку что-то хорошее, успокоить его или обнадежить.

– Скоро все изменится, – решился сказать он. – Скоро станет легче.

– Да ладно... Нам уж сколько раз Совет губернаторов обещал, что будет лучше. Ничего не будет...

– Будет, – уверенно сказал Васин.

Ротный посмотрел на него внимательно.

– Ты это точно знаешь? Нет, я понимаю, конечно, что вы, прим-агенты, много знаете и даже в правительство ходите, как к себе домой, но... А можно, я передам твои слова бойцам?

Васин пожал плечами.

На мостках появился штабной офицер из приемной командующего. Он торопливо подошел к ротному и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул.

– Мы тоже сейчас едем, – сказал он Васину, когда посыльный удалился. – С заставы передали, что на карьере чужие появились. Съездим, посмотрим...

– Что еще за чужие?

– Не знаю пока ничего. Передали только, что какие-то чудные. Все в рубахах черных, без винтовок.

– В рубахах? – переспросил Васин, чувствуя, как по коже пошли мурашки. – И что вы собираетесь делать?

– Поглядим... Если нормальные люди, пусть идут куда им надо – земля большая.

– А если ненормальные?

– Ну, тогда... сам понимаешь...

– Сколько их?

– Не говорили. А что, ты их знаешь?

– У меня к тебе большая просьба, командир, – быстро проговорил Васин. – Если увидишь у них кресты на рубахах и пистолеты, как у меня, не пускай их никуда, ладно? Просто запри и держи подольше.

– А зачем так мучиться – держать, запирать... Напиши поручение, проштампуй жетоном, и перестреляем их, как свиней. Ты же имеешь право.

– Нет, – сказал Васин, стараясь отвлечь ротного от разговора про жетон. – Стрелять их, наверно, не стоит. Просто задержите и все.

Ротный кивнул и, не прощаясь, пошел по мосткам в казарму. Васин проводил его взглядом и вдруг понял, что уезжать из этого надежного места, полного вооруженных и верных людей, ему теперь просто страшно.

* * *

Перед отправкой снова пошел дождь. Васин счел это хорошей приметой, хотя на душе скребли кошки. БТР тарахтел у ворот, отравляя воздух своими дизельными выхлопами. Иван почему-то задерживался.

Несколько человек вышли проводить их. Они вслух прикидывали шансы бронемашины пройти через «железку». Васину надоело их слушать, он залез в люк БТРа и принялся ждать Гирина. Серега сидел за прицелом пулеметов и крутил ручки, приноравливаясь к новому оружию.

Васин думал о сектантах. Если они пришли сюда, значит, эти места им более знакомы, чем Васину, и найти его им будет несложно. Зловещее обещание Глинского вдруг приобрело четкость и понятность. «Можешь считать, что это смертный приговор», – вспомнились его слова.

А впрочем, это могли быть и не сектанты. Мало ли кто ходит по внешней поверхности в черных рубашках?

Рядом с БТРом появился Гирин. Он забросил внутрь кожаный мешок с припасами, затем снова вылез, буркнув, что «сейчас поедем».

Через открытый люк Васин увидел печальную статную женщину в длинном коричневом платье. Дождь капал на ее распущенные волосы, она молча смотрела на Ивана. Тот подошел к ней, обнял. Так, обнявшись, они простояли неподвижно почти минуту. Затем Гирин сказал что-то, натянуто улыбнулся, махнул рукой. Женщина кивнула и понуро побрела прочь. Иван с посеревшим лицом вернулся в кабину и сел за руль БТРа.

– Все, едем, – сказал он и с каким-то остервенением дернул рычаг.

БТР взревел и стронулся с места. Васин проверил, плотно ли закрыты люки, сел рядом с Гириным на место командира экипажа. Ему хотелось спросить про женщину, но вряд ли Иван стал бы сейчас отвечать.

Сквозь маленькое смотровое окошко из толстого стекла были видны волны, расходящиеся из-под колес машины. В кабине завоняло соляркой и горелой резиной.

– Между прочим, у нас может прибавиться проблем, – сказал Васин. Вернее крикнул, потому что гул двигателя заполнял весь мир.

Иван непонимающе посмотрел на него, потом протянул шлемофон и сам надел такой же.

– Какие еще проблемы?

– Я недавно узнал, что за мной решили погоняться одни мои знакомые. Я все расскажу, только ты не удивляйся.

– Я уже ничему не удивляюсь, рассказывай, кто за тобой гонится.

– Люди Глинского.

– Хм... Действительно, странно. Я уже и позабыл, что где-то есть какой-то там Глинский, какие-то люди...

– Это не те люди, про которых ты думаешь. Глинский обосновался в Москве конца двадцать второго века. Теперь у него другие люди, и другие заботы. Хочешь узнать, какие?

– Если честно, то не очень.

– А я тебе все-таки скажу. Теперь нам не надо ломать голову, за что расстались с жизнью хозяева заурядных коммерческих лавочек и грязной вокзальной забегаловки. Все эти предприятия не нужны Глинскому в конце двадцатого века, они нужны ему в будущем. Потому что будущее у этих ТОО и АО очень даже светлое. Он заполучил их, можно сказать, по дешевке, потому что знал, что за двести лет именно из этих палаток и из этой пельменной вырастут богатые и процветающие заведения.

– Ты хочешь сказать, что он делает себя своим же наследником?

– Именно так. Причем, заметь, наш маленький городок для этой цели ему как раз подходит. Он не рискнул бы крутить такие дела в Москве, это слишком шумно. Зачем, если можно получать доход на периферии, а жить в столице?

– Я не понимаю, чем ты-то ему не угодил?

– Я имел неосторожность об этом догадаться и дать наводку московской милиции, которая немедленно стала его проверять. Он сразу понял, что ветер дует с моей стороны. Сначала хотел договориться со мной по-хорошему, но не получилось. Теперь он хочет избавиться от меня, потому что уверен, что я буду активно ему мешать, если выберусь.

– Он правильно думает. Я тоже буду ему активно мешать. Ну а что у него за люди?

– Мальчишки. Набрал себе сопляков-романтиков, они даже стрелять толком не умеют. Зато ничего не боятся. При мне они замочили полицейского.

На этой фразе Васину пришлось прекратить рассуждения, потому что БТР вдруг сильно тряхнуло и он, наконец, выехал на сухое место.

– Кончаем разговоры, – сказал Гирин. – Мы в «железке». Люки не открывать, смотреть в оба.

Васин прильнул к смотровому стеклу. На первый взгляд это был обычный лес, правда, давно засохший. Рыжие стволы без сучьев торчали как попало из такой же рыжей земли. Это напоминало тайгу, что стоит вокруг химкомбинатов в Сибири, где отравленные «лисьи хвосты» из заводских труб за несколько лет превращают кедры в неподвижные скелеты.