В завершении разговора жертва преступления смог припомнить еще одного человека, оказавшегося подле него на том злополучном балконе. Услышав имя, полковник Блодхон понадеялся на сотрудничество со стороны кардинала, на его искреннюю помощь и поддержку. Однако чаяниям полицейского не суждено было сбыться. И хотя сомнения возникли у следователя уже тогда, когда его высокопреосвященство не пришел на утреннюю службу, господин Блодхон лишь теперь окончательно лишился веры в успех быстрого завершения расследования.

Полицейский вздохнул. После ухода секретаря его высокопреосвященства не оставалось ничего другого, как только покинуть дом священнослужителя. Что делать дальше, Полковник пока не знал, и побрел к выходу.

Дело о похищении дворянских честей, несомненно, зашло в тупик. Воровка оказалась ловчее, чем ожидал Полковник. Очевидно, Лайза (полицейский не сомневался в том, что это она) догадалась исповедаться кардиналу после совершения преступления. И теперь кардинал Линн не посмеет назвать имя той, кто доверила ему тайны своей души.

Взяв экипаж, полковник Блодхон приказала ехать к королевскому дворцу. Так или иначе, но ему необходимо было доложить его величеству Эдуарду о ходе расследования.

Расплатившись с кучером, Полковник приветствовал стражников и прошел на территорию королевских владений. День стоял солнечный, на улице нарастала жара. Свернув на аллею, по его мнению, более тенистую, полицейский ненадолго остановился под раскидистыми ветвями старого каштана.

За неимением иного, полицейский снял с головы фуражку и стал обмахивать ею, будто веером, покрытое испариной лицо. За этим занятием и застала полковника Блодхона королева София.

После памятного объяснения с супругом она жила каждый день и каждую минуту в ожидании королевского посланника. Развод казался ей неминуемым событием ее жизни, несмотря на то, что после разговора с его величеством прошло уже достаточно времени, чтобы убедиться в обратном. Постоянная тревога, постоянное томительное ожидание и несколько бессонных ночей не прошли бесследно для ее лица, для ее волос и для ее настроения. Своих фрейлин и горничных она на дух не переносила, да и те не искали повода сопровождать госпожу, так что прогуливалась королева София в одиночестве.

– А… Полковник? Надеюсь, ваши дела также плохи, как и мои? – произнесла вместо приветствия ее величество, после чего обратилась к полицейскому с просьбой: – Прошу вас, ответьте «да». Этим вы меня хоть немного утешите.

– И… Увы!.. мне даже не придется быть нечестным при этом, моя королева, – с поклоном поцеловал господин Блодхон протянутую руку.

Ее величество пристальным взглядом окинула статную фигуру, отметила опрятность мундира и здоровый цвет лица.

– Разве? – фыркнула королева.

Полицейский предложил даме руку, и они отправились в небольшую прогулку по аллеям парка.

– Представьте себе, ваше величество, – со вздохом проговорил полковник Блодхон. – И если моя внешность еще не сильно изменилась, то лишь от недавности моих огорчений. Слышали вы о болезни кардинала?

– Да, Полковник, – без интереса поддержала королева София разговор. – Сегодня утром я получила его извинения за невозможность исповедовать меня.

– Писал ли он что-нибудь о симптомах своей болезни?

– Нет. Но вскользь упомянул, что обязан ею виконту Жиро, бал которого его высокопреосвященство накануне посетил. Я полагаю, виконт Жиро не слишком трепетно отнесся к выбору блюд, – добавила королева.

Поскольку оснований сомневаться в искренности кардинала Линна или королевы у Полковника не было, полицейский согласился с этим предположением.

– Но какие неудобства доставила вам болезнь кардинала? – продолжила ее величество.

Она по-прежнему не испытывала интереса к разговору, но в тоне ее голоса уже можно было заподозрить праздное любопытство.

– Его показания относительно вчерашнего ограбления, насколько мне известно, могли стать решающими для ареста воровки. Без них же… – Полковник тяжело вздохнул и виновато отвернулся, прежде чем закончить: – я в тупике.

– Никак не вычислите преступницу?

– Никак не найду достоверных доказательств ее вины. Без них мне не позволят арестовать эту горничную.

Королева София вдруг остановилась и вынудила сделать тоже полицейского. Но в то время, когда тело женщины замерло, лицо ее и в особенности глаза невероятно оживились, приобрели удивительную яркую выразительность. Все ее внимание, все мысли обратились к Полковнику и преступлению, о котором зашла речь.

Глубоко дыша от возбуждения, чуть прищурившись от напряжения и нетерпения, королева София постаралась не выдать своих эмоций хотя бы дрожью в голосе.

– А правда ли, Полковник, что в преступлении повинна Лайза – горничная баронессы Грей? – спросила ее величество.

– У меня в том не осталось более сомнений.

– Вот как…

Королева прикусила нижнюю губу, продолжая дышать глубоко. Она ждала продолжения, и Полковник не видел причин прекратить разговор:

– Но арестовать служанку, как я уже говорил, я не могу. Пока нет достоверных и убедительных доказательств ее вины. У девчонки весьма влиятельные защитники.

– И кто же они?

Беседа с королевой нравилась Полковнику все меньше и меньше. Ее величество даже не пыталась скрыть личной заинтересованности во всей истории – а такое поведение совсем не подобало супруге монарха.

«Впрочем, если королева София желает использовать ситуацию в свою пользу… почему бы и мне не сделать того же?» – решил полицейский. Обладая поддержкой ее величества, он мог действовать в отношении преступников с меньшей осторожностью и большей эффективностью.

И все же выступать инициатором союза Полковник побоялся, а потому лишь продолжил отвечать на вопросы королевы, не проявляя большей инициативы, чем требовалось человеку его профессии.

– Анна-Мария баронесса Грей вступилась за свою горничную. Она запретила мне появляться на пороге ее дома, если у меня не будет доказательств вины Лайзы.

– Как вы полагаете, почему Анна-Мария так поступила?

– Несомненно, она опасается за собственную репутацию и честность имени своего мужа. Она, говорят, с похвальным трепетом относится ко всему, ему принадлежащему.

Королева София понимающе кивала. Несколько секунд она помедлила, потом спросила:

– А может случиться так, что девушка сама причастна к этим ограблениям?

– Вероятность этого нельзя исключать, – деликатно ответил Полковник. – Но при всем желании, я не могу придумать причин для этого.

Ее величество удовлетворительно кивнула, казалось, вовсе не заметив последних слов Полковника. Постаравшись придать невинное выражение своему лицу, королева София взяла полицейского под руку и увлекла его дальше по аллее парка. Задерживаться на одном месте показалось ей неразумным.